Не так давно в социальных сетях была высказана мысль о том, что волонтеры продлевают агонию неэффективного режима. И, учитывая то, что волонтерские ресурсы все же небезграничны, им пора бы начать ставить перед собой политические цели. Спустя пару недель уже видим предвыборные списки партий, пестрящие (хоть и не всегда в первых десятках) именами волонтеров всех мастей. Практически все волонтеры, с которыми мне довелось беседовать, получили подобное предложение как минимум от одной партии. Кто-то его принял, кто-то отказался, кто-то все еще раздумывает, а кто-то решил, что мог бы стать неплохим мэром…
Такой запрос на волонтеров заставляет задуматься. С одной стороны, это вроде бы те самые, столь ожидаемые обществом новые лица, которые доказали, что умеют действовать эффективно. Правда, в экстремальных условиях, весьма отличающихся от условий парламента, которому приходится решать другие задачи и иными способами. С другой стороны, есть опасения, что волонтеры в списках - не более чем рекламная акция, которая позволит лидерам партий протащить под несколько новых имен гораздо большее количество старых, уже дискредитированных. Кроме того, как известно, пара свежих огурцов, попав в бочку с солеными, быстро становятся такими же. И никогда наоборот. Будет ли от этого польза? Об этом ZN.UA беседовало с волонтерами и экспертами, задав им три вопроса:
Послужит ли, по вашему мнению, массовый поход волонтеров в политику развитию гражданского общества в Украине?
Не принесли бы волонтеры и гражданские активисты гораздо больше пользы, если бы, оставаясь на своих профессиональных местах, продолжали контролировать власть снаружи, а не пытались укрепить ее изнутри?
Как вы считаете, при каких условиях волонтеры могли бы принести украинскому политикуму максимальную пользу, способствуя ускорению процесса реформ? Возможно, если бы им удалось создать собственные политические движения или партии?
Виталий Кулик, директор Центра исследований проблем гражданского общества:
1. Есть два нюанса. С одной стороны, хотелось бы, конечно, чтобы волонтеры принесли новое видение в развитие волонтерского движения, благотворительности, гражданского общества, форм его взаимодействия с властью, которые легли бы в основу законопроектов. И многие из тех, кто сейчас идет по спискам, понимают необходимость таких изменений. Поэтому это должно способствовать тому, что число тех, кто готов лоббировать интересы гражданского общества, возрастет.
Но, с другой стороны, необходимо понимать, что гражданские активисты, оппонировавшие политическим брендам, критиковавшие их за сохранение старых схем, коррупцию, нерешение вопросов, связанных с гражданским обществом, сейчас оказались внутри проходных, закрытых партийных списков. И, с точки зрения прозрачности, их выдвижение не выдерживает никакой критики. Поэтому многие из тех, кто остался в гражданском секторе, критикуют бывших лидеров, считая, что их участие в выборах может подорвать доверие к наработкам третьего сектора, которые теперь используются в риторике партий.
Это касается инициативы "Реанимационный пакет реформ", "Чесно", Комитета избирателей Украины и других гражданских инициатив. Доверие к ним после получения партийных мандатов упадет. Так же, как и к топ-журналистам, идущим по партийным спискам.
Тонкая грань между гражданским активистом и политиком сейчас стирается, но не в пользу гражданского общества, на мой взгляд. Позже появятся другие активисты, которые будут критиковать политикум. Я надеюсь, что прохождение гражданских активистов немножко расшатает парламент и сделает его более прозрачным. Но если система сломает гражданских активистов, то в перспективе это будет огромный удар по гражданскому обществу.
2. К сожалению, рудимент отношения к гражданскому обществу как к стартовой площадке для прохождения в политику и получения власти, как к инструменту политической раскрутки существует. Это технология. И то, что ею воспользовались лидеры, спикеры, ньюсмейкеры гражданского общества, на мой взгляд, большой минус.
3. Для этого нужны прозрачность и создание площадки для диалога между гражданским обществом и политическими партиями.
