Накануне юбилея мне пришла в голову мысль: а не взять ли по этому поводу интервью у самой себя? Ну, если честно, мысль пришла не вдруг. Просто ситуация в моей жизни замесилась какая-то крутая - студии «Укркинохроника», где прошла вся моя жизнь - и производственная, и личная, в этом году исполняется 80 лет, ну а мне - чуть меньше, но дата тоже круглая, юбилейная. Сегодня на кинохронике я - что ни на есть самый взрослый ветеран. И потому захотелось в преддверии юбилея студии вспомнить долгий путь, пройденный нами вместе. В общем, этакое, очень личностное роуд-муви длиною в 50 лет. Так с чего начать?.. Наверное, с самого начала.
Терминус а кво
- Как ты попала на документальную киностудию, которая очень ревностно блюла свой клановый, почти семейный статус?
- Наверное, это судьба распорядилась так. В 1959 году я закончила факультет журналистики Киевского государственного университета им. Т.Шевченко. Все практики проходила в киевских газетах - «Київський комсомолець», «Радянський спорт», «Київська правда». А вот преддипломную практику - в Донецке. Там меня опекал светлой памяти Анатолий Москаленко, выпускник нашего факультета. Он был редактором главной донецкой, понятно, партийной газеты. Это был удивительно честный, умный, понимающий старший товарищ-коллега.
- И что же было объектом дипломной работы? Регион-то в основном шахтерский.
- Таки да! Дипломную я писала о самом выдающемся факте тогдашней общественно-политической жизни - движении за коммунистический труд. Почин этот только раскручивался, и, как выразился один из комсомольских бонз, - это будет «бомба». Моя задача была проанализировать, насколько творчески качественно освещалась эта «бомба» в прессе.
Мне, можно сказать, повезло: объектом стала знаменитая на весь Советский Союз горняцкая бригада Кузьмы Северинова. Спускалась я с ребятами в шахту, и не раз. Хорошие были хлопцы, славные, и заповеди борцов за коммунистический труд выполняли усердно. Правда, когда угрожающе трещали деревянные крепления (гидравлических тогда недоставало), напрочь забывали об одной из основных заповедей - не материться…
Собственно, мой диплом был об освещении новейшего трудового почина (по масштабам сродни стахановскому), в региональной прессе, в основном в «Комсомольце Донбасса», популярной молодежной газете, где собрались самые продвинутые, интересные журналисты.
Защитилась я на «отлично».
- Получается, ты готовилась к газетной работе. Наверное, песню факультетскую о «вагончиках, которые стучат на перегончиках» распевала, а работать пошла в кино? (Это как бы в укор себе.)
- Но ведь в документальном кино синтезировались все журналистские профессии: изображение - как на телевидении, синхронные интервью - как на радио, а сценарии, дикторские тексты - как газетные статьи, очерки…
- Ну а все-таки, открой секрет, как тебе удалось протиснуться в жестко лимитированный в те времена мир кино?
- Я же говорю - случай. На один из университетских вечеров (ах, какие удивительно наивные и радостные тогда были вечера!) пришел с моим давним знакомым главный редактор «Укркинохроники» Гелий Иванович Снегирев. Он-то и пригласил меня на хронику, дескать, есть у них редакторская вакансия. Я и пришла. 3 января 1960 года был мой первый рабочий день на студии. И до сих пор.
Работалось мне легко и интересно, пока редактурой руководил Снегирев. Он был демократом, давал свободу творческую и человеческую. Сам он был скептически настроен к существующему социалистическому строю, что и привело его в круг недоброжелателей советской партийной системы. Системы лжи, двойных стандартов, нетерпимости к смеющим «свое суждение иметь». Именно из-за таких взглядов, которые Гелий и не скрывал, его обвинили во всех смертных грехах, и строй, защищая себя, уничтожил его.
- А как складывалась служба на студии после всего, что случилось со Снегиревым? Ведь все знали, что ты его протеже, а студия все-таки - идеологическая организация. Неужто тебя это не коснулось?
- Коснулось. Но по-иному. На уровне веры, убеждений. Появились сомнения в незыблемости внушаемых нам постулатов, в расхождении слов и дел.
