"Наши имена, выкрикнутые на каком-то рассвете... распоряжения... приказы... должно быть, был момент, тогда, в самом начале, когда мы могли сказать - нет"
Том Стоппард, "Розенкранц и Гильденстерн мертвы"
Споры о состоянии дел в стране похожи на варианты перевода известной фразы из "Гамлета" о Датском королевстве. То ли "все прогнило", то ли "что-то прогнило", то ли "что-то неладно". Тем временем пьеса продолжается.
В наборе слов, фраз и терминов, описывающих реальность Украины, технико-тактического содержания все меньше. Лексика все более размыта. Может, и к лучшему. Враг не дремлет, болтун - находка. Хочется о неописуемом, но чтобы со значением. Раньше так комментировали цветы, закаты и котиков, теперь - трупы…
Стресс никуда не делся и не уменьшился. Просто распылился равномерно по всему, как спрей. С теми, кто от него впадает в депрессию, все более-менее понятно. Лечим фитнесом, сексом, путешествиями и шопингом.
Однако на множество людей стресс подействовал тонизирующе. И они ушли на войну. Но не на Восток. Если бы они оказались, например, в батальоне "Донбасс", это была бы армия, и мы победили бы за три дня. Но они объявили свою личную войну за все хорошее против всего плохого по месту жительства. И это было бы даже неплохо, если бы не оборачивалось померанцевской "пеной на губах ангела" и "войной всех против всех".
Поэтому первейший (знакомый всем по семейным разборкам) способ борьбы за правое дело - учудить конфликт с ближним. Напрямую к теме не относящийся, но такой, чтобы общий драматизм ситуации его благословлял и поддерживал.
Публичные политики у нас в целом уже отконфликтовали (во всяком случае, в мракобесной своей фазе). Одни других победили и посадили или еще ловят. Это в конфликтологии называется конфликтом с нулевой суммой. Одним - все, другим - ничего.
Активизируется и накаляется меж- и внутриведомственный конфликт силовиков. Но это, во-первых, очень долгоиграющая тема, не вчера появившаяся. Во-вторых, эти люди, какими бы они ни были, приучены к дисциплине, а потому ссорятся по уставу, в целом сор из казармы не вынося. Продается плохо. Вокруг них, конечно, тьма гражданских, которые знают все лучше всех (иногда это так и есть). Но в целом это конфликт с вариантом решения в различных неполярных плоскостях "с ненулевой суммой". Хотя ловить и сажать, судя по отголоскам, придется еще немало, и не совсем понятно, кому же это делать.
Между этими типами конфликтов будет понемногу, негромким торфяным пожаром тлеть еще один старый-новый конфликт. Конфликт людей культуры. Точное необидное определение им подобрать трудно. Поэтому - как в антропологии: "люди леса", "люди степи", "люди моря"… В общем, кто с чего кормится. Это необязательно материальные дивиденды. Ресурсность здесь - суть особый статус в обществе, незатратное повышение самооценки, исключительность и привлекательность из-за экзотического для большинства людей рода занятий.
На чем основывается предположение о грядущем общественном конфликте, который по-шекспировски дипломатично назовут "публичной дискуссией"?
Во-первых, на том, что это уже было. С каким душевным трепетом и фантастическими надеждами внимали словам украинских писателей в начале 90-х годов! Культовая нищенская поговорка "не в деньгах счастье" за многие десятилетия привела народ к полному игнорированию законов экономики и реальности вообще, тормозя его превращение в нацию. Украинское общество, находясь тогда в первобытном политическом состоянии, влюбленно наделяло писателей, да и вообще, умеющих писать и говорить по-украински без ошибок, запредельными магическими знаниями и умениями. Поэтому, когда спустя какое-то время Украина волшебным способом не взмыла ввысь до уровня мировых стран, претензии к ним стали заоблачными, а упреки - злобными.
Во-вторых, культура, согласно Канту, вмещает и отражает в себе и науку, и религию, как бы эти и сопряженные слова ни были у нас опошлены и девальвированы. Поэтому такой тип конфликта, при всей его карнавальности (а, возможно, именно благодаря ей) очень точно характеризирует как глубину понимания общественной проблематики, так и национальные особенности конфликтующих.
