Я прохожу узкую арку и выныриваю на залитый солнечным светом и заполненный обычным городским шумом Крещатик. Он встречает меня суматошной толпой, протянутыми «Христа ради» руками, многочисленными промоутерами и еще каким-то абсолютно специфическим ощущением собственного приобщения к напряженной столичной жизни. В кармане моей вылинявшей рубашки лежит вырезка из газеты — это мой последний шанс. Последний шанс вырваться из замкнутого круга безденежья и одним ударом решить проблему, которую практичные американцы нежно называют «Хоум, свит хоум...». «Работа в США! Персонал в супермаркеты...»
Фактически это уже завершающая фаза пьесы, эдакий финальный аккорд долгой и непростой моей борьбы за возможность выехать на заработки за границу. Выехать честно, по контракту. Привязанность к бумажным формальностям — не из-за исключительной порядочности моей натуры. Нет. Просто при других обстоятельствах возможность «кидалова» и потери своих кровно заработанных еще выше. Таких вариантов огромное количество. В апреле прошлого года одна франковская фирмочка предлагала: за 1200 евро — в любую страну Европы. Я поблагодарил и отказался. А через два месяца, уже в Киеве, на пороге очередной фирмы, организующей выезд за границу, встретил человека, согласившегося тогда на это. Удивительно, но он действительно побывал в Европе. Только очень недолго. Настолько недолго, что все немецкие генералы с их блицкригами были бы глубоко посрамлены. За первый день пересек этот бедняга братскую Польшу. Ну, с бесплатными польскими визами — это не фокус. На второй день в польской легковушке с польским паспортом «в зубах» пересек немецкую границу. Никакого чуда — просто подыскали внешне похожего поляка. Конечно же, за деньги. В конце второго дня с купленным в Германии билетом до Лиссабона мчался он в красивом двухэтажном неоплане на запад, в солнечную Португалию, сладко убаюканный качественными немецкими амортизаторами и теплыми волнами собственной эйфории. Поэтому лицо немецкого таможенника, стоявшего с фонариком в руке (не, ну клоун натуральный!), было воспринято как часть какого-то неожиданного ужасного сна. К сожалению, это была реальность. Есть, видите ли, у немецких таможенников такая привычка — проверять на пограничных заправках (причем какая граница — не имеет значения) проездные документы у пассажиров автобусов, а заодно и визы... Так что вскоре оказался наш герой опять на своей родине, вот только с двумя «но»: во-первых — без денег (1200 евро — тю-тю), а во-вторых — с «медведем». «Медведь» — это не зверь, а такой штамп чудной. Его иногда ставят нашим людям в загранпаспорта, и означает он депортацию и пять лет без права въезда в Евросоюз. Вот! Когда я слушал этот печальный рассказ, ох и захотелось же мне запеть: «На два дня, на два дня вы забудьте про меня», а потом еще — «Деньги-денежки, жареные семечки, были, были, да ушли — нету ни копеечки». Наверное, хорошо, что сдержался.
Собственно, этот нехитрый, очень символичный и явно неслучайный репертуар не так давно стал своеобразным сопровождением одного моего незатейливого начинания, резко изменившего следующие полтора года моей жизни, принеся как массу положительных впечатлений, так и горький, но, несомненно, ценный жизненный опыт. Толчком ко всему стало стойкое глубокое убеждение, что в своей стране с таким характером, как у меня, заработать на собственное жилье честным путем — дело невозможное. А еще — угнетало чувство безысходности, бестолковости жизни, когда месячного жалованья хватало только на оплату однокомнатной квартиры, скромное питание и еще более скромную культурную программу. Поэтому простенький алгоритм принятого мной альтернативного варианта выглядел классически: одолжить деньги, выехать за границу, заработать деньги, вернуть деньги. А на то, что останется, купить жилье.
Кто знаком с любимым моим классиком сэром Аланом Александром Милном, вспомнит его бессмертное «...убежать на море и стать матросом!». Виза стоила мне шестьсот долларов, дорога — еще триста. Четырехдневный путь туда, в желанный Лиссабон, на шикарном «Вантуфи» под звуки уже упомянутого песенного репертуара — вещь, которую невозможно забыть. «Трудоустроитель» Денис на португальской земле потребовал еще двести «убитых енотов». Пришлось звонить родителям, беспокоить знакомых... Но зато уже через несколько дней я, обмотанный альпинистским снаряжением, пилил деревья на одной из улиц города Порто. Говорят, мне повезло: я избежал многодневных скитаний без жилья, существования впроголодь, общения с рэкетом. Согласен. Сам слышал много драматических историй из первых уст. И потому хочу подчеркнуть, что именно в критических ситуациях раскрывается характер человека, а через него — характер его народа. Я вспоминаю португальского полицейского в кафе на Руа де Либеридаде, который, видя, как два подозрительных иностранца в униформах покупают один чай и рогалик на двоих, не потребовал у нас документы, а почему-то заплатил за наш завтрак. Вспоминаю своего бригадира Луиша, на которого не раз хотелось сбросить ветку килограммов так в двадцать-тридцать. За все — за работу на деревьях в дождь (представьте себя на катке с ящиком бертолетовой соли), за обидные слова, за постоянное его «рапидо, рапидо, короли...». Однако когда меня и моего товарища уволили, мои португальские друзья из бригады много обещали, но ничего не сделали. Этот же ничего не обещал, он просто известил нас на три дня раньше (вопреки воле патрона), сказал, что засчитает их как рабочие, и не настаивал, чтобы мы в эти дни выходили на работу, давая возможность подыскать что-то другое. Когда же наши поиски не увенчались успехом, он несколько дней за свой счет на собственной машине возил нас по территориям промышленных зон, показывая, где есть смысл искать работу. В конце концов мы ее нашли благодаря подсказке своих же украинцев, но если бы не Луиш, не его настойчивые рекомендации, новый патрон нас бы не взял. После этого был еще год, целый год тяжелой работы в Диснейленде, как между собой мы называли компанию, занимавшуюся декоративным и световым обеспечением карнавалов, фестивалей, разнообразных праздников в маленьких, но колоритных португальских городках.
Я счастлив тем, как прожил этот год. Я успел полюбить эту самобытную страну и этот «вредный», но добрый народ. И если откровенно, то рад, что веяния евроинтеграции задели эту страну в меньшей степени. Правда, денег на жилье я там не заработал. Сейчас я дома и осознаю уникальность своего опыта, поскольку на собственной шкуре и собственном кошельке изучил разнообразные методы обмана людей, стремящихся выехать на заработки.