Несколько дней подряд читаю в Фейсбуке посты бывшей гражданки Украины, недавно переехавшей в Израиль. О том, как там заботятся о тех, кто вынужден был самоизолироваться после контакта с заболевшими. Планшеты для пожилых людей, чтобы поддерживать связь с семьей. Горячие обеды, ежедневно доставляемые солдатами Армии защиты Израиля под двери сидящих на карантине. Фото прилагается. И приписка в конце: "Неужели есть страны, где гражданам реально помогают выжить, а не только получать бесчисленные статусы?!".
Если честно, после прочтения этих постов мне захотелось громко и нецензурно выругаться, настолько далеко это от наших реалий. Не надо планшеты и горячие обеды каждому в самоизоляции. В конце концов, населения в Украине раза в четыре больше, а доход на его душу раз в 10 меньше, чем в Израиле. Но, посадив страну на карантин, власти предержащие точно должны были бы разработать механизмы и четкие алгоритмы помощи самым уязвимым слоям населения, которые в период любых кризисов страдают больше остальных.
Самые незащищенные слои населения у нас, как известно, - пенсионеры и так называемые государственные дети: сироты и те, кто по той или иной причине остался без родительской опеки. И если пенсионерам хотя бы пообещали единоразово выдать по тысяче гривен, проиндексировать пенсии, а домохозяйствам, получающим субсидии, добавить в среднем по 300 гривен, пересмотрев социальные стандарты потребления, то о детях, как это у нас часто бывает не по праздникам, просто забыли.
А ведь социальная политика - это не только пенсионеры и пенсии. Это еще и более четырех миллионов семей с семью миллионами детей. К сожалению, в принятом недавно законе о борьбе с коронавирусом, кроме продления срока подачи документов для назначения госвыплат на следующий период, для их поддержки нет больше ничего. Даже повышения выплат детям под опекой до 2,5 прожиточных минимумов, как в приемных семьях.
На днях министр соцполитики Марина Лазебная призвала местные органы власти обеспечить проведение мероприятий по защите прав детей в условиях карантина, заверив, что эти вопросы находятся на постоянном контроле Минсоцполитики. Соответствующее письмо с подписью министра 26 марта направлено областным и Киевской городской госадминистрациям.
Министр обращает внимание, что в условиях вынужденной самоизоляции существуют значительные риски обострения в обществе таких проблем, как ненадлежащее выполнение родителями своих обязанностей, употребление алкоголя, наркотических средств, домашнее насилие и жестокое обращение с детьми.
Необходимость усиления соцзащиты детей в частности вызвана также изменением режима работы учреждений институционального ухода и воспитания детей. 42 тысячи воспитанников учреждений системы образования (из них 80% - дети с особыми образовательными потребностями) вследствие карантина