В Офисе генерального прокурора считают, что высшее политическое и военное руководство РФ, причастное к совершению военных преступлений, должно предстать перед Международным уголовным судом (МУС), а преступления их пособников и исполнителей – расследоваться в рамках украинского законодательства.
«Прежде всего, важно всестороннее расследование всех военных преступлений и преступлений против человечности, совершенных РФ на территории Украины в условиях вооруженного конфликта за почти семь лет. Кроме того, доказывание в национальных и международных судебных инстанциях реализации государством-агрессором общего контроля над временно оккупированными территориями», - пояснил он в интервью редактору отдела международной политики Татьяне Силиной.
Но вопрос формата механизма правосудия, который должен ответить на последствия вооруженного конфликта, чрезвычайно сложный, считает Мамедов.
С одной стороны сама по себе национальная система правосудия не сможет эффективно справиться со всеми фактами совершения преступлений. В первую очередь, если речь идет о политической и военной элите. С другой стороны, мировая практика дает достаточно примеров и механизмов и анализируя их, можно говорить об успехе или проблемах.
В качестве примера заместитель генпрокурора приводит Международный трибунал по бывшей Югославии, его он считает успешным примером международного механизма правосудия. Суд имел дело с большим количеством преступлений разного вида – массовыми убийствами, пытками.
«При этом если анализировать показатели его работы, то именно этот суд в настоящее время отличается высокой результативностью: количеством установленных фактов и вынесенных приговоров. Кроме того, именно трибуналу удалось привлечь к ответственности таких персон, как Радован Караджич и Слободан Милошевич», - напоминает Мамедов.
В противоположность ему – трибунал по Ливану, созданный в 2005 году. Не «категорически неудачный опыт», но за все время его работы лишь в августе этого года был вынесен первый приговор.
Какой именно вариант нужен Украине? Прокуроры Департамента надзора за преступлениями, совершенными в условиях вооруженного конфликта анализируют мировые практики и обсуждают этот вопрос.
«Понятно пока одно, что нужно создавать собственную модель, которая и станет эффективной. Будет ли она национальной, гибридной (то есть смешанной) или международной – сложный вопрос, но наиболее эффективную модель мы в перспективе предложим. В любом случае речь может идти о создании отдельной структуры, но будет ли она сочетать национальные и международные элементы, будет ли это отдельный международный суд – нужно определяться», - говорит куратор Департамента.
Мамедов считает, что сейчас довольно сложно говорить о создании международного трибунала по ситуации в Украине, поскольку для этого нужно решение Совета Безопасности ООН, а пользующаяся своим правом вето Россия наверняка заблокирует его.
Альтернативой мог бы стать гибридный суд, который будет сочетать как национальный, так и международный элементы, что повысит и эффективность, и объективность судебного рассмотрения.
Отвечая на вопрос ZN.UA о том, как же будет применяться принцип неотвратимости наказания к российским наемникам и военнослужащим, Мамедов отметил: «Неотвратимость наказания – один из основных принципов правосудия. А для нас главное – оценивать действия этих лиц, собирать надлежащую доказательную базу и передавать дело в суд, который уже и решает вопрос о привлечении к ответственности».
Он также считает, что говорить об амнистии участника военного конфликта можно только после того, как зафиксированы все факты совершения преступления. Кроме того, амнистии за тяжкие преступления быть не должно.
«Возвращаясь к переходному правосудию: не один год идут дискуссии по поводу возможной амнистии для участников иррегулярных незаконных вооруженных формирований. Но для нас как органа правосудия важно, чтобы в первую очередь были зафиксированы все факты совершения преступлений, установлена истина в каждом деле, а уже после этого говорить о том, может ли лицо подвергаться амнистии. Очевидно, что за тяжкие преступления прощения не может быть», - пояснил заместитель гепрокурора.
Поэтому, независимо от того, признает РФ международное право или нет, внесет изменения в Конституцию, как решила на недавнем референдуме (о верховенстве российского законодательства над международным – ред.), или попробует другие манипуляции, продолжит ли игнорировать процессы в международных судах, это не освободит виновных в совершении преступлений от ответственности.
«И, кстати, даже имплементация норм международного гуманитарного права (МГП) в наше законодательство даст возможность осуществлять правосудие в любой цивилизованной стране, соблюдающей принципы права ведения войны. То есть, таким образом, применяется универсальная юрисдикция, и где бы военный преступник ни оказался, скрыться от правосудия будет не так просто», - добавил он.
Как будет применяться принцип неотвратимости наказания к российским наемникам и военнослужащим? Будут ли наказаны украинские граждане, получившие российский паспорт на оккупированных территориях? Где могут судить высшее руководство России за военные преступления и преступления против человечности? Об этом читайте во второй части интервью Татьяны Силиной с заместителем генерального прокурора Украины Гюндузом Мамедовым. Первую часть интервью вы можете прочитать здесь.