В-третьих, люди культуры - как дети. Все наружу, все ярко и с перехлестом. Хотя и искренне, от души. Поэтому им в целом позволено несколько больше, чем другим. Можно обличать, грозить, предостерегать, не выбирая слов. При этом действительно говорить правду. Но поскольку у людей культуры, сколь бы искренними они ни были в своем стремлении улучшить мир, никогда не было серьезных "приводных ремней" к системе государственного управления (потому что брезгуют), опасности для бюрократов они не представляют. Можно лишь отечески снисходительно улыбнуться: ну как дети малые, ей-богу... Поэтому государство втихую поощряет околокультурные конфликты, используя их для укрепления собственного иммунитета.
Ну и, наконец, вечное человеческое "я так и знал!" (в психологии - "хиндсайт"). Никто красноречивее и убедительнее человека культуры не сделает прогноз задним числом.
Конфликт человека культуры - это, прежде всего, внутренний конфликт. Он реализовывает его в творчестве. Если с творчеством временно или вообще не очень сложилось, то человек культуры обращает свой незамутненный детский взор на грязные общественно-политические процессы, видит "каку" и поднимает по этому поводу скандал. Спор таких людей - это сумма взаимоперебивающих монологов и агрессивное навязывание собственной системы этических координат. Обильный словарный запас и изысканная лексика не должны восприниматься априори как доказательство миролюбивости намерений. Образованный человек вовсе не обязан обладать никакими нравственными устоями. Это чудовищное заблуждение, тянущееся со времен эпохи Просвещения. Йозеф Геббельс действительно был доктором философии, а Никита Михалков - хорошим кинорежиссером.
Интеллигенция, в советское время разделявшаяся на творческую и нетворческую, сегодня составляет в основном массу пожилых и в целом консервативно настроенных людей, фактом своего существования оправдывающих наличие министерств культуры и образования как собесов. Их десятилетиями заставляли что-то подписывать, осуждать и прославлять, не давая этой культурной Вандее умереть с голоду, так как руками они отродясь делать ничего не умели. Ну, кроме сельских жителей.
Интеллектуалы, вырвавшиеся из интеллигентского гетто в духовную или физическую Европу, а то и подальше, оказались в положении отца Федора из "Двенадцати стульев", убежавшего от Бендера на неприступную скалу. Вроде и с колбасой, и туристам показывают, и с высшими силами поговорить можно. Но пока как-то одиноко.
Все эти группы, за исключением людей, действительно производящих нечто товарное и всецело поглощенных собственным маркетингом, в ближайшее время сойдутся в глобальной гуманитарной битве украинских смыслов. Напомним, пользуясь шекспировской метафорой, что Гамлет, Горацио, Розенкранц, Гильденстерн, Полоний, Лаэрт - все они студенты. Их не столько судьба трона в первую очередь волнует, сколько "быть или не быть". А очень зря.
Вот и в украинском дискурсе существует многолетнее стойкое заблуждение, что причастность или вовлеченность в культурный процесс делает его участников людьми особенными, претендующими одновременно на радикальную новизну и традиционность. И в силу этого автоматически влияющими на судьбы мира.
Конфликты наших розенкранценков и гильденстернюков в ближайшее время будут зиждиться на когнитивном диссонансе. Есть требование времени становиться рациональными политиками (в европейском смысле этого слова) с вынужденным пониманием того, что 5 статья Конституции Украины предусматривает не только увлекательное народовольчество, но и скучный механизм реализации своих чаяний через органы власти и местное самоуправление. Это самый противный, но и самый важный этап революции. Без него она - всего лишь бунт, в очередной раз ничего по сути не меняющий. Нужно немедленно садиться за один стол переговоров с чиновниками, бюрократами, с малоприятными людьми. А других нет - или уехали, или еще не выросли.
Для того чтобы игрушечный эмоциональный конфликт людей культуры превратился в революционные изменения системы власти, нужно задать ему внешнюю геополитическую рамку, а не традиционную этнокультурную. Вы поддерживаете Договор об ассоциации с ЕС? А текст читали? Сколько в нем отводится культуре и почему? Как развивают национальные культуры другие восточные европейцы в рамках ЕС? Эти и другие простые вопросы с конкретными ответами, как показывает практика, крайне раздражительны для людей культуры. Но ответившие на них понимают, что яростный спор доселе вели не с теми и не о том.
А остальные, упорствующие в культуре, художественно вымрут. Как в пьесе Тома Стоппарда, со словами: "Ладно, в следующий раз будем умнее". Но следующего раза не будет. Если в королевстве все действительно прогнило, значит, кончилось время монархии. А с ним - и время шутов.