Мировоззренческое отчуждение Крыма от Украины происходило давно и постепенно. И большинство из нас, украинских патриотов, очевидно, были против того, чтобы "заигрывать" с неудобным регионом, где засели, на первый взгляд, советские отставники и российские шовинисты. А на самом деле региону надо было дать больше полномочий. Больше внимания. Не верится, что мы потеряли Крым, который "повелся" на "клетку из нержавейки", предложенную чужим государством.
У каждого из нас остро болит сердце за судьбу крымчан, не предавших Украину. Есть надежда, что Крым вернется к нам целым и невредимым. Теперь мы осознаем, что основным богатством Крыма были не море и не горы, а именно дух и убеждение жителей. Поэтому, в который уже раз начав развитие Украины, ждем их "курортного оздоровления"...
Крым накануне вступления в состав чужой страны
Социально-психологические особенности населения Крыма - тема основательного научного анализа, который поможет определить направление еще реальной государственной политики относительно региона.
Наш собеседник - доктор психологических наук, профессор, заведующий лабораторией психологии масс и сообществ Института социальной и политической психологии НАПН Украины Вадим Васютинский.
- Недавно Центр Разумкова исследовал общественное мнение украинцев по поводу отношения к положению Крыма в составе Украины. Считают, что Крым должен оставаться в составе Украины с нынешними полномочиями - 45,7% граждан, с расширенными - 29,8, с суженными до уровня остальных областей - 8,7%. Крым должен быть отделенным от Украины - считают 6,4% респондентов (причем 29,5% - на Юге). Равнодушными эта проблема оставила 1,9% респондентов, колебались с ответом - 7,5%.
Показательно, что 18,6% украинских граждан считают противоречия между Западным и Восточным регионами Украины такими, которые дают основания либо для отделения этих регионов и создания своих собственных государств, либо для вхождения в состав других государств. Неужели пятая часть населения готова так легко "разбазаривать" свою Отчизну?
- Меня это не удивляет. Мы проводим свое исследование с 1994 г., и среди его пунктов есть отношение к независимости (это коррелирует с вопросом отделения украинских территорий в пользу других государств), к русскому языку как государственному, к федерализации, - т.е. отображающие тенденции, которые можно назвать антиукраинскими. И их действительно разделяют 15-20% граждан. Кстати, в период Майдана 2004-го и нынешнего Евромайдана эти цифры уменьшились. За независимость Украины стабильно высказываются около 60-65% граждан, 15-20% - против, и столько же не могут определиться. Сейчас поддержка независимости вообще выросла до 70%, и доля противников всего украинского уменьшилась. Но вместе с тем произошла поляризация: эти позиции заострились. Если в 2004-м Украина разделилась приблизительно на две половины - "оранжевую" и "сине-белую", то теперь аналогичное разделение продвинулось на Юго-Восток, где столкновения происходили в разных пропорциях. Потом эта волна докатилась и до Крыма.
Если бы не прямое вторжение России, что было бы в Крыму? Мощные выступления за расширение полномочий, введение русского языка как второго государственного или официального, но в составе Украины. Однако Россия все переиначила и изменила ход украинско-крымской истории. Проукраинские тенденции в Крыму проиграли. В целом же в Крыму были и остаются люди с совершенно разными взглядами, даже такие, которым все равно, что будет с их Родиной. И они также имеют право на свою позицию.
- Проанализируем будущие отношения крымчан с "братским" российским народом. По данным российского "Левада-центра", 88% россиян выступают за присоединение Крыма к России, объясняя эту насущность прежде всего необходимостью защитить российское население, постоянно подвергающееся опасности со стороны радикальных украинских националистов (62%). Далее - восстановлением исторической справедливости (38%), а также возвратом России традиционной имперской роли (79%). Более того, 67% россиян считают: если на референдумах в других регионах страны подавляющее большинство их населения проголосует за выход из состава Украины, то Россия должна принять эти регионы в свой состав. И только 8% россиян считают, что присоединение Крыма Россией - это аннексия.
