Долгие взгляды, игривые фразы, рука на коленке, предложение провести время вместе приятно волнуют, когда исходят от правильного человека. Но если человек, время и место не те, все это внушает отвращение и пугает до дрожи в коленках. Особенно, когда это случается на работе и исходит от твоего начальника. А если место работы армия, — закрытая система с жесткой иерархией и непростроенными коммуникациями, навязчивое домогательство шефа вполне может не только разрушить твою карьеру, но и если не сломать, то на 180 градусов развернуть жизнь, заставив отказаться от мечты.
Так, увы, произошло с Валерий Сикал (в замужестве — Вдовиченко), с детства мечтавшей о карьере военной, но в итоге вынужденной от нее отказаться, не в силах больше терпеть приставания командира и унижения — за отказ им уступить. Об этой истории много писали СМИ. Потом подзабыли.
Валерия первой заговорила о сексуальных домогательствах в армии, подав в конце 2018 года заявление в полицию на своего командира. В настоящий момент она безработная. Начать жить с чистого листа сложно, когда перечеркнутую кем-то страницу никак не удается перевернуть. Досудебное расследование о сексуальных домогательствах полковника Виктора Иванива в отношении Валерии Сикал длится уже более полутора лет, но дело никак не дойдет до суда. И это очень плохой сигнал. Таким образом государство дает понять, что сексуальное насилие в армии (и не только) приемлемо, и за подобные преступления никого наказывать не будут. А значит, они будут повторяться.
На сегодняшний день прецедентов рассмотрения в суде дел по статье 154 УК, по словам адвоката Валерии Анны Брицкой, нет. Мало кто решается не только подать на обидчика заявление в полицию, но и дойти до конца, заранее зная, с чем при этом придется столкнуться. Украинское общество в целом все еще толерантно к насилию. И жертва вместо сочувствия и поддержки в подавляющем большинстве случаев рискует стать объектом издевок и нападок в духе «сама виновата»…
Эта история началась более двух с половиной лет назад. После Одесской военной академии девушку направили в военную часть A1358 в Цвитосе на Хмельнитчине — служить в должности инженера технического контроля. С первых же дней службы Валерия ощутила повышенный интерес к себе со стороны командира Виктора Иванива.
«Командир военной части вел себя, как Бог. Сразу заявил, что я должна слушаться, делать то, что он скажет, и если хочу нормально служить, удовлетворять его сексуально, — рассказывает Валерия. — В первый же день он приказал мне сесть в его личное авто, чтобы поехать куда-то якобы по служебным делам. По наивности я села. Как выяснилось, целью был домик в лесу, где командир рассказал мне, что и как я должна делать, чтобы он был доволен моей работой. Хотя о работе речь не шла. Иванив намекал, что я должна с ним спать, пытался погладить меня по ноге, обнять. Конечно, я на это не согласилась.
Но все время, что я прослужила, сексуальных домогательств Виктор Иванив не прекращал. За отказ и неуступчивость наказывал и унижал. Мог, например, зацепить и унизить на совместном совещании офицеров, сказать, что я все делаю неправильно и что жизни мне не будет. Когда я болела, не отпускал на лечение. Говорил: «Ты здоровая молодая баба, не надо тебе лечиться». Отправлял в гражданскую больницу, где, чтобы доказать командиру, что я действительно больна, анализы приходилось сдавать не бесплатно как военнослужащей, а за свой счет.
Все это продолжалось около года. Написать заявление об увольнении в тот же год, когда была призвана, я не могла. Перевестись в другую военную часть без подписанного им разрешения — тоже. Нужно было или перетерпеть 18 месяцев, или что-то делать. Я пыталась позвонить на горячую линию ВСУ, но никакой помощи не получила. Попробовала поговорить с командирами среднего звена. Мне отвечали, что будут что-то думать, но никаких действий не последовало. Последней каплей стало, когда по состоянию здоровья мне нужно было обратиться в госпиталь, а Иванив меня не отпустил, несмотря на справку от врача о том, что я нуждаюсь в госпитализации.
Не пустил и в отпуск в связи с замужеством. Сказал: «Я не дам тебе выйти за него замуж. Сделаю тебе ребенка, если хочешь». Впоследствии объяснял свои действия военным положением. Хотя на самом деле к тому времени, как ввели военное положение, я подала уже третий рапорт. Два предыдущих он не подписал. Кроме того, согласно уставам ВСУ, на отпуск в связи с замужеством военное положение не распространяется. Решение на свое усмотрение принимает командир. Одна из девушек в тот момент находилась в плановом отпуске. И если командир хоть одного человека отпустил в отпуск, то по уважительной причине сделать это обязан. Это даже записано в решении суда.