Я думаю, что вопрос не в политических движениях. Как только волонтеры становятся политиками, то перестают быть волонтерами. Вопрос в том, чтобы создать инструменты давления через адвокационные компании, через программы и механизмы соучастия в создании неких продуктов, в том числе и законопроектов. Скажем, открытая площадка, где политиками и гражданскими активистами обсуждается идея и прорабатываются варианты решений для законопроекта. А когда происходит перетекание общественности во власть, то это нормальное явление, но не надо называть это гражданским обществом.
Юрий БИРЮКОВ, руководитель волонтерской организации "Крылья Феникса", советник президента Украины:
1. Думаю, что нет. Именно поэтому я и не пошел в политику. Волонтеры - это разные люди, которые просто помогают армии. Меня звали во все списки, которые только были. Но, во-первых, я не понимаю, чем это заслужил. А, во-вторых, у меня есть работа, и есть армия, которой нужно помогать. И я не знаю, каким образом все это можно совмещать.
2. Я уже чуть-чуть окунулся в это болото и прекрасно понимаю, что, во-первых, волонтеры не настолько известны и популярны в стране. Разве что в рамках Интернета. Потому идея с созданием партии волонтеров и заглохла. Ведь пять-шесть человек, которые в лучшем случае прошли бы в Верховную Раду, не имели бы ни веса, ни влияния, и толку от них не было бы никакого. Волонтеры занимаются помощью армии. Этим нужно заниматься и дальше. Но вместо этого они зачем-то пошли в ВР. Теперь они будут законопроектами заниматься, что ли? Я не думаю, что их мотивы корыстны. Они искренне верят в то, что смогут что-то изменить. Но очень скоро их постигнет разочарование.
3. На мой взгляд, волонтеры сейчас и приносят свою единственную максимальную пользу. А когда все это закончится, и мы свою задачу выполним, то я, честно говоря, мечтаю вернуться к своей обычной жизни, чтобы все обо мне забыли, кроме очень узкого круга людей. Всенародная известность мне не нужна.
Евгений Головаха, замдиректора Института социологии:
1. Вообще-то гражданское общество и политические партии - это разные вещи. Но в мире есть тенденция рекрутировать в политическую сферу общественных активистов для повышения демократии. Многие лидеры современной демократии вышли как раз из волонтерских кругов, например, Барак Обама.
Другое дело, что у нас этот путь приобретает несколько своеобразный характер, становясь рекламной акцией, когда знаковые лица используются политическими силами для повышения своих шансов. Если речь будет идти только об этом, то это приведет к их дискредитации. Но если их опыт, некоррумпированность и энтузиазм будут востребованы, то это пойдет на пользу. А гражданское общество как раз и должно контролировать, чтобы бывшие гражданские активисты не переродились в коррумпированную политическую элиту, что наблюдалось у нас многие годы.
2. Без риска ничего не бывает. Но мы много говорим о том, что нашу власть нужно обновлять. А из каких еще структур можно было бы брать людей? Пора самовыдвиженцев давно прошла.
Дана Яровая, волонтерское объединение "Народный тыл":
1.Не думаю. Во-первых, очень мало волонтеров пошло. А один в поле не воин. Во-вторых, я не увидела прозрачной системы формирования списков. Она все та же. На вопросы, кто стоит за партией, чьи деньги и так далее, я не услышала ни одного внятного ответа. Поэтому и отказалась. Может быть, люди идут в политику из самых благих мотивов, но реализация не очень хорошая.
2. Верховная Рада - это законодательный орган власти. Я не верю, что сейчас туда придут люди, которые начнут голосовать за правильные законы и проталкивать правильные вещи. Пока идет война, у меня нет времени заниматься ни предвыборной кампанией, ни законодательством. Надо закончить то, что мы делаем. Я вообще считаю, что на сегодняшний день волонтеры - это исполнители. Мы делаем функционал исполнительной власти - молниеносно, качественно и результативно. И пока идет война, это правильно.
3. К сожалению, было очень мало времени. Если бы созвали волонтеров со всех регионов, провели общее собрание и прямым голосованием выбрали бы, кто в первой, кто во второй десятке и так далее, тогда это что-то бы изменило.
Но еще раз: волонтеры - это исполнители. Я считаю, что было бы правильно, если бы волонтеров ввели в исполнительные органы власти. Неправильно, когда чиновники, например, из Минобороны звонят мне и просят прислать отчет о том, куда "они передали аптечки". Если чиновники не могут справиться со своими функциональными обязанностями, то их нужно убрать и поставить проявивших себя волонтеров.
