Мировое сообщество списало Путина. Оставшееся ему время определяется неустойчивым балансированием между западноевропейской заинтересованностью в экономическом и энергетическом потенциале России - с одной стороны, а с другой - политической позицией англоязычного мира (США, Великобритания, Канада, Австралия), который не желает дальнейшего распада ядерной державы и неявно поддерживает деструктивную геополитику Кремля.
Для понимания особенностей современной тенденции необходимо учитывать два важных момента. Первый, конкретный, - за состоявшимися в нашем веке "цветными" революциями в мире, которые разрушают сложившуюся систему политических балансов и противовесов, прослеживаются следы координированной деятельности спецслужб, прежде всего североамериканских. Второй, абстрактный, заключается в том, что в реализуемом российским политическим режимом проекте евразийской империи ограничиваются политические и экономические амбиции Китая, весь его потенциал растворяется в евразийском мире. В таком контексте дальнейшее развитие ситуации будет связано с уходом Путина, но с сохранением агрессивной путинской политики, то есть с появлением его копий и клонов.
Украинскому сообществу недостаточно созерцать незавершенные конфликты в Приднестровье, Абхазии, Грузии, Сирии и осознавать себя в этом ряду. Безусловно, укрепление армии, развитие территориальной обороны и активная дипломатия - шаги правильные, но пассивные. Ответом на вызовы времени должно стать системное противодействие идеологии агрессора, учитывающее особенности цивилизационных сдвигов в современном мире.
В этом плане следует переключить внимание с "горизонтального" отслеживания действий путинской команды на ее идеологическую "вертикаль". На глубинном уровне расположился серый Старец, конструирующий схемы евразийской империи, выше находится либеральный Клоун, который вбрасывает в общественное сознание наиболее одиозные варианты. На следующем уровне доминирует каноничный Святоша, придающий своеобразную легитимность ожидаемым действиям высшего уровня, где гебистский Окурок преобразует элементы схемы в политические решения. Поэтому всем игрокам мировой политической лиги необходимо для противодействия кремлевской политике определить отношение к практическим формам евразийской идеи (империи и цивилизации).
Вопрос о евразийской цивилизации не просто сложен в плане практической реализации либо концептуального обоснования. Для его правильного понимания необходимо противостоять агрессивным стереотипам, устоявшимся точкам зрения и устаревшим теоретическим воззрениям.
Не меньшую опасность представляют инновативы, базирующиеся на совокупности идей социогенетики и футурологии. Фактически в первой четверти ХХI в. в отношении существования евразийской цивилизации сформировались три основных варианта видения ситуации.
Первый вариант - евразийская цивилизация невозможна, поскольку ее существование не согласуется с логикой истории, которая на современном этапе детерминирует становление гигантских империй, охватывающих весь социальный мир. Такая схема представлена в работах А.Дугина, прежде всего в проекте "Евразия".
Адепты проекта считают, что русский народ силится познать и утвердить какую-то глобальную, универсальную истину, полную грандиозного значения для всех народов Земли. В разные эпохи эта миссия осознавалась как завоевательская, освободительная, интернациональная и т.п. В современную эпоху на уровне этноса и на уровне элиты страны формируется единый императив исторического предназначения. "Национальные интересы России имеют планетарный исторический масштаб. Это составляет специфику русской истории. Так было в прошлом, так должно быть в будущем".
Для реализации императивных тенденций необходимы адекватные формы. На современном этапе идет обсуждение и обоснование различных форм воплощения евразийской идеи. Первой фазой такого воплощения становится возвращение к потенциалу союза на евразийском пространстве. Поэтому "для России жизненно необходимо руководствоваться во внешней и внутренней политике единственным императивом, которому должно быть подчинено все остальное, - императивом создания Евразийского Союза". Подобный союз, по мнению его сторонников, способен интегрировать экономические, ресурсные, политические, культурные и духовные возможности территориально сопряженных государств.