По мнению 17% россиян, завоевание Крыма не вызывает у украинцев негативных чувств к России. 25% считают, что подобные чувства имеют место, но не переходят в ненависть к России и ее руководству. 18% убеждены, что ненависть к российскому руководству есть, но не к России в целом. Ненависть к России в целом отметили 24% россиян. Не высказали определенного мнения 17%.
Среди последствий для Украины присоединение Крыма к России 28% россиян отметили стабилизацию политической ситуации в стране, примирение с этой потерей. 26% - ослабление приверженцев Майдана, 14 - консолидацию украинского общества против России, 7 - консолидацию украинского общества в намерении объединиться с Россией в одно государство, и 26% не дали ответа.
Кстати, напряженными считают отношения с Украиной 43% россиян и вражескими - 12%.
-Для современного российского общества это вполне адекватная оценка. 80% граждан России поддерживают военное вторжение в Украину. Если бы военные действия сопровождались многочисленными жертвами, то на какое-то время эта поддержка могла бы вырасти, далее она бы снизилась, но несущественно.
Значительная часть наших граждан до сих пор лелеют иллюзию о братской дружбе двух народов, в то время как со стороны россиян такая "дружба" является оформлением их имперского комплекса. Поэтому для них чрезвычайно мучительным был бы отказ от позиции "старшего брата". И присоединение Крыма действительно является торжеством. Мало того, большинство россиян искренне удивляются, почему украинцы не радуются вместе с ними.
Россияне вовсе не считают себя агрессивными. По их мнению, Россия никогда ни с кем не воевала - только защищалась или предоставляла братскую помощь, несла освобождение, собственно, жертвовала собой во имя других народов. На этом построена российская идеология. Для россиян величие их страны заключается в том, что она несет "миссию", которой должна осчастливить всех сущих.
Если говорить об использовании россиянами различных источников информации, то прежде всего надо указать, что проукраинской информации в России почти нет. Часто говорят, что россияне "зомбированы". Это и так, и не так: они действительно ограничены влиянием односторонней и однозначной информации, но, с другой стороны, они добровольно выбирают такой способ информирования. Ведь 70% россиян считают, что ради государственных интересов можно согласиться с тем, чтобы в СМИ искажали информацию, а 55% - чтобы вообще давали прямую дезинформацию! Слышать и видеть правду они не хотят, а потребность пользоваться дезинформацией реализуют сполна. Наконец, можем вести речь о подобном противостоянии и в Украине - западники и восточники тоже обвиняют друг друга в "зомбированности".
Только 36% россиян ощущают опасность кровопролития в связи с Крымом, ведь пока настоящая война не началась, подавляющее большинство их представляет эти события, как в кино: признательные украинцы должны выйти с хлебом-солью навстречу россиянам-освободителям. Они действительно думают, что их "соплеменники" страдают здесь от притеснений и подвергаются опасности.
Россияне панически боятся украинских националистов, бандеровцев, забывая, что свои националисты есть в каждой стране, в том числе и в России. "Свобода" на выборах набрала 10% голосов, что составляет приблизительно средний европейский уровень для крайних "правых". Даже в Галичине - самом "бандеровском" крае - лишь треть голосов. Похоже, что свою миссию противопоставления Партии регионов "Свобода" уже выполнила, и на будущих президентских выборах Тягныбок не наберет этих 10%, поскольку общественная потребность в "правых" при власти, очевидно, уменьшилась.
"Крым оказался
в положении ненужности Украине"
- В 2008-м вы провели один из самых широких в Украине социологических опросов среди населения Крыма и Севастополя - с участием 3 тыс. респондентов. Как тенденции, определившиеся тогда, сказались на настоящем?