О репутации полковника знали не только в нашей части. За Иванивым тянулся долгий шлейф. Были и другие девушки, которые сталкивались с ним и рассказывали подобные истории. Некоторые из них готовы выступать в суде и как свидетельницы, и как потерпевшие. Есть те, кто боится. Одна из девушек, например, отказалась, заявив, что ее начинают запугивать.
Лично я отступать не собираюсь. Мой отец работал в милиции и я с детства мечтала, что буду служить. Иванив же сломал мне жизнь одним махом. Год назад я уволилась со службы по состоянию здоровья. Сейчас безработная, пребываю вместе с мужем в Польше. Мне сложно. Пока не решен вопрос с судом, я не знаю, как быть дальше.
Человек должен отвечать за свои поступки. Часть 1 статьи 154 УК предусматривает наказание в виде штрафа до пятидесяти необлагаемых минимумов дохода или арест сроком до шести месяцев. Если Иванив хотя бы заплатит штраф за свои действия, то после этого не сможет продолжать работать и унижать девушек. Но меньше чем через полгода после того, как я написала заявление в полицию, в СМИ появилась информация о том, что его повысили».
Спустя полтора года досудебное расследование все еще не закончено. По словам адвоката Валерии Анны Брицкой, дело затягивают специально. Следственное управление Национальной полиции Хмельницкой области уже несколько раз направляло прокурору военной прокуратуры Ровенского гарнизона материалы дела и подозрение командиру части. И уже несколько раз он их возвращал, ссылаясь на то, что подозрение преждевременно, и требуя дополнительные материалы либо не относящиеся к сути дела, либо дублирующие те, что в деле уже есть. «На мой взгляд, противоречивые указания прокуратуры следствию, а также то, что каждый раз дело изучают очень долго, — ни что иное, как затягивание военной прокуратурой сроков досудебного расследования, которые уже не раз продлевались судом. В последний раз расследование было продлено еще на три месяца в конце июня, — отмечает Анна Брицкая. — Такое затягивание приводит к тому, что сроки привлечения к уголовной ответственности заканчиваются. Хотя, на мой взгляд, в деле собрано достаточное количество доказательств для рассмотрения судом и принятия соответствующих решений. Аналогичные показания о сексуальных домогательствах со стороны руководителя военной части и принуждении вступить с ним в половую связь дали и другие женщины-военнослужащие, которые находились в подчинении Иванива.
Я бы очень хотела, чтобы к делу не терялся интерес. Надеюсь, нам все-таки удастся добиться обвинительного акта. Сроки привлечения к ответственности на момент, когда дело все-таки дойдет до суда, скорее всего закончатся. Но вопрос даже не в этом. Вина должна быть установлена.
Для адвоката нет худшей работы, чем представительство потерпевших. Ты являешься стороной обвинения. Но в данном деле обвинение, увы, не на стороне потерпевшей. Тем временем Иванив, согласно последней информации, которую я получила от Минобороны, снова руководит военной частью. Правда, уже другой. То есть у этого человека опять есть подчиненные, над которыми он может издеваться, как в свое время над Валерией и другими военнослужащими».
По словам бывшего заместителя Иванива, подполковника Виктора Мищука, тот заставлял медсестру ставить клизмы служащим, которых подозревал в алкогольном опьянении. Надевал на них противогазы, снимал на видео, а потом шантажировал. Применял полковник и другие неуставные методы воспитания. Увидев на территории части окурок, вызывал прапорщика и заставлял две недели носить за спиной огнетушитель.
«Мы делаем все возможное, — отмечает Анна Брицкая. — И просим СМИ не терять интерес к этому делу. На мой взгляд, оно очень важное. К проявлениям насилия нельзя относиться толерантно. Такое нельзя прощать. Результативность дела Валерии создаст прецедент для других подобных дел. Позволит другим пострадавшим также защитить свои права. Важно, чтобы случаи сексуальных домогательств и сексуального насилия в армии не игнорировались и расследовались эффективно.
На сегодняшний день эта проблема очень сложная. Прецедентов нет. Решений в реестре нет. Или потому, что таких дел нет — не каждая девушка, даже подав заявление в полицию, решится идти до конца, зная, что при этом обязательно столкнется с обвинениями «сама виновата». Или же дела просто не доходят до суда, потому что прокуроры, как и в случае с Валерией Сикал, затягивают процесс, считая дело неважным, и не желая брать на себя ответственность.
В нашем обществе отсутствует нетерпимость к насилию. Сейчас эти вопросы начинают поднимать. Но виктимизация жертвы у нас, к сожалению, по-прежнему преобладает. Я сталкиваюсь с этим на каждом шагу. Начиная от обсуждений с коллегами и заканчивая комментариями, которые в адрес Валерии пишут в соцсетях, утверждая, что она чуть ли не сама виновата. Это — проблема общества. Но я верю своей клиентке, и не собираюсь отступать».