Кажется, основные календарные шизоповоды, включая злополучное "дедывоевали", уже прошли. Будут, разумеется, еще прайд и 22 июня, но пока - передышка. Воспользуемся этим, и поговорим о сетевом психозе.
О том, который все единодушно называют нехорошим словом, начинающимся на букву "с" и заканчивающимся на "ч".
Сначала уточним реальный масштаб драматизма обсуждаемой темы. Под "социальными сетями" мы в Украине подразумеваем прежде всего "нашу" сеть, то есть Фейсбук. В нем, по нашему разумению, максимально сконцентрирована лояльная к западным ценностям аудитория граждан Украины. В отличие от пресловутых "ВКонтакте" и "Одноклассников". Именно поэтому коммуникационное пространство и аудитория Фейсбука являются театром военных действий и постоянной мишенью российских агрессоров и их коллаборантов в Украине.
Это уже давно очевидное, но отнюдь не демоническое явление. Человеческая психика не так уязвима, как считают журналисты, увлекшиеся трендом "информационных войн". То есть она, психика, уязвима, но по-другому. Уж точно не с помощью зловещих мантр в соцсетях, выдуманных шарлатанами из-за поребрика ради распила ольгинского бюджета.
Настроения, убеждения, мнения и поведение, особенно групповое - это как клавиши одного музыкального инструмента. Сколько людей, столько и "инструментов". Невозможно взять на них один-единственный правильный аккорд для всех, если сами люди этого не захотят. Поэтому большинство "успехов" в информационных влияниях обязано обычной человеческой тупости, роль которой людям свойственно сильно недооценивать.
Социальные сети - это квазипространство, создающее полное ощущение глобальности. Поэтому любая, даже самая мелкая и быстротечная дискуссия в сетях по умолчанию выглядит очень представительно.
"Фейсбук" - это примерно 1/8 от украинских пользователей, сидящих в "ВКонтакте", и отгородившихся от остальных виртуальной стеной, виртуальным рвом и виртуальными крокодилами. Настройки пользователя позволяют из трех с чем-то миллионов создать себе весьма комфортное коммуникационное пространство, совмещающее развлекательность и информативность в нужных пропорциях. Но представляющих собственную репрезентативность очень сильно преувеличенной. Поскольку это сильно повышает личную самооценку, создавая иллюзию устойчивого психологического комфорта. Иллюзию - ибо если самооценка повышается в результате реальных действий в реальном мире, она становится устойчивым фактором. И чтобы ее снизить, также нужны равноценные действия, в том же реале. Иначе это не самооценка. А всего лишь самостоятельно модерируемое тщеславие.
В вышеупомянутой части сетевого сообщества, которое также является лишь частью реального коммуникативного пространства, за последние несколько месяцев была череда забавных (для клинициста) вспышек истерии. Хотелось бы написать - "диалогов", или "коммуникации". Но природа истерики такова, что она в словесной проекции не допускает иной точки зрения, отличной от собственной. Даже если другой участник молчит, ему приписывается категорически неприемлемая позиция. Даже если собеседника нет вообще, то предполагается, что он просто подло затаился.
Сначала из активного эйфорического диалога (правильнее было бы сказать - "полилога") начали исчезать ЛОМы-старожилы (лидеры общественных мнений). То есть их профили оставались активными, но былой кавалерийский задор со сверкающими лонгридами наголо куда-то подевался. Одни решили свои тактические политические задачи, другие определились с партийностью и ориентацией вообще, третьи уехали, четвертых отстранили, и так далее. Ищущие осмысленности в социальных сетях переключились с чтения текстов на смотрение видео, исчезая из полемического пространства.
Чиновникам тем более хвалиться особо нечем. Дело даже не в том, что и как происходит в реале, а как это все воспринимается и отражается в воображаемом мире. Слово "реформы" стало ругательным, как когда-то "приватизация". Полиция реинкарнируется в милицию. Заклятые политические друзья душат и пинают друг друга уж вовсе бесстыдно. Основной внутренний политический враг - борцы с коррупцией, да и просто интересующиеся е-декларативностью власти.
Дело не в особенном драматизме всего этого. За четверть века бывали ситуации похуже, исключительно украинского тут тоже ничего нет. Плохо, что ситуация, уходя от конфликтности, пытается стабилизироваться в уродливой, внутренне напряженной конфигурации, вызывая в памяти советский термин для эпохи Брежнева - "застой".
В итоге конфликта нет, а напряжение есть.
А куда девается напряжение, если его ни в каком виде невозможно реализовать наружу? Оно уходит внутрь.
Это не касается реальных информационных вбросов противника, сопровождающих те или иные реальные события, - акций тоже унылых в своей титушковой предсказуемости или стратегиях стравливания. Так что вбросы все чаще превращаются в малоубедительное улюлюканье. Так, к примеру, прошли "антипольские" дни, потом лингво-это-самое на букву "с", потом вспыхнула радужная раскраска "ярма". Потом - ликующая еврозадница, грызня за Шеремета, и, наконец, выход из сетевой зоны комфорта любителей "халявы.ру". Резко начались, резко закончились. Такая динамика - основной показатель управляемости потоком информации. Типаж среднего участника - около ста подписчиков, учился/ась в областном центре, живет в райцентре, в профилях никаких мыслей от первого лица, пейзажи и патриотические репосты.
Но кроме модерируемых, и в обычных межличностных коммуникациях по малейшему поводу вспыхивает это самое на букву "с".
У всех сложных явлений бывают и простые причины. Это немножко обидно, поскольку понижает совершенно искренний пафос спорщиков, потому это простое называется - "погода". Не какая-то отдельная, а именно ее перепады: давление, температура, влажность.