- Большая ошибка киевской власти относительно Крыма заключалась в том, что она не уделяла ему должного внимания. Не только экономического, но и психологического. Крым игнорировали, в частности, в том понимании, что это - специфический регион, это не Одесчина и не Донетчина. Он другой хотя бы потому, что в Крыму русскоязычное население - это большей частью не обруселые украинцы, а этнические россияне. Власть не учитывала и реальных потребностей и ожиданий этнических украинцев. На сегодняшний день в Крыму было семь украинских школ - и это на 2,5 млн населения! А особенно неадекватной была политика относительно крымских татар, оказавшихся единственной реально проукраинской силой. Украинская власть их не поддерживала, поскольку ей это было неинтересно. В то время как крымскотатарская карта должна была быть весьма удобной для Киева, ее разыгрывание было бы полезным для приведения к адекватному положению российского населения Крыма, настаивавшего на своей исключительности. А сегодня поздно упрекать крымских татар за то, что они не стали большими патриотами Украины, чем сами украинцы.
Для нас власть Ющенко и власть Януковича разительно отличались, а для большинства крымчан это была просто киевская власть, которая их не любит, не понимает, использует и не более того. Понимаю обиду крымчан на киевскую власть, с которой они ассоциируют Украину, - их пугали разговорами об украинизации и бандеровцах. Но украинизации на самом деле не произошло, а татары остались наедине с собой, со своими проблемами и без поддержки. И, в конце концов, Крым оказался в положении ненужности Украине.
Я не хочу сказать, что только Украина во всем виновата, а крымчане - святые: среди них всегда были распространены антиукраинские настроения, часто пренебрежительное и даже враждебное отношение ко всему украинскому, а теперь эти тенденции еще и усилились. Но сказать, что все там было антиукраинским, нельзя. Молодежь, выросшая уже в независимой Украине, с большим уважением относится к украинской государственности, как это с блеском показали курсанты и студенты. Можно было полагаться и на этнически украинское население, особенно в северных регионах Крыма. Но позиция украинской власти оказалась беспомощной, и не только в вопросе адекватного реагирования на вторжение. То, что население не проявило массовой поддержки Украине, - свершившийся социально-психологический факт.
Наша власть традиционно крайне мало или совершенно не учитывает психологические потребности жителей всех регионов. Практически повсюду люди жалуются, что не нужны власти, брошены на произвол судьбы. Только в период подъемов наподобие Майдана, когда в самих гражданах просыпается ощущение причастности к государственным делам, приглушаются эти настроения ненужности и нереализованности.
Во время опроса крымчане, отвечая на вопрос "Чего вам больше всего не хватает в жизни?", на первое место поставили материальное благосостояние (63%), за ним - порядок и стабильность (45,9%). Стабильность - это будто бы застой, но когда люди живут в состоянии постоянного несоблюдения законности, когда дерибанят землю, в них неизбежно просыпается тоска по "сильной руке", и возникает "образ Путина", который придет в Крым и наведет порядок. Уверенность в будущем заняла третье место (43,2%), потребность в честной власти - четвертое (38,4%). Только на шестом месте оказалась потребность единства с Россией - 23% (заметьте, не 50 и не 80%). Только 18% нуждались в защите русского языка. Следовательно, нельзя сказать, что пророссийские настроения были такими уж триумфальными. И Украина могла бы со всем этим справиться, если бы власть все это время действовала компетентно. За прошлые годы такие пропорции принципиально не изменились, а поскольку на всей территории Украины усилились проукраинские тенденции, то, очевидно, выросли они и в Крыму. И если бы не интервенция России, ничего драматического с Крымом не произошло бы. Безусловно, региону надо было дать больше полномочий, три официальных языка, четкие правила употребления каждого из них, а не просто провозгласить украинский язык государственным, "а все остальное - на русском".
Идентичность крымчан мы оценивали по ответам на вопрос: "Кем вы чувствуете себя прежде всего?". Жителями Крыма или Севастополя чувствовали себя 49% респондентов. Просто нормальным человеком - 29%, русским - 27, русскоязычным жителем Украины - 20%. Как видим, российскость оказалась важной, но не доминантной. Советская идентичность у крымчан почти отпала, ее назвали всего 5% опрошенных. Доминировала региональная, общечеловеческая и даже проукраинская идентичность - и на это вполне можно было опираться, проводя соответствующую государственную политику.