Давид Арахамия, основатель волонтерского движения "Народный проект", советник председателя Николаевской ОГА:
1.Если честно, мне трудно ответить на этот вопрос. И сомнения одолевают, и все же какие-то надежды есть. Ну, наверное, это лучше, чем Партия регионов.
2. Волонтеры - чуткие отзывчивые люди. Но патриотичная позиция еще не означает, что большинство из них смогут быть эффективными в роли законодателей. Это разные профессии и разный объем необходимых навыков. Меня глубоко возмущает, когда думают, что любой человек, независимо от его квалификации, может управлять государством. Это отдельная сложная наука. Из волонтеров же, идущих по спискам, очень многие даже не представляют, как функционирует государственный бюджет и из чего он состоит. А через месяц, может случиться, они будут принимать решения за целую нацию.
Я не думаю, что их мотивы были корыстными. Скорее, их позвали в списки из корысти. Я очень уважаю Арсения Яценюка, но то, что его "Народный фронт" копирует логотип и билл-борды "Народного тыла", на мой взгляд, очень дискредитирует его как политика. Это попытка примазаться к патриотично настроенной части населения, чтобы оттянуть электорат.
3. Нужно принять новый закон о волонтерах, который расширит их полномочия. Существующий закон и раньше был далек от совершенства, а в связи с тем, что в последнее время роль волонтеров в нашем обществе значительно увеличилась, он уже не актуален. Нужно законодательно закрепить возможность волонтерских организаций принимать участие в советах при исполнительной и законодательной власти. Если бы они выступали таким своеобразным органом воздействия, это было бы намного полезнее, чем, наоборот, становиться объектом политики.
Хотя, при наличии четких целей и программы, показав портфолио сделанного без всяких полномочий за четыре года, а не за месяц перед выборами, было бы правильно идти на них собственным общественно-политическим блоком. И тогда будет ясно: есть ли критическая масса людей, которые этого хотят, могут и имеют достаточную квалификацию, и есть ли критическая масса тех, кто готов это поддержать. Но не в списках чужих партий. Когда за две недели все решили срочно стать политиками, это звучит смешно и выглядит коррупционно.
Анна Гулевская-Черныш, Украинский форум благотворителей:
1.Произошедшие за последние месяцы события дали толчок к появлению большого количества волонтеров и гражданских активистов, лидеров. Места ушедших в политику вакантными не останутся. Долгое время не работавшие социальные лифты в последние месяцы, как мне кажется, заработали. Сегодня есть благоприятные условия и возможности для того, чтобы общественные лидеры могли себя реализовать. И это хороший шанс для продвижения активных молодых людей, которые займут места ушедших в политику и будут их контролировать, не давая забыть, по какому мандату они попали в парламент.
2. Многие из этих людей, которые на протяжении пяти-десяти лет были гражданскими активистами и волонтерами, уже выросли до уровня политиков. Все, что было можно сделать на уровне общественных организаций и инициатив, они сделали, достигнув максимума в выполнении функции внешнего раздражителя. Это нормально - попробовать осуществить свои цели в другом статусе, изменить систему в качестве ее внутреннего раздражителя. Другой вопрос - получится ли.
Систему нужно менять не только извне, но и изнутри. Все зависит от организации процесса. Наша проблема - в отсутствии профессионалов, в принятии решений и в планировании. И в новых списках опять нет профессионалов с реформаторскими взглядами. В них, наряду со старыми лицами, идут волонтеры, журналисты и комбаты, то есть общественные активисты. И если эти люди, не имеющие необходимых знаний, смогут организовать процесс (а они показали, что умеют это делать) и привлечь профессионалов, которые помогут им выстроить стратегическую повестку дня для Украины, то это и есть их главная задача. Это будет позитивным.
3. Выйдя с собственной партией в политическую сферу в этом краткосрочном периоде предвыборной гонки, волонтеры проиграли бы. У них нет ресурсов, чтобы охватить электорат Украины. Правильно это было или нет - покажет время. Но я вижу логику в том, чтобы войти через другие силы, выработать свою стратегию и двигать ее внутри парламента.