Организм не в состоянии к ним подстроиться в таком темпе. Это как резину на машине все время менять (биохимию ж никто не отменял!), и в один нехороший момент организм, а за ним и психика не там тормозят, не там газуют, и их вертит, несет "юзом".
Продолжая автомобильно-дорожную метафору: к уменьшению пятна контакта с дорогой, то есть с реальностью, приводит бесконечно отложенное ожидание чуда.
Социальная сеть - это увеличительное стекло эмоций, порожденных надеждой. В нашем случае - надеждой образца 2013–2014 годов. Как Майдана, так и реваншистов.
Эмоциональное выгорание - состояние, которому подвержены люди, постоянно общающиеся с расстроенными людьми. Учителя младших классов, полицейские, врачи. Это классика.
Но Майдан, волонтерское движение и вихреподобное формирование гражданского общества привели к тому, что в подобный тип экстремальной коммуникации оказались втянуты люди, никоим образом к ней не готовые.
Подавляющее большинство из них в мирных условиях имело бы стабильный близкий круг общения в пять-семь человек. Ну, еще полтора десятка знакомых, где в целом предсказуемо все, вплоть до личной жизни.
Теперь почти каждый из вынужденных участников этой новой коммуникации принес еще и личную жертву. Погибшие близкие, друзья и знакомые, собственные раны, видимые и невидимые, - психика требует компенсаторных механизмов. А они, старые механизмы, уже не держат на таких социальных скоростях.
В общем, люди начинают требовать чудес друг от друга. Одновременно толерантности и принципиальности, героизма и рассудительности, щедрости и расчетливости, неутомимости и терпеливости. И эти взаимные требования существуют по умолчанию. А когда их черты не наблюдаются, требования начинают понемножку артикулироваться.
Поскольку же, как говорилось выше, истерия не предусматривает диалога, тексты в социальных сетях представляют собой последовательно нарастающее раздражение. Демонстративным характером движет стремление хотя бы к микролидерству, потребность в любом признании, жажда постоянного внимания и одобрения. Демонстративный характер может раздражать своей самоуверенностью и высокими притязаниями. Он воспринимается как позиция "активиста". Но это - активный провокатор конфликтов, при той же активности к защите.
Истероидный характер, обладая высокой способностью к вытеснению (это процесс отстранения от сознания и удержания вне его психических содержаний, один из механизмов защиты от конфликтов, разыгрывающихся в глубинах психики), может полностью забыть то, о чем он не желает знать. Это развязывает его во лжи. Ложь выглядит совершенно искренне.
Почему психокоррекция в этом случае крайне затруднительна? Потому что политические процессы (или то, как о них рассказывают взаимно враждующие СМИ и аффилированные "независимые" эксперты) свидетельствуют, что лишь отрицательные черты характера приводят к стремительному успеху и росту личного благосостояния. А носителям положительных черт ставят красивые памятники, и то не всем. То есть мотивов быть хорошими у сетевого общества не возникает. Нет убедительных примеров,
Этим частично и объясняются нарастающие требования диктатуры. Но они не говорят о возможных процедурах ее достижения. Дело не только в естественной для таких тем осторожности. А в том, что диктатуру, с точки зрения ее радетелей, должен физически осуществить "некто" другой. И уж, разумеется, не во вред ее виртуальным сторонникам.
Реальное социальное напряжение которое, безусловно, существует, эту тему обходит молчанием. В отличие от предыдущих политических кризисов. И это более тревожный знак для власти, чем вся сетевая болтовня вместе взятая.
Возвращаясь к теме процессов, которые на "с" начинаются, на "ч" заканчиваются. Интернет сам по себе не порождает неврозы, но невротики - самые активные его пользователи. И это также следует учитывать в оценке текстов, которые хочется немедленно откомментировать. Как говорилось в начале, чем пафоснее и глобальнее текст, тем, как правило, банальнее и приземленнее реальная причина, его вызвавшая. Но читатель этого не может знать, ибо возвышенный слог для нас традиционно, с самого детства, - один из маркеров чудесного.
Опасен механизм психической индукции. Эмоции и намерения, даже не проявленные, даже скрытые пожелания, скрытый месседж в тексте передаются другим. Скрытое раздражение все равно как-то себя проявит. И отразится прежде всего на тех, кто не имеет к этому непосредственного отношения.
Сложно желать людям мудрости в минуты плохо осознаваемого ими самими отчаяния. Можно лишь порекомендовать больше общаться с реальными людьми, уже доказавшими вам лично свою реальность и вменяемость позитивными поступками.
Идя от частного к общему, следует упомянуть глобальную проблему общества - полное отсутствие такого функционала, как общая социальная этика. Есть взаимоисключающая этика различных социальных групп, есть еще более взаимоисключающая личная мораль. Но общих правил поведения и общения с незнакомыми людьми уже давно не существует. Либеральные заклинания, плохо переведенные с иностранных языков, не годятся в качестве моральных императивов для общества, все еще живущего в эпоху угля и стали.
Ну, и безвкусица. Хотя для страны, радующейся "Евровидению", - это непонятная претензия, но то, что называется стилем, тактом, слогом позволяет обособиться от глупости. Да вот только обособленность - это удел сильных. В противном случае ужас одиночества гонит людей к дешевым источникам массового потребления. Информации в том числе. Итогом являются все симптомы, появляющиеся в процессе и после дешевого застолья.
Возможно, книги нас спасут? Возможно. Но сначала - букварь. Букву "с" пропускаем.