Самым интересным на сегодняшний день оказался вопрос: "Какое политическое будущее Крыма вы считаете самым целесообразным?". За республику в составе России высказались 47,6% респондентов, за многонациональную республику в составе Украины - 30,5, за крымскотатарскую республику в составе Украины - 4,2, за область в составе Украины - 8,8, за независимое многонациональное государство - 7,9, за независимое крымскотатарское государство - 0,9%. Совокупно три варианта пребывания в Украине составили 43,5%, а разница в пользу России - 4,1%.
Следовательно, в Крыму преобладала пророссийская позиция. И если бы референдум был проведен тогда или даже сегодня, но в спокойной обстановке, не под дулами автоматов, без присутствия иностранных военных, то победила бы идея пребывания Крыму в составе России. Но она не победила бы с результатом 97%. Это было бы соотношение, близкое к 50 на 50 с небольшим преимуществом в пользу России. И с этим можно было бы сосуществовать и работать. Поэтому результаты "референдума" меня не удивляют: шли голосовать почти исключительно адепты пророссийской идеи. Но 83% явки - это фальсификация: нет в Крыму такого преимущества пророссийских настроений!
Кстати, если аналогичный референдум провести в Донбассе, то, бесспорно, победил бы выбор в пользу Украины.
Вопрос "Какие языки должны быть государственными в Украине?" выявил среди крымчан интересный феномен. За украинский и русский языки по всей стране высказались 79,1% крымчан. Похожая позиция и у большинства русскоязычных граждан - не только в Крыму. Почему для них так важно, чтобы русский язык был государственным и на Западе, где абсолютное большинство представляют украиноязычные? Почему им мало того, чтобы русский язык был вторым государственным или официальным в Донецке, Харькове, Одессе, где действительно большая частица носителей языка? Это некий психологический феномен, поскольку речь идет об идентификации с преимуществом, ассоциируемым с русскоязычностью. Большая часть русскоязычных не хочет и не может избавиться от этих стереотипов.
Относительно языков, которые должны быть государственными в Крыму, ответы распределились таким образом: за русский и украинский языки высказались 40,9%, за русский, украинский и крымскотатарский - 25,5, только за русский - 28,4, за русский и крымскотатарский - 1,8, только за украинский - 2, за украинский и крымскотатарский - 0,8, только за крымскотатарский - 0,2%. Значит, большинство крымчан не было против украинского языка. А крымские татары вовсе не поддержали идею государственного статуса только своего языка.
Тогда же с выражением "раз уже никуда не деться от Украины, так пусть хотя бы оставят в Крыму русский язык" согласились 79,8% опрошенных. Следовательно, украинское государство должно было бы пойти на определенный политико-психологический компромисс, а не игнорировать стремление большинства крымчан иметь русский язык в защищенном статусе, как и языково-культурные потребности крымских татар.
Половина русскоязычных граждан Украины -
за субинтеграцию
с государством
- Почему крымчане так тяготеют к русскоязычной идентичности?
- Она дает им ощущение причастности к "великому" - великой нации, великой культуре, великой миссии, которое кажется нужным и эффективным. Человек, осознавая свою смертность и несовершенство, стремится приобщиться к чему-то великому, вечному. А принадлежность к "русскому миру" дает многим иллюзию высшего качества их сознания и ментальности. Несмотря на огромные трансформации общества, у нас до сих пор ощущается преимущество русскоязычных граждан над украиноязычными. Украиноязычные чаще бывают непрестижного сельского происхождения, в целом они менее образованны и менее зажиточны (что показывают данные переписей и опросов). Их культура тяготеет к фольклорно-этнографическому содержанию. В то же время возвышенно-элитарная культура до сих пор является или воспринимается как преимущественно русскоязычная. Поэтому у русскоязычного человека есть сугубо психологические, субъективные основания чувствовать себя лучше, а не хуже.