Олег Покальчук, социальный психолог:
1. Явление достаточно типичное. Мы помним 2005 год и неимоверное количество внезапно возникших участников Оранжевой революции, которые на всех уровнях стали требовать от Ющенко преференций для себя. Добившись их, они обрушили страну в маразм политического хаоса. Потому что никакой патриотизм не заменяет квалификации в менеджменте. Поэтому я считаю, что это плохо.
Кроме того, такой массовый исход обнажает дно нашего революционного океана, и оказывается, что там, в общем-то, ничего хорошего нет. Пока колышется водная гладь - все красиво и романтично. Теперь, когда волонтеры уходят, то мы понимаем, что общество в массе своей достаточно лениво, коряво, равнодушно и жадно. И более образованная, радикальная, умная и европейская прослойка волонтеров - лишь прослойка. Мы понимаем, что Украина - политическое мелководье, поэтому сюда неспособны заходить политические океанские корабли Европы и США. Слишком мелко, грязновато и есть опасность зацепиться за торчащие из дна ржавые конструкции прошлой политики.
Массовый исход волонтеров в политику бессистемен и скорее напоминает бегство, эвакуацию с корабля украинского общества, которое, по законам термодинамики, хочет вернуться в состояние спокойного мягкого затухания и осеннего впадения в спячку. По-настоящему гражданское общество провело бы среди себя кастинг и через какие-то подобия праймериз делегировало бы людей в политику. Частично оно и пыталось это сделать, но в Украине оно еще слишком юно, неопытно и романтично, чтобы это было квалифицированно.
2. Мы очень переоцениваем умственные способности общества в целом. Общество объединила беда. Но это внешняя рамка. Это произошло не изнутри. Как только внешняя рамка слабеет и исчезает угроза прямой оккупации и интервенции, общество моментально возвращается в свои привычные норы.
Волонтеры - прослойка, которая, конечно, больше и качественнее, чем во все предыдущие годы. Но это все еще не гражданское общество. Это кружки по интересам, которые говорят друг с другом на понятном только им культурно-политическом языке. Это люди, считающие культуру реальным инструментом изменения бытия. Но это интеллигентское заблуждение неизбежно приведет их к разочарованию.
Власть нуждается в лоббистах определенных социальных слоев. Но если весь слой идет во власть, то возникает вопрос передаточного механизма этих смыслов, трансмиссии.
Корыстные мотивы существуют, но, думаю, они минимальны. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что в массе своей это, безусловно, порядочные люди. Плохо то, что это - исполнители, а не созидатели новых смыслов. Они хорошие функционеры. И у меня есть опасения, что власть их пережует и использует, как это не раз уже бывало, начиная с 1990 года.
3. При условии выделения их в отдельную социальную нишу. Это действительно новое поколение. Если они приходят во власть, то это могло бы быть что-то типа межрегиональной, межпартийной депутатской группы. Новые люди, придя во власть, должны эту свою новизну и неповторимость как-то защищать. Не надо обманывать ни себя, ни нас, что в этот разложившийся полутруп можно влить свежую кровь.
В идеале волонтеры должны были бы создать свои политические движения и партии. Формирование началось очень активно. И я уверен, что эти партии, если бы выборы состоялись хотя бы весной, зарекомендовали бы себя очень неплохо. Но поэтому так и спешили. У власти всегда доминирует инстинкт самосохранения. И она сделала все, чтобы сохраниться. Характер дискуссий об избирательном законе, разговоры о люстрации в списках - все это для того, чтобы эти люди не попали во власть конституционным путем, потому что могли бы составить принципиально новое большинство. И тогда действительно была бы новая страна.
Сейчас же волонтеры для власти - как стволовые клетки, чтобы омолодить дряхлеющий организм. И омоложение, безусловно, произойдет.
Как психолог, я всегда говорю о народных драмах и разочарованиях, которые неизбежно приходят на смену большим ожиданиям. Сейчас у нас происходит трагифарс. И волонтеры, к сожалению, вынуждены становиться его участниками. У них нет выбора, поскольку они понимают, что их усилия, если они не конвертируют их в политику, вообще пропадут. А это нелепо и страшно. Так они хотя бы, как им кажется, будут продолжать борьбу во властных стенах. Может, что-то из этого и получится.