Снегирев был человек яркий, талантливый, порядочный. Помню, какой фурор произвел его рассказ в «Новом мире» - «Роди мне три сына». На студии тогда много разговоров было, споров. Казалось, что нового: про войну, про женскую судьбу, но написано все было как-то иначе, не по-советски. А до этого участие в несанкционированном митинге в Бабьем Яру в годовщину расстрела евреев и других мирных жителей. А «Укркинохроника» еще и сняла этот траурный митинг, что вообще взбесило властные структуры… К тому-же тесная идейная дружба с Виктором Некрасовым. Ни одно лыко не пропустили, все в строку поставили. Уничтожали Геляшу (так мы любовно называли Снегирева за глаза) жестко, системно, бесчеловечно.
Меня в числе других приглашали на Короленко, 15. Зловещий адрес. Очень корректный подполковник с хорошей фамилией Шевченко выспрашивал у меня все о Гелии - человеке, писателе, руководителе, интересовался также самиздатом. Если честно, я действительно за Снегиревым ничего противозаконного не усматривала, поэтому убежденно сообщала только позитив! Один вопрос показался мне странным для такого ведомства: «Талантливый ли писатель Снегирев?». Я ответила вопросом на вопрос: «А что, вы разве не читали его рассказов, публикаций?». Я-то думала, что в такой серьезной организации, как КГБ, к допросам готовятся тщательнее. Подполковник несколько смутился. Я быстро прочла и подписала протокол.
А на следующие утро один из руководителей студии выразил свое неудовольствие по поводу ответа о таланте Снегирева. И откуда только узнал?
Кино. Жизнь. И снова кино
- А как студия, ее имидж? Не было ли репрессий? И что с работой, загрузкой было?
- Что касается имиджа, то защищать его было довольно легко. Телевидение тогда еще не было столь развито, а многим власть имущим хотелось видеть себя на экране, да и в истории остаться. А репрессии были, особенно после событий в Бабьем Яру. Одни поплатились должностями, другие попали под колпак как ненадежные, и страдали из-за этого.
Но жизнь продолжалась, кино снималось. Только на душе как-то не очень комфортно было. Студия «Укркинохроника» в те времена была одной из лучших документальных студий Союза ССР. Школа украинской документалистики высоко ценилась в Европе. Снимали мы много. Производственная мощность студии изначально была внушительной - до шестисот частей в год, хотя снималось меньше, но все равно много. Одних только киножурналов выпускали более восьмидесяти частей в год. Фильмов документальных, по госзаказу - более четырехсот частей.
Редакция кинопериодики, в которой я проработала всю жизнь, была самой многочисленной и самой боевитой. С благодарностью вспоминаю сегодня Анатолия Дерлеменко - редактора-фронтовика, старшего товарища, благожелательного и мудрого… Руководителя отдела Ефима Каца… Непредсказуемую редактрису Веру Заяц…
Киножурналы наши, особенно «Радянську Україну», в те времена показывали перед сеансами игровых фильмов, свежую копию отвозили на телевидение, дубляжи на русский язык рассылали во все столицы союзных республик. Сейчас система государственного проката разрушена, да нам и показывать нечего: киножурналы уже давно не выпускают, и фильмы тоже. За последние три года студией не создано ни одного нового фильма. А ведь именно «Укркинохроника» всегда была главным летописцем истории страны, истории жизни народа. Страна есть, и жизнь вроде бы идет, а летопись этой жизни не создается. Может быть, держава надеется, что это сделают коммерческие студии? Напрасно, у коммерческих студий и интересы коммерческие, а не государственные.
- Помнится, раньше, когда кино еще снималось, студию снисходительно называли «паркетной». Вроде снимали в основном высокое начальство и в высоких кабинетах.
- В высоких кабинетах тоже государственные важные дела решались. И для будущих поколений эти съемки также пища для размышлений. Как говорил один из наших президентов, «только слепой не видит» гигантского массива документальной кинопродукции, по которой можно изучать историю страны. А многие наши недоброжелатели сейчас на наших же «паркетных» материалах создают многосерийные телепрограммы и, кстати, очень рейтинговые. И при этом же позволяют себе цинично комментировать наши сюжеты, искривляя и оплевывая их смысл. А смысл их в том, что это была повседневная жизнь. Жизнь человека, народа, страны. Это была правда. И нам ничуть не стыдно за наши киножурналы, наши фильмы, нашу летопись… Мы всегда будем гордиться фильмами Володи Артеменко «Солдатские вдовы», Саши Коваля «Гамлет с хеппи-эндом», Виктора Шкурина «Огни Приднепровья», Сюзанны Шаповаловой «Солдаты Победы. Воспоминания», Рафы Нахмановича «Неизвестному солдату», военными фильмами Израиля Гольдштейна и десятками других фильмов, которыми гордились и будут гордиться многие грядущие поколения кинодокументалистов.