Русификация продолжается и далее, и сегодня она заключается в том, что миллионам людей кажется, что разговаривать на русском удобнее, интеллигентнее и современнее, чем на украинском языке. В течение нескольких поколений у многих украинцев происходил внутренний отказ от своей украинской идентичности в пользу российской: украинская идентичность угнеталась, вытеснялась как ненужная и неполноценная. Это уже вопрос глубинной психологии. И получается так, что во многих семьях несколько поколений пытались избавиться от своей украинскости, а сегодня им надо возобновлять в себе то, что они приучились не любить. А это психологически довольно сложный процесс.
Сегодня мы наблюдаем массовый русскоязычный украинский патриотизм - явление положительное, но вместе с тем проблемное. Ведь когда мы утвердимся как независимые от России - не только политически и экономически, но и психологически, неизбежно возникнет вопрос: какой язык должен доминировать, украиноязычной или русскоязычной должна быть Украина? Вполне гармоническое сосуществование двух языков - это определенная иллюзия, временное состояние. В конце концов должен победить один язык. И это должно быть выбором как каждого человека, так и общества в целом. А проблема, в частности, в том, что русификация, продолжающаяся до сих пор, приводит к тому, что каждое последующее поколение оказывается все более русскоязычным. Так что пройдет несколько десятков лет, большинство украиноязычных отойдет, зато подрастет преимущественно русскоязычное население - это ли идеал независимой Украины?
- Откуда возникли сепаратистские настроения крымчан?
- Сепаратистские настроения существуют во многих регионах и, как правило, они коррелируют с этническим составом и языком. Самый распространенный сепаратизм - среди русскоязычного населения разных областей Юга и Востока, но такие настроения там намного слабее, чем в Крыму, поскольку большинство населения - этнические украинцы, перешедшие на русский язык. Зато в Крыму большинство представляют этнические россияне.
В одном из наших исследований мы выявили, что самая распространенная позиция среди русскоязычных граждан относительно Украины как государства - это так называемая субинтеграция, означающая стремление сохранить свой упроченный образ жизни и русскоязычную культурную среду на уровне своего региона: пусть себе Украина делает, что хочет, только нас не трогайте. Такую позицию разделяет приблизительно половина русскоязычных жителей Украины. А особенно сильна она в Крыму. Конечно, это проявление антиукраинского противопоставления "мы не совсем ваши", присущего значительной части крымчан. И если бы не вмешательство России, она осталась бы на уровне стремления к расширению своей автономии. А в настоящих условиях для многих более привлекательным оказался переход в состав России, где вопрос украинизации снимается.
Крымчане думают о себе не как о сепаратистах, а как о патриотах Крыма. А Украина в течение всей истории независимости не воспользовалась возможностью постепенно сделать население Крыма лояльным к Украинскому государству. Несмотря на такое отношение, большая часть крымчан стала все же лояльной. Но, к сожалению, этот процесс не получил широкого распространения, а теперь он и подавно прерван - либо надолго, либо навсегда.
- Навсегда оторвать от себя Крым не хочется.
- Думаю, в ближайшее время Крыма в составе Украины не будет. Если Крым имеет шансы вернуться к Украине, то только в результате весьма серьезного кризиса российского государства - экономического упадка, политического распада. Только на таком фоне Крым, возможно, вернется в состав Украины, а может быть получит какой-то иной статус. Но то, что на ближайшее время мы его потеряли, - это несомненно. Как и то, что ломаются человеческие судьбы. Исторические события, к сожалению, всегда оборачиваются человеческими драмами и трагедиями...
"Люди по-разному видят проекты Украины, которую мы должны строить"
Настроения жителей Крыма на фоне отсутствия политики консолидации украинского социума анализирует кандидат психологических наук, заведующий лабораторией социально-политических технологий Института социальных и политических исследований НАПН Украины Павел Фролов. Сразу же после крымского референдума ученый провел экспресс-опрос 50 жителей полуострова в социальных сетях.