Хотя на самом деле наше стремление к Европе должно происходить не в интеграции гражданского общества во власть. Это нелепо. А в сидении за одним столом с чиновниками, которые эту власть представляют.
Оксана Корчинская, координатор волонтерских медслужб спецбатальонов "Азов" и "Шахтерск", глава опекунского совета "Охматдет":
1,2. Да. Среди волонтеров более качественная публика, чем среди тех, кто сегодня есть в парламенте. Последние - это те, кто в свое время дорвался до корыт разного уровня и потом поднимался по ступенькам. Как бы там ни было, но волонтерская среда - это среда снизу. И это хорошо, что в законодательную власть идет гражданское общество. Конечно, кто-то из волонтеров не выдержит этого испытания и пойдет к кому-то в услужение. Соблазны есть у всех. Но кто-то продолжит свое дело.
3. Это утопия, что волонтерское движение можно объединить в политическое. В волонтерское движение всегда будут приходить люди, а потом двигаться куда-то дальше. И этого не нужно бояться. У нас очень много волонтеров. По сравнению с тем, что было до революции, их больше в десятки раз.
Наталия Воронкова, лидер "Волонтерской сотни":
1. Не уверена. Наверное, правильно, когда в политику идут люди, которые умеют ее делать. В частности, имеют какой-то опыт управления. Я однозначно в политику не иду. Боюсь грязи. Для выполнения задач, которые я ставлю перед собой, мне удобнее оставаться просто волонтером. В этом случае на меня намного меньше можно воздействовать.
Обществу хочется видеть новые лица и людей, которые реально что-то делают. Волонтеры на данный момент совмещают эти два требования и отвечают запросам общества. Важно, чтобы эти люди не забывали, зачем пришли в политику. Чтобы личные амбиции и эмоции не заглушили это.
2. Да, государственная машина неповоротлива. Но когда чиновники видят твой задор и то, что у тебя получается, это помогает власти немного расшевелиться и начать работать.
Я не думаю, что мотивы волонтеров корыстны. Скорее, они просто верят в свои силы. Но, боюсь, многим из них не хватит управленческих навыков. Потому что волонтеры - это практики, которые хорошо умеют решать поставленные задачи.
3. Уже есть партия волонтеров. Но я не уверена, что это более эффективный путь. Вопрос в том, кем волонтер был в мирной жизни. Какой опыт у него за плечами? Действовать эффективно в экстремальных условиях еще не означает, что человек будет эффективным в условиях государственной машины.
Элла Либанова, директор Института демографии и социальных исследований им. М.Птухи:
1. Ну, во-первых, журналисты и волонтеры, с моей точки зрения, это не совсем одно и то же. Если в парламент идут люди, совершенно четко продемонстрировавшие свою политическую позицию, проукраинскость, то, конечно, это лучше, чем ничего.
Меня беспокоит, что новый парламент будет совсем не профессиональным. Я считаю, что там должны быть люди, которые понимают, как принимаются законы и что за этим следует. Чтобы, скажем, концепция развития отрасли не принималась в декабре, потому что бюджетный год начинается в сентябре. И так далее. С другой стороны, чем-то приходится жертвовать. И, наверное, сейчас это может быть что угодно, но не патриотизм. Поэтому я скорее за, чем против.
2. Может быть. Но для этого нужно, чтобы была развита система взаимоотношений гражданского общества и власти. Я пока этого не вижу. Поэтому, наверное, нужно идти во власть, чтобы принять соответствующие законы, которые будут регламентировать вот эти самые взаимоотношения.
3. Скорее, нет. Для того, чтобы политическая сила завоевала доверие электората и попала во власть, она должна долго и серьезно работать. У нас просто нет этого времени.
А вообще на все вопросы ответ где-то посередине, четкого у меня нет. Один и тот же человек может быть прекрасным волонтером и великолепным журналистом, комбатом, но может не стать хорошим парламентарием. Это совсем другая сфера деятельности, и не каждый к ней готов.
Что касается рассола, то вопрос в том, сколько будет свежих огурцов. Соленые свежими не станут. Но общий рассол сильно посветлеет. Если в парламенте будет другое соотношение, то он в целом, может быть, станет работать иначе. Уверенности нет, но надежда есть.