Последующие фазы связаны с географическими поясами и геостратегическими зонами. Одна из них, евразийская зона, "должна объединить в общее хозяйственное пространство территории стран СНГ, ряд восточноевропейских и азиатских стран, заинтересованных в стратегической самостоятельности перед лицом экономического диктата "богатого Севера".
Евразийский союз намерен противостоять остальному миру, а воплощением такого противостояния может быть только империя. Поэтому социальный мир, разделенный на четыре геостратегических пояса совместных интересов, осознается как постоянное противоборство гигантских империй (евроафриканской, панамериканской, тихоокеанской и евразийской). Таким образом, евразийская идея может быть материализована в форме гигантской евразийской империи. Именно с ней связаны "перспективы грядущей Империи как единственной формы достойного и естественного существования русского народа и единственной возможности довести до конца историческую и цивилизационную миссию".
Прогностический раздел мира между четырьмя сверхимпериями не оставляет возможностей для дальнейшего развития (кроме военного конфликта). Возникает не просто патовая ситуация. Отдельные народы и человечество в целом, будучи носителями "коллективного бессознательного" под влиянием социальных стереотипов могут избирать тупиковые пути развития. Создание сверхимперий - это не просто образование патовой ситуации, в которой невозможно дальнейшее продвижение, а сознательный путь в социокультурный тупик, выход из которого исключен.
Невозможность выхода заключается в том, что "отказ от имперостроительной функции означает конец существования русского народа как исторической реальности…" В целом в русле этого варианта на основе отдельных отобранных фактов разрабатывается логико-исторический алгоритм, который обосновывает становление на евразийском пространстве "оплодотворенного" духовными ценностями России социокультурного организма - сверхимперии. Это означает, что проект А.Дугина "Евразия" - вымощенный благими намерениями путь к коллективному социальному безумию.
В практической плоскости концепт евразийской империи предполагает:
- военно-политическую активность России по "большой дуге", охватывающей Ближний, Средний и Дальний Восток;
- поддержку постоянной напряженности на "малой дуге" - страны Прибалтики, Молдова, Украина, Грузия, Армения;
- концентрацию ресурсов дипломатии и спецструктур в североевропейском регионе, прежде всего в Финляндии (влияние правых групп, поддержка правящих сил), где политики и интеллектуалы способны выступить на базе политической площадки Хельсинки с инициативами нового мироустройства.
В украинской действительности ориентация на вариант евразийской империи означает долговременный характер конфликта, в котором экономически и политически заинтересована правящая элита двух стран.
Второй вариант - евразийская цивилизация как сложное социокультурное образование - давно существует, имеет развитую структуру и осознанную историю. Такие идеи представлены И.Орловой в работе "Евразийская цивилизация". Евразийская цивилизация в этом варианте - одна из культурно-исторических систем, сложившаяся в ходе более чем тысячелетнего опыта взаимодействия народов, населяющих "срединный континент", лежащий между Китаем, горными цепями Тибета и "западным полуостровом" Европой. В ее контексте формируются в процессе жизнедеятельности: пространственные связи - по освоению природно-ландшафтной среды; временные связи - по передаче от поколения к поколению навыков, ценностей, установок, культурных традиций; социально-психологические - цементирующие общность и взаимопритяжение евразийских этносов.
В основе такого понимания евразийской цивилизации лежат два положения: географический нигилизм ("поскольку Европа и Азия есть термины условные, Россия является составной частью единого образования Евразия") и политологическое отождествление (история России интерпретируется как история евразийской цивилизации).
При этом концепт "евразийская цивилизация" проецируется на реальные социокультурные объекты, где рассматриваются сложные структуры, в которых выделяются условные подсистемы - славяно-сибирская, транскавказская, южноазиатская.
В целом такая евразийская концепция подчеркивает значение силы, способной в столкновениях с другими цивилизациями отстоять собственное национально-культурное бытие. Выживают и приобретают историческое значение только те культурно-исторические системы, которые оказываются способными противостоять военно-политическим и культурным экспансиям других цивилизаций.