- Лозунг "Чемодан-вокзал-Россия" сработал. Крым отделяется от материковой Украины. По большому счету, никто и не работал на консолидацию, на общественный диалог с населением настолько сложного региона. Когда произошел первый Майдан, еще было не поздно переломить ситуацию, но политика конфронтации продолжалась, использовалась как предвыборная технология, чтобы запугать восточный электорат.
Результаты референдума в Крыму, несмотря на явные фальсификации, в целом точно отражают настроения на полуострове. По усредненным субъективным ощущениям опрошенных крымчан, за "воссоединение" с соседним государством проголосовали более 70% жителей. Праздничная эйфория от заключенного на скорую руку "брака" не прошла до сих пор. "Брачный контракт" между молодоженами нарочно заключали так быстро - чтобы не было возможностей провести какую-либо информационно-разъяснительную кампанию о последствиях присоединения Крыма к России. И выбор крымчане делали исключительно на эмоциональном уровне. "Марш Мендельсона" уже отзвучал, но "медовый месяц" будет продолжаться, и надеяться на скорое изменение настроений крымчан не следует. Я довольно скептически отношусь к ожиданиям тех, кто считает, что проблемы и трудности, связанные с новым статусом полуострова, довольно быстро "отрезвят" крымчан. Ведь их чувство патриотизма не меньше, чем, скажем, у жителей Западной Украины. И благодаря ему они могут терпеть многие неудобства, искренне поддерживая политику, которую будет вести российская власть. Поэтому проблема Крыма не имеет, на мой взгляд, быстрого решения, тем более силовыми методами.
- Основным тезисом крымчан, с которыми вы общались и которых опрашивали, был такой: "У нас все будет хорошо, за нас не переживайте". Здесь больше иллюзорной надежды или реальная подпочва?
- Несмотря на то, что Крым очень тесно соединен с Украиной многочисленными связями - здесь и вода, и электроэнергия, и финансы, и курортный сезон, - абсолютное большинство приверженцев обособления убеждены, что все проблемы разрешатся, и все будет только к лучшему. Такие ожидания воспринимаются как неопровержимое свидетельство того, что эмоции возобладали над разумом, однако со временем люди придут в себя. Ведь на самом деле люди начинают переосмысливать ситуацию, когда попадают в конкретные жизненные обстоятельства. Но это происходит постепенно. При этом не следует делать ставку на то, что в случае ухудшения жизненных обстоятельств значительная часть людей автоматически убедятся в фатальной ошибочности сделанного выбора. Почему? Хотя бы потому, что признавать собственные ошибки неприятно. Психологически это довольно сложно. Намного легче и проще переложить ответственность на кого-то или что-то. Поэтому в случае возникновения определенных трудностей немалую их часть, весьма вероятно, они объяснят влиянием внешних обстоятельств, условий и тех, кто эти условия создает. И вполне понятно, что ответственность за проблемы и негативные последствия обособления от Украины, скорее всего, будут возлагать на бывшую, а не новую Родину.
- А каковы, по вашему мнению, другие психологические факторы отчуждения Крыма от Украины?
- Немало причин самоочевидны: в Крыму много людей, довольно неоднозначно настроенных относительно того, что происходило в Украине за годы ее независимости. Принять новую Украину не могли не помешать усвоенные в течение жизни ценности, особенности менталитета, присущие, прежде всего, людям пенсионного возраста. При этом нельзя не учитывать то, что среди них немало отставников, военных пенсионеров. Бывшие советские военные есть и среди крымских татар. Последнее в определенной степени объясняет отсутствие задекларированного Меджлисом единства среди крымских татар относительно референдума и новой крымской власти. Среди них есть те, кто принимал участие в референдуме и голосовал за Россию.
Очевидно, один из самых интересных психологических феноменов - отрицание того, что почти для всех самоочевидно. Речь идет о присутствии в Крыму российских войск. Во время опроса крымчан и общения с ними встречались такие, кто отрицал наличие в Крыму российских военных. По их мнению, сюжеты об этом в СМИ - вранье, а т.н. зеленые человечки с оружием - частные охранные структуры. Как видим, различие в интерпретации одной и той же реальности может быть фантастическим! На этом фоне не удивляет, что крымчане не считают легитимным наше нынешнее правительство и убеждены в легитимности собственного. И это при том, что большинство крымчан неплохо проинформированы о том, кто пришел к власти на полуострове: как криминальные авторитеты эти люди были известны всем еще с 1990-х. Но здесь срабатывает феномен: "Это бандит, но это "свой" бандит".
