Российская пропагандистская машина более 20 лет тщательно готовила почву для оправдания любых агрессивных действий кремлевской власти и создавала псевдоисторическую реальность не только внутри своего государства, соседних стран, но и далеко за его пределами. Сейчас голоса некоторых европейских лидеров и политических сил после более чем трех месяцев агрессии России против Украины снова возвращаются к риторике поиска путей примирения, «сохранения лица», бизнеса as usual. Российский дискурс «великой и непобедимой» дистанционно влияет на мышление и поведение европейских политиков даже в условиях, когда весь мир увидел и признал зверства россиян в Буче, Мариуполе, Харькове и Чернигове, Сумах, Ирпене, Макарове...
После зверств российской армии на территории Украины украинцам уже не нужно доказывать фашистскую сущность России и ее нынешнего властного режима.
Сегодня мы можем лишь согласиться с выводом американского историка Тимоти Снайдера о том, что есть лишь один выход из ситуации: фашистского лидера нужно победить окончательно и бесповоротно.
И если современные признаки рашизма история еще до конца не переварила, можно вернуться к классическим методикам. В частности один из известнейших итальянских писателей современности Умберто Эко еще в 1995 году подготовил доклад для студенческой аудитории, в котором обосновал 14 признаков фашизма. Позднее в несколько отредактированном виде их опубликовали под названием Eternal Fascism. Умберто Эко был свидетелем становления фашистского режима в Италии. Он был убежден в том, что фашизм развивается как болезнь. И если в обществе наблюдается шесть-семь признаков из 14 типичных характеристик «вечного фашизма», оно уже бесповоротно больно фашизмом.
Возьму на себя смелость заметить: российский рашизм уже имеет все 14 типичных характеристик «вечного фашизма». Убедимся в этом вместе, пройдя все пункты согласно классической работе Умберто Эко.
1. Культ традиции. Полнейшее совпадение — традиция прежде всего. Потому что «деды ваевали», «так надо/положено» — говорит российская традиция, и именно там черпают легитимность для принятия решений. Кому и зачем это нужно? Об этом не упоминают, но в этом и заключается главная идеологическая ценность признака, она нерациональна и тяготеет к опыту прошлых поколений, долга перед ними.
2. Неприятие модернизма. По словам Эко, приверженцы фашизма ХХ века рассматривали эпоху Просвещения как «начало распущенности». Учитывая это, фашизм можно охарактеризовать как иррационализм. То есть противопоставление инновациям (вспомним недавнее заявление кремлевского сателлита Лукашенко о том, что не так уж и плохи автомобили «Москвич»). В РФ как раз говорят о том, что все инновации и новые технологии Запада не нужны, это лишь развращает россиян. Истории о «хтоническом» народе, то ли «хомяке», то ли «бурундуке», который якобы будет есть корешки, — туда же.
3. Культ деятельности ради деятельности. Любое действие в идеологии фашизма рассматривается как сакральное и производится без какого-либо предварительного обдумывания или критического осмысления. То есть речь идет о ритуалах и цикличности. На примере россиян: надели 9 мая георгиевскую ленту, взяли какие-то советские флаги… А зачем, с какой целью? То есть это действия, лишенные какого-либо персонального смысла, но сакрализованные и возведенные в культ. Так же и надписи на автомобилях, только вместо свастик буква Z.
4. Несогласие — это измена. Это традиционный российский институт списков «врагов народа», целиком и полностью апробированная и культивированная практика. В нынешней России она носит название «список иноагентов» и с каждым новым нормативным изменением все больше напоминает свой оригинал. Кто не с нами, тот против нас.
5. Страх перед отличиями. Быть не таким, как все, плохо. Это один из принципов любого тоталитарного режима. Рашизм здесь не исключение. Он выступает против самой сути западной цивилизации — индивидуализма, маскируя это под борьбу за традиционные ценности, против новомодных идеологий. По-настоящему же он выступает против какого-либо проявления индивидуального — все должны быть одинаковы, а права, голос, субъектность получать исключительно через приобщенность к коллективу, иначе ты никто, звать тебя никак и смотри пункт № 4.
6. Обращение к социальным проблемам — призыв к разочарованному среднему классу, страдающему от экономического кризиса или чувства унижения либо напуганному давлением со стороны других социальных групп. Речь идет о вполне обычной практике поиска униженности. В современной России рашизм полностью выстроен на ресентименте, идеях реванша. «Они (враги) нас недооценивают, не воспринимают серьезно, не отводят нам важное место, они думают, что лучше нас, они нам будут указывать, что делать…» — как-будто из-за этого унижения общество и живет так плохо.
Кто гадит по углам в российских подъездах, вам всем тоже хорошо известно.
7. Одержимость заговорами — так же, как и пункт №5, абсолютно типичный признак любого тоталитарного режима. Более того: «заговоры» — один из любимых сюжетов российских пропагандистских телеканалов. Здесь даже останавливаться нет смысла, пусть россияне и скажут, что это мне рептилоиды и масоны запретили о них писать.