Уверенность в существовании евразийской цивилизации у современных российских исследователей неотделима от восприятия бытия современной России. Авторы двухтомного труда "Цивилизации: теория, история, диалог, будущее" утверждают: "Нельзя забывать, что Россия - это не только великая держава, но и сердце евразийской цивилизации. С уходом России с исторической сцены исчезнет и она".
Подобное отождествление в историческом плане державы и цивилизации не просто закрывает пути поиска конструктивных решений, но и делает невозможным видение реалий и тенденций современного социального мира.
В действительности в версии
И.Орловой происходит подмена реальной истории описанием бытия концептуальной евразийской цивилизации, которое отождествляется с историческими коллизиями России. Таким образом, концепция Орловой описывает цивилизацию, которой не было, т.е. она не существовала.
Практические следствия этого варианта отождествляются с требованиями реинтерпретации прошлого и выделения такого инварианта в настоящем, который позволяет описывать реальные явления социального мира.
Во внешнеполитическом аспекте это означает особое внимание к деятельности БРИКС и других конгломеративных образований в различных сферах международной жизни. Внутриполитическая составляющая задействована на переписывании истории и культуры сложившегося сообщества.
Применительно к украинской действительности подобное ее переосмысление предполагает наличие адекватного интеллектуально-научного потенциала, для которого имеются достойные стандарты на уровне персоналий: М.Грушевский и О.Субтельный в исторической науке,
В.Стус и Б.Ступка в сфере творчества, О.Антонов и М.Янгель в технике, Н.Амосов и В.Чорновил в моральном плане. К сожалению, адекватный культурный уровень в дне нынешнем отсутствует. Поэтому реформационные процессы в стране ограничиваются переименованием городов и улиц.
Прежде чем перейти к рассмотрению третьего варианта, следует обратить внимание на тот факт, что внутренней доминантой двух предыдущих выступает страх перед будущим.
Третий вариант - вариант надежды, в котором евразийская цивилизация как тенденция исторического процесса объективирует условия, складывающиеся в ходе последовательных трансформаций этносов, наций, государств. Это означает, что евразийская цивилизация возможна, но возможна только в реальном будущем. Понимание этого, простого, на первый взгляд, положения предполагает реинтерпретацию базовых понятий: евразийство, евразийский проект, евразийская цивилизация.
Сфера действия концепции современного евразийства ориентирована в географическом плане на значительную часть Восточной Европы, просторы Азии до Тихого и Индийского океанов, а в религиозном - интегрирует народы, которые придерживаются православия, буддизма, ислама, индуизма. Это означает, что выработка обобщенных целей, приоритетов и ценностей представляет собой сложный процесс, связанный с непредвзятым осмыслением своей истории и ее переоценкой для совокупности народов и государств с высоты смысла понимания вектора цивилизационных сдвигов.
Эти сдвиги предполагаются в евразийском регионе. Именно к этому региону приковано внимание американских аналитиков, которые рассматривают Евразию в качестве зоны особых трансформаций. Суть их взглядов четко сформулировал Зб.Бжезинский, который подчеркнул значение двух фундаментальных реалий: Америка наших дней остается сверхдержавой, а Евразия - центральной ареной мира.
Евразийское пространство оказалось в поле притяжения трех геополитических центров (Китай, Индия, Россия), каждый из которых не соглашается с ролью регионального лидера и стремится найти ресурсы для выхода на глобально-всемирный уровень.
Согласованные действия государств обусловлены осознанной перспективой, т.е. коллективными целями, которые органично учитывают национальные интересы членов сообщества. Поэтому мыслящие политики и действующие идеологи проявляют активность в формировании базы цивилизационного проекта. При этом необходимо осознавать, что становление цивилизации охватывает многие поколения и связано с судьбоносными испытаниями, в которых выковывается духовное единство народов. Поэтому в современных условиях чрезвычайно важно обеспечить морально-волевой вектор поиска. В украинских реалиях для этого следует подумать о проведении саммитов мудрости и нравственности, в которых могли бы участвовать носители доверия в обществе.