Вспоминая войну
- Кстати, ты вспомнила о военных фильмах. А ведь из 252 легендарных операторов, снимавших войну, было очень много наших украинских документалистов. Сегодня их всех уже нет с нами…
- В вестибюле студии, откуда летом 1941 года провожали на фронт киногруппу хроникеров, о павших на полях сражений ныне напоминает белая мраморная доска. Скромная, примелькавшаяся и даже в памятные даты незаметная…
Сейчас, благодаря заботам бывшего директора студии Константина Шамина и кинооператора Толи Химича, заходя в вестибюль, мы встречаемся глаза в глаза с фронтовыми операторами на четких крупноплановых черно-белых фотоснимках… Эту галерею фото ребята сделали к 65-летию Великой Победы. Большое им за это спасибо!
Трудно назвать фронт, где не вершили бы свой ратный труд украинские документалисты. Добытые ими в бою кинокадры вошли в знаменитые фильмы Александра Довженко «Битва за нашу Советскую Украину» и «Победа на Правобережной Украине», в сериал «Великая Отечественная», многие неиспользованные сюжеты хранятся в Государственном кинофотоархиве Украины.
С Израилем Цалевичем Гольдштейном вместе мы делали фильмы к юбилеям Победы - 50-летию, 55-летию и к круглым датам освобождения Украины. Это были фильмы не только об официальных торжествах, о награждениях, о парадах на Крещатике. Мы рассказывали о судьбах простых солдат, о доблести на фронте, об обидах и забытье в мирное время. Мы старались пробудить в сердцах имущих власть милосердие, внимание, элементарную человеческую заботу о них, отстоявших наш сегодняшний день, нашу жизнь…
Сегодня, когда всех фронтовых операторов уже нет с нами, мы ощущаем запоздавшее чувство гордости, что многие годы мы вот так запросто встречались с ними каждый день, в суматохе студийных коридоров, работали в монтажных, не думая о том, что это люди особые, и были достойны нашего каждодневного внимания, любви и даже восхищения. Они не раз смотрели смерти в глаза на войне, и могли ведь не вернуться к нам.
С какой болью думаю я сегодня о том, что когда-нибудь какое-то энное поколение праправнуков не вспомнит о них ни 9 мая, ни 22 июня, ни 23 февраля; не откроют пожелтевшие альбомы с фотографиями их молодых прапрадедов. Я задумываюсь, что должны сделать мы, дети войны, чтобы этого забвения не случилось, чтобы в вестибюле студии будущие кинодокументалисты неспешно и прочувствованно встречались с глазами Вали Орлянкина, Изи Гольдштейна, Миши Пойченко, Исака Кацмана, Яна Местечкина, Коли Быкова, Бориса Вакара, Миши Гольбриха… А может, нам живым, знавшим их, собраться вместе и записать гигантский Диск памяти (благо, дефицита в визуальных носителях сейчас нет)? И пусть каждый вспомнит своего Гольдштейна, своего Гольбриха, своего Местечкина… Все до мельчайших подробностей. И каждому из молодого поколения, приходящего на кинохронику, дарить такой диск с нашим обращением к их сердцам, душам, разуму…
Эстафета героев героям
- К сожалению, героическое в восьмидесятилетней студийной истории не всегда доставалось без потерь. Это речь о совсем недавнем времени, о Чернобыле. И не только…
- Кинодокументалисты такой отчаянный и ответственный народ, что ради единственного важного и неповторимого кадра даже в пекло ринутся без оглядки. Давайте вспомним…
Мало кто из молодых, да и взрослых, видел фильм «Возрождение Днепрогэса» 1947 года. Там был эпизод об аварийном прорыве воды, грозившей затопить всех - и тех, кто героически боролся с неуправляемым потоком, и тех, кто пытался увековечить их подвиг. В отсеке с рабочими был наш кинооператор Исак Кацман, который тоже рисковал жизнью…
Чернобыль - это испытание нашего поколения… Помню, как в первые дни после аварии на Чернобыльской АЭС в партбюро буквально посыпались заявления с просьбой направить на съемку в очаг катастрофы. Кстати, в 70-е годы наша студия сняла два фильма о строительстве Чернобыльской атомной и торжественном ее пуске как о победе строителей коммунизма. Так что чувство причастности к беде у нас особое, покаянное.
