Если бы лидеры Евросоюза слушали только свое сердце, они полностью приняли бы Украину в организацию на саммите, который состоится в Брюсселе в этом месяце. Как сказал президент Франции Эммануэль Макрон: «Сердцем мы чувствуем, что Украина из-за своей борьбы и мужества уже сегодня член нашей Европы, нашей семьи и нашего объединения».
Согласно этим настроениям президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляен уехала в Киев в апреле и лично вручила президенту Владимиру Зеленскому анкету заявителя на вступление в ЕС. Впрочем, у европейцев есть не только сердце, но и голова. И главы многих лидеров и еврократов, включая Макрона, скорее отрицательно качаются из стороны в сторону, чем кивают в знак согласия, пишет на страницах Bloomberg Андреас Клут.
Автор отмечает, что если дать полноценное членство Украине прямо сейчас, это создаст много новых проблем для ЕС, который и так никогда не являлся образцом эффективного управления. Эти проблемы могут расколоть или даже уничтожить союз. Это касается и потенциального членства Молдовы и Грузии или даже Албании, Северной Македонии и других балканских стран. Спешка во включении этих стран в ЕС – плохая идея не только потому, что их экономики, судебные системы и другие государственные институты еще не готовы к этому. Это было бы также безответственным поступком еще и потому, что сам Евросоюз так и не решил внутреннее напряжение между тем, что еврократы называют «расширением» и «углублением», то есть выбором между принятием новых членов и усилением интеграции между уже имеющимися.
После каждого из семи расширений, превративших первоначальное европейское объединение из шести стран в союз из 27 государств, управление всей организацией становилось более проблемным и громоздким. Все большее количество институтов и комиссий – это самая маленькая из проблем. ЕС превратился в Вавилон, наполненный хаосом традиций, языков и национальных интересов. Реальная проблема в том, что ЕС, увеличиваясь, не пересматривал свои соглашения достаточно тщательно, чтобы это позволило ему оставаться последовательным и решать реальные проблемы.
Часто одна страна способна заблокировать совместные действия, даже если существует острая необходимость в этом. Вопиющим случаем стало недавнее поведение Венгрии, которая шесть недель блокировала шестой пакет санкций ЕС против России и поддержала его лишь после того, как шантажем добилась от 26 стран корыстных или даже странных уступок. Структурные недостатки обрекают ЕС на провал, когда речь идет о решении больших проблем. Из-за отсутствия общей налоговой политики организация едва спасла свой валютный союз во время кризиса еврозоны. И никто не гарантирует, что в случае вспышки нового кризиса евро выдержит.
Из-за неспособности реформировать свой миграционный режим ЕС переживал горький раскол во время наплыва беженцев в 2015 году. В вопросе дипломатии и обороны Евросоюз – это вообще шутка (в отличие от отдельных стран-участниц). И слава Богу у Запада все еще есть другая организация, которая базируется в Брюсселе и называется НАТО. Большинство кризисов, конечно, имели внешние причины: от финансового кризиса в США и наплыва беженцев из Сирии до решения Владимира Путина перейти к полному тоталитаризму. Но потрясения бывают и вполне внутренними.
Годами Брюссель был рассержен на Варшаву и Будапешт, где популисты подрывали верховенство закона и другие демократические институты. Но в ЕС нет механизмов, позволяющих выбросить непослушных членов. Их даже наказать тяжело. Эти институциональные недостатки повторяются в кафкианском процессе принятия новых членов в ЕС. Вступление стран длится десятилетиями, в течение которых страны-кандидаты должны принять все законы союза, избавиться от коррупции и достичь соответствия другим стандартам. Но когда они уже вступили в ЕС, Брюссель не может помешать начать обратный процесс.
Хуже то, что ЕС даже не может исправить свою операционную систему. Потому что страны-участницы даже не пришли к согласию в вопросе, каким именно союз должен стать. Соединенными Штатами Европы? Остаться только общим рынком? Чем-то посередине между первым и вторым вариантом? Способ выйти из этого хаоса – это формализовать старое предложение о создании «многоуровневой Европы». Группа стран, которые хотят более глубокой интеграции, должны это сделать. Те, кто не хотят более тесного сотрудничества в некоторых областях, должны продолжать участвовать в других процессах. Кто знает, может со временем они передумают. Это уже работает в некоторых контекстах. К примеру, 26 стран Шенгенской зоны полностью открыли границы друг для друга, не требуя даже паспортного контроля во время поездок. Но важно заметить, что четыре из них: Норвегия, Исландия, Швейцария и Лихтенштейн – не члены ЕС. А пять стран Евросоюза: Болгария, Румыния, Хорватия, Кипр и Ирландия – не в Шенгенской зоне.
Этот подход может стать решением, особенно, если обеспечивается гибкость. Национальные интересы меняются с течением времени. Дания одно время отказывалась участвовать в совместной оборонной политике ЕС. Но когда Путин начал играть в Чингиз Хана, Копенгаген провел референдум и решил, что все же присоединится к этой инициативе. Такая же гибкость может решить большинство проблем, существующих в протоколе вступления стран в ЕС. Вместо бинарной природы членства, согласно которой страна или часть союза или нет, интеграция должна стать поэтапной. Если страна-кандидат усовершенствует, например, свой энергетический или финансовый рынок, она сможет пользоваться полноценными привилегиями членства в ЕС в этих областях, но не участвовать в аграрной или внешней политике. Страны, уже вступившие в союз, боятся, что такая многоуровневая структура разделит их на «сорта».
Впрочем, это не будет цель или результат подобных изменений. Континент не стал меньше уважать или сотрудничать со Швейцарией или Норвегией потому, что они только участники Европейской ассоциации свободной торговли, но не ЕС. В то же время страны вроде Венгрии, постоянно жалующиеся на угнетение со стороны Брюсселя, могут сделать шаг назад и удалиться от брюссельской орбиты, но при этом не вылететь совсем из объединенного политического пространства на континенте. Великобритания, покинувшая ЕС, может захотеть присоединиться к европейской конфедерации в ее новой форме.
«Европа» сегодня – это геополитическая концепция и цивилизационная идея, основанная на мире, процветании, свободе и справедливости. Она состоит из многих национальных идентичностей и остается открытой для новых. Все это следует признать. Возможно, именно это и имел в виду Макрон, когда размыто упоминал о «Европейском политическом сообществе», которое должно дополнить ЕС. Такая Европа, состоящая из многих, но гармоничных «союзов» – это, по мнению автора, будущее. Лучший способ начать строить его – это не преждевременно принять Украину в ЕС. Нужно принять украинцев в европейское братство прямо сейчас и начать перестраивать всю семью, чтобы она стала гибкой и сильной.