8. Враг одновременно и силен, и слаб — нельзя допускать, чтобы он был только сильным или только слабым. Этот признак классического фашизма в интерпретации рашизма было очень интересно отслеживать на отношении россиян к США и Великобритании: с одной стороны, эти страны являются достойными и опасными врагами, а с другой — Россия постоянно намекает на их слабость в противодействии собственной мощи и грозится уничтожить территорию этих государств ядерными ударами. С недавнего времени, после российского поражения в битве за Киев, эту же модель задействуют и в отношении Украины. Теперь уже не «только бровью пошевелим и…», а «война со второй по силе армией Европы, которую учили и вооружали…».
9. Пацифизм — это торговля с врагом. Иначе говоря, быть пацифистом и желать договориться с идеологическим оппонентом в фашистском обществе равно измене национальным интересам. Попробуйте сейчас в России выйти с любым плакатом за условный «мир» или даже без него, чтобы выразить свою позицию, — вас сразу арестуют и как минимум на несколько суток заключат в СИЗО. Пацифизм давно стал преступлением в российском обществе. Вспомним недавний случай, когда во время праздника последнего звонка в одной из российских школ девочка-школьница высказала свою протестную позицию «за мир», — пришлось публично извиняться и ей, и ее родителям.
10. Презрение к слабым — в идеологии рашизма это означает, что если ты слабый, твоя судьба — никогда не сравняться с сильным. Это очень хорошо ложится и в нарратив, распространенный еще во времена Советского Союза и успешно перекочевавший в современную Россию, — Украина всегда воспринималась как «младшая сестра» «большого и сильного брата» России. Вероятно, именно в этом обманчивом предположении и заключается одна из стратегических причин нынешних поражений российской армии на территории Украины: в Кремле были уверены в полнейшей слабости как ВСУ, так и всего украинского народа, который по умолчанию якобы и подумать не мог о сопротивлении «непобедимой второй армии мира».
Более того, в геополитическом разрезе каждый партнер России является новым трофеем и сферой влияния, но отнюдь не сильным союзником. Критерий силы один: если можешь дать по зубам России, ты — сильный и достойный соперник, не можешь — слабый сателлит без какой-либо реальной субъектности. Боятся — значит уважают, значит считаются — таков геополитический алгоритм рашизма. Жаль, что до сих пор далеко не все на Западе это осознают.
11. Все учатся, чтобы стать героями. В фашистской идеологии культ героизма является нормой и крепко связан с культом смерти. В России еще с детского сада стараются воспитывать воинов-солдат, переодевая детей в военную форму и воссоздавая на уровне детской игры боевые действия. Культ смерти навязывается через нарратив о том, что умереть за родину — это долг. Зато попасть в плен, сдаться, сохранить жизнь — это измена и несмываемый позор. Яркий пример — как встречают освобожденных из плена в России и Украине. У нас таких воинов приветствуют как героев и тех, кому удалось выжить, в России же таких солдат всячески сторонятся и воспринимают как потенциальных предателей.
12. Маскулизм и оружие. В рашизме сызмала навязывают культ силы и насилия, мужика, который может «вломить», силовиков, которые могут побить, страха и покорности перед сильным. Общество четко отводит мужчине роль воина, который должен владеть оружием, тогда как роль женщины сводится к «бабы еще нарожают». Речь идет о полном пренебрежении к идее равенства — в таком обществе у каждого свои роль и место, и их нужно знать. По уровню и терпимости к семейному насилию Россия бьет все возможные рекорды.
13. Селективный плебисцит. Речь идет о том, что любые формы низового участия граждан в принятии решений являются избирательными. То есть когда надо, есть имитация воли народа и необходимые «решения» от большинства населения через единодушное голосование в Госдуме, псевдореферендумы для легализации захватнической политики. С другой стороны, если это не нужно, государство ни о чем никогда не спрашивает ни народ в целом, ни каждого гражданина в частности. Проводником воли народа является исключительно лидер.
14. Фашизм использует новояз — выдумываются новые названия для понятий, чтобы подменить их содержание. Например, известные с 2014 года «зеленые человечки», участвовавшие в оккупации Крыма. На самом деле речь идет о российских военных, но российской пропаганде было важно изменить смысловое наполнение, чтобы, по сути, скрыть международное преступление, вызванное захватническими действиями российской армии. Дескать, вы попробуйте доказать, что это действительно наши военные. «Сепаратисты» — тоже выродок от тех же авторов, который должен был привнести флер антиколониальности и скрыть роль России в агрессии на востоке Украины в 2014 году. Из последних новоязовских детищ — «специальная операция», а не война. За называние вещей собственными именами «светит» тюрьма.
Напоследок хочу подчеркнуть еще одну важную деталь. Идеологии ХХ века — фашизм, нацизм и неосужденный коммунизм — имели одну общую черту: все они выстраивались на стремлении к неким идеальным моделям общества будущего. Вместе с тем рашизм не предлагает никакой модели будущего — речь идет лишь о нарративах из прошлого, на которых 24/7 пашет пропагандистская машина Кремля. Этакая модель политического зомби-апокалипсиса, когда едва ли не единственной проекцией утопичного будущего для рашизма является восстановление СССР 2.0. Как всегда, там, где у итальянцев получился «Фиат», у андрофагов (как называл их пращуров Геродот) — «жигуль».