Большую роль в утверждении стремления жителей полуострова отделиться сыграли и события на Майдане. Не секрет, что отношение к Майдану, по данным социологических опросов, фактически раскололо Украину. В свое время я учился в Ялте, и в Крыму у меня немало однокашников, с которыми я общаюсь до сих пор. У меня была возможность пообщаться и с участниками опроса. Вместе получилось нечто наподобие своеобразной фокус-группы, благодаря которой есть возможность в первом приближении увидеть Майдан их глазами.
Тезис о Майдане, как институте гражданского общества, у крымчан вызывает, мягко говоря, определенный сарказм. Тот факт, что Майдан вывел политиков из телевизионного зазеркалья, вынудив их общаться с большими массами людей вживую, практически не упоминался. Вместо этого довольно часто звучали вопросы: "В какой мере количество людей, собиравшихся на майданах, репрезентует всю Украину?", "Насколько легитимными, цивилизованными и современными являются процедуры принятия решений на Майдане?". По их мнению, эти решения принимают тайные "кукловоды", и значит они еще более кулуарные, чем те, которые принимают в Верховной Раде. Не верили мои собеседники и в то, что Майдан возник стихийно и является результатом самоорганизации его участников. А вот в "теорию заговора" события на Майдане вкладывались вполне естественно. И все это не могло не вызвать скепсиса и настороженности.
Если симпатики Майдана представляли его восстанием, вспыхнувшем в одном из бараков концлагеря, в который Украину превратил режим Януковича, и считали, что Майдан необходимо распространить на всю страну, то его противники (в том числе и из Крыма) видели в майдановцах дикарей, вооруженных бандитов, которые вырывают камни из мостовой, жгут Киев и беркутовцев, честно исполнявших свой долг и пытавшихся навести порядок в столице. Избранные Майданом формы борьбы за свободу не укладывались в представление о цивилизованности, разрушали ощущение порядка и стабильности, порождали страх и неуверенность. В результате у многих возникал вполне закономерный вопрос: зачем нам такая демократия? И вместе с тем - стремление сохранить стабильность, покой, обычный образ жизни и желание отделиться от Украины, где, по их мнению, происходит "неизвестно что".
Безусловно, сыграла свою роль в обособлении Крыма и проблема украинизации. Точнее, ее чрезвычайно быстрая гиперболизация в сознании крымчан в течение нескольких последних месяцев. Ведь никаких оснований считать, что от прихода к власти Януковича проходила насильническая украинизация Крыма, нет. Но события, происходившие на Майдане, большинство крымчан восприняли как угрозу насильственной украинизации и реальную опасность их правам (не только языковым). Большую роль в этом сыграли "картинки с Майдана" по типу "кто не скачет, тот москаль", а также первые решения новой киевской власти. Раздражение от "картинок", усиленное избирательностью восприятия, обусловило эмоциональные выводы наподобие "Нам не нужен "Правый сектор", который приедет "поездом дружбы" и начнет наводить в Крыму свой порядок".