Никто, ну почти никто, из наших коллег не думал об опасности для здоровья, для жизни. Это потом уже появилась радиационная боязнь, настороженность. А ведь наши ребята - Володя Шевченко, Виктор Крипченко, Володя Таранченко, Анатолий Химич, Валера Башкатов, Саша Королев, Паша Сорока, Вася Максименко, сознательно не называю профессии, все они - кто с камерой, кто за рулем, кто с микрофоном - выполняли профессиональный долг с риском для жизни. Это как на войне… Только на войне были и тылы, а здесь - сплошная передовая.
О вселенском масштабе беды точно знали или догадывались многие советские и партийные руководящие лица. Однако система не привыкла признавать свои просчеты. Поэтому фильм «Чернобыль. Хроника трудных недель», снятый с такой острой опасностью для жизни, долго не принимали - кромсали, выхолащивали, сокращали, буквально издевались над съемочной группой. Закончилось это трагическим уходом из жизни режиссера фильма Владимира Шевченко, потом других членов группы, и пошатнувшимся здоровьем оставшихся.
Фильм «Чернобыль. Хроника трудных недель» прошел экранами всего мира, отмечен на множестве международных кинофестивалей, удостоен Государственной премии Союза ССР. Но ребят к жизни не вернешь…
Сегодня, через 25 лет после трагедии на ЧАЭС, кинооператор Анатолий Химич считает незаслуженно подзабытым подвиг наших коллег на Чернобыльском полигоне. Он задумал рядом с мраморной доской памяти фронтовых операторов открыть доску Памяти погибших «чернобыльцев». Хочу обратить внимание тех, от кого это зависит, что из творческой группы фильма «Чернобыль. Хроника трудных недель» только оператор Толя Химич несправедливо не был удостоен звания заслуженный деятель искусств Украины. Хотя, зависая в вертолете с камерой в руках над разрушенным 4-м блоком, он не думал о наградах. Ведь говорят «не до ордена, была бы Родина». Хотелось бы, чтобы Родина была благодарна своим согражданам, отдающим силы и здоровье за благополучие всего общества.
Мы все учились друг у друга
- Ну что ты все о студии да о студии. Расскажи о себе, с кем приходилось работать, каких интересных людей снимала. Ведь за 50 лет наверняка их было много.
- Говоря о студии - значит, о себе. Всю жизнь на «Укркинохронике» я работала в редакции киножурналов. Это, скажу я вам, школа. Десятки журналов, сотни сюжетов, бесконечные разговоры с операторами, режиссерами. Были и любимчики - режиссеры, операторы и, конечно, журналы. «Пионерия», «Молодь України», «Украина сегодня», «Украина спортивная», «Ровесник», «Керим Джумхуриеты», «Щит Батьківщини»... Девять корпунктов по всем регионам - запад, восток, юг Украины. Ребята там работали супер-профи.
Светлой памяти Виктор Хотинов во Львове, Володя Горелкин в Крыму. Это были не просто сотрудники, это были верные, надежные друзья, одной крови по влюбленности в киношную профессию…
У многих училась я, многие учились у меня. Практически со всеми мне хорошо работалось. Сегодня я горжусь, что первые свои сюжеты для киножурналов снимал под моим патронатом Виталий Гришков. Он пришел на студию, отслужив армию. А до этого Виталий окончил кинооператорский факультет нашего, тогда еще Театрального института им. И.Карпенко-Карого.
Уже в первых съемках проявилась какая-то неистовая привязанность его к делу, к поиску эталонного изображения. Сейчас это оператор высшей категории, со своим самобытным почерком, со своим взглядом на жизнь. Он всегда пытался найти суть события, характера и перенести найденное на пленку. К сожалению, его талант, его умение, как и многих других, сегодня не востребованы.