В годы независимости отношение к евразийской идее в том или ином виде проявлялось на высшем государственном уровне. Первый президент еще в ХХ веке четко сформулировал: ценою вступления в Европу становится православие. Второй президент как автор многовекторной международной политики ратовал за укрепление сотрудничества с Китаем. Третий президент сосредоточил внимание на уяснении национальных ценностей и приоритетов. Четвертый - осознанно перешел на имперские магистрали.
Наблюдается особый организационный парадокс, заключающийся в том, что государственные институты не ориентированы на цивилизационную проблематику, поскольку действующую власть интересуют ближайшие перспективы, а не отдаленное будущее. Поэтому исследование цивилиогенезиса - удел университетских одиночек либо энтузиастов, работающих за гранты фондов.
Вместе с тем от вопросов "Кто мы? Какое будущее ожидает народ?" - уйти невозможно, а для ответа на них необходимы сдвиги в гражданском обществе стран, объединенных общей целью. Такая цель состоит не только в том, чтобы выжить, но и чтобы сказать свое слово в диалоге культур, то есть предложить свое видение грядущего.
Именно в диалоге культур предстают перед нами разные социальные миры, пребывающие под влиянием различающихся приоритетов. Да, эти миры различны, многое у них альтернативно. Но именно осознание различий позволяет политическим элитам выйти на уровень действий, которые создают ситуацию дополнительности, а тем самым определяют условия достижения консенсуса. Подобные процессы не только сложны, требуют много времени, но и нуждаются в духовном обосновании. Поэтому одним из условий трансформационных преобразований становится глубокая толерантность в духовной сфере, обеспечивающая всестороннее развитие и сосуществование православия, индуизма, ислама, буддизма на едином социокультурном пространстве.
Украинская власть, гражданское общество и народ оказались в поле притяжения этого пространства. Учет его влияния требует быстрой адаптации к реалиям современного мира. Что бы ни писали далее о Хромой утке, его команде за два президентских срока удалось достичь главных целей: перед лицом новых вызовов сплотить англоязычный мир; расшифровать дугинскую схему евразийства и использовать ее антикитайский потенциал, опосредованно подыгрывая кремлевской политике. Что касается претендентов на Белый дом, то их позиции расходятся в понимании роли США в динамике современного мира.
Д.Трамп, как сорок пятый президент США, сделав акцент на внутренних проблемах, тем самым фактически принял дугинскую схему, где панамериканская империя ограничивается целым полушарием. Это означает ослабление внимание к конфликту в Донбассе. В итоге народ Украины будет поставлен перед выбором: либо становиться на путь федерализации страны, либо ожидать решения своей участи от соседей, которые сбросят "овечью шкуру" и отхватят давно желанные регионы.
Для Х.Клинтон рамки полушария ограничивают ранее приобретенный опыт координации политики сверхдержавы. Однако в новых условиях корабль американской политики оказывается между Сциллой кремлевских амбиций и Харибдой китайских притязаний. В таком контексте безусловна была бы поддержка (военная и политическая) действующей украинской власти, а в итоге - реки горя, крови и страха, который порождает пожар конфликта.
При пожаре в джунглях все птицы разлетаются. В социальных джунглях ястребам и голубям, гусям и журавлям, даже воронам следует набирать в клювы воды и совместно гасить пожар. Из малых шагов складывается путь в грядущее. История не учит, но вопрошающим всегда дает подсказки. Поэтому перед народами стоит задача выдвижения пассионариев, которые провидят будущее, а не подталкивают этносы и народы к движению через границы, моря и континенты.
В целом евразийская цивилизация возможна, необходима для баланса мировых геостратегических сил, требует для своего становления утверждения в социальной реальности принципов толерантности и пассионарности. В то же время европейская система ценностей базируется на иных принципах - демократии и справедливости. Поэтому только изменения на уровне менталитета, то есть совместный выбор власти и народа определит контуры нашего грядущего.