И в завершение последний, но весьма важный, глубинный фактор - социальная идентичность. Во время экспресс-опроса, проведенного мной сразу же после референдума, респонденты отвечали на вопрос: "Кем вы себя ощущаете прежде всего?". И хотя количество опрошенных не дает оснований утверждать, что они репрезентуют жителей всего Крыма, а сравнивать полученные результаты не всегда можно, поскольку предлагаемые для выбора альтернативы несколько различаются, определенные тенденции все же можно очертить. В частности, можно утверждать, что среди опрошенных и в 2008-м, и в 2014-м больше всего тех, кто чувствовал себя жителем Крыма или какого-то конкретного города, поселка, района, - 49 и 42% соответственно. Россиянами в 2008 г. чувствовали себя 27%, гражданами России сейчас - 18%. Русскоязычными жителями Украины - 20%; украинцами, гражданами Украины - 15%. Количество лиц с советской идентичностью осталось фактически неизменным - 5 и 6%. То есть идентичность крымчан, как и следовало ожидать, по большому счету, не изменилась. А тот факт, что даже после референдума большинство крымчан не чувствуют себя гражданами России, является хорошей новостью для Украины. Конечно, получение российских паспортов ставит перед людьми множество практических вопросов, и проблема формирования идентичности в ближайшее время, скорее всего, заострится.
- По вашему мнению, мы потеряли Крым?
- В ближайшей перспективе он точно не вернется в Украину. И вряд ли в этот период такие возможности появятся. Выход Крыма можно было бы не допустить только в первые часы, когда "неизвестные" люди с оружием захватили здание Совета министров. Но ведь власть была занята распределением портфелей. Многих проблем можно было бы избежать, предоставив региону больше полномочий, ведь крымчане всегда были убеждены: "Мы лучше понимаем свои проблемы. Разрешите нам самим их решать, не лезьте к нам со своими советами". Короче говоря, если бы, если бы, если бы... Сегодня фактом является то, что Украина Крым потеряла. А в дальнейшей перспективе все будет зависеть от того, где будет выше уровень жизни, где лучше будет работать экономика, и где в большей степени будут обеспечиваться права человека.
- Существует ли у неконсолидированного общества выразительная тенденция разбиться на региональные "куски"? И "светит" ли нам настоящий мировоззренческий раскол?
- В нашем обществе действительно есть проблемы с консолидацией. В разных регионах - свой взгляд на историю, свои герои, люди по-разному видят проекты Украины, которую мы должны строить, и т.п. И все же того, что жителей Украины объединяет, намного больше. Поскольку говорим о Крыме, начну с него. Согласно результатам всеукраинского репрезентативного опроса, проведенного нашим институтом 15-21 марта, 71% граждан Украины осуждает присутствие вооруженных сил РФ на территории АР Крым. Подавляющее большинство опрошенных (63,4%) убеждены - того, что объединяет украинцев, значительно больше, чем того, что разъединяет. Тех, кто считает, что Украина слишком разная, и в одном государстве нам не ужиться, намного меньше - 16,2%. Следовательно, точки консолидации есть, и их количество необходимо преумножать.
Опыт нахождения "точек соприкосновения" существует, его только надо распространять. Во-первых, должны договариваться лидеры. Во-вторых, представители противоположных по взглядам сообществ обязаны вести публичный диалог. Причем такие обсуждения должны проходить не постфактум, когда конфликт уже произошел, а организовываться заранее. Ведь не надо быть пророком, чтобы предвидеть, что еще одной "горячей точкой" может стать 9 Мая. СМИ должны быть той площадкой, где приверженцы различных сил будут обсуждать, как должен пройти этот день, чтобы не провоцировать международные скандалы и далее не раскалывать Украину. Сохранить единство страны с помощью только административно-карательных методов невозможно. В решении проблем национальной безопасности страны, сохранения ее территориальной целостности свое слово обязаны сказать и система образования, и социальная психология. Ведь значение социально-психологических факторов и в потере Крыма, и в других событиях, происходящих в стране в последнее время, трудно отрицать.
Поиск и укрепление точек консолидации необходимо максимально ускорить. Ведь несмотря на то, что в СМИ муссируется тезис о победе революции, общественные настроения не отличаются особым оптимизмом и уверенностью. Ключевыми словами для определения ситуации, в которой находится страна, являются "раздор", "конфликт", "неопределенность". Оптимизм прибавляет разве что то, что сравнение результатов мартовского опроса нашего института с данными Центра Разумкова за декабрь 2013 г. свидетельствует об уменьшении количества считающих, что события в стране развиваются в ошибочном направлении.