Увлеченным парнишкой пришел в редакцию периодики ассистент оператора Толя Химич, начинал самостоятельно снимать сюжеты для пионерского журнала. А сегодня Анатолий Химич - один из лучших в операторском цехе, снимает игровые фильмы, документальные. Кинохроника может гордиться тем, что именно он вместе с командой единомышленников внедрил на студии технологию изображения 3D.
Были рядом люди, у которых я училась умению смотреть и видеть жизнь, отличать настоящее от поддельного, подлинное от лукавого. Отдельно хочу сказать о долгой и настоящей дружбе, человеческой и творческой, с режиссером Сюзанной Шаповаловой. Наше душевное и творческое единение воплощено более чем в десятке фильмов, где я была сценаристом. Сюза, как никто иной, понимала меня, реализуя мои литературные идеи. Особенно трепетно относились мы, дети войны, к военной тематике. «Солдаты Победы. Воспоминания», «Оседлать коня», «Кино про Катерину», «Френтик. Неистовый», «Аби Україна була» - это десятки непростых судеб ветеранов войны.
Не могу не вспомнить и о Викторе Платоновиче Некрасове. Он как бы и не был моим учителем, но общение с этим честным, потрясающим человеком качественно сменило вектор моих умозаключений. Защитник Сталинграда, автор первой честной книги о войне «В окопах Сталинграда», несгибаемо принципиальный, он попал в немилость к властям, и был выдворен из страны, за которую пролил кровь на фронте.
18 января 1974 года я зашла проведать Галину Викторовну, жену Некрасова, и попала на тотальный обыск, который проводило КГБ в квартире Некрасова. В доме хозяйничали дюжие молодые люди. Они с энтузиазмом ворошили книги
на полках. Сначала меня обыскал майор, следователь отдела КГБ, потом прибыла сотрудница КГБ, привезли понятую. Меня завели в ванную комнату и попросили раздеться догола. Что искали, они мне не объяснили. Протокол личного обыска я сохранила. Даже не знаю для чего: может, подпитывать свою совесть и не давать ей уснуть…
Через несколько лет мы с коллегами были на Байковом кладбище на могиле Снегирева, потом пошли проведать могилу Зинаиды Николаевны - мамы Виктора Платоновича Некрасова. На могиле лежал свежий венок с надписью: «Спасибо Вам за сына».
При воспоминаниях в сердце до сих пор закипает боль, и в висках стучит вопрос: «Как все это могло случиться с нами?»…
Юбилей. Год от года все грустней
- Расскажи подробнее, как все случилось 80 лет назад?
- В 1931 году в Харькове, тогдашней столице Украины, на базе Общества друзей советского кино была создана студия «Союзкинохроники», в 1938 году переименованная в «Украинскую студию хроникально-документальных фильмов». Думаю в 40-х годах, когда весь мир был наэлектризован ожиданием грядущих перемен, советская власть дальновидно понимала, что кинематограф, особенно документальный, может пригодиться партии в пропаганде ее политики.
По распоряжению комиссии по делам кинематографии при Совнаркоме СССР в Киеве, на улице Щорса, 18, был построен киногородок для размещения Украинской студии кинохроники. Мотивация была такая: «В связи с возросшей необходимостью ускорения выпуска хроникально-документальных фильмов и киножурналов».
А вот документ, созданный совсем недавно, на 20-м году независимости Украины: «С целью выполнения поручения премьер-министра Украины Н.Азарова от 09.08.2011 года №38301/1/1-11 и письма Фонда госимущества Украины от 11.08.2011 года №19-1-50 региональным отделением обрабатывается перечень объектов государственной собственности, которые могут быть предложены на продажу в 2013-2014 годах. В связи с этим просим в кратчайший срок предоставить региональному отделению ФГИУ по г. Киеву информацию о предприятии, количестве работающих лиц и остаточной балансовой стоимости основных средств производства (тыс. грн.), а также заверенные надлежащим образом копии Свидетельства о регистрации Госпредприятия и справки из Госкомстата ГП».
Подпись - начальник В.Трубаров.
Так что, видно, студии «труба».
Подозреваю, что отсрочке конца студии способствует Евро-2012. Просто не хочется поднимать шум… Но юбилей не отменяется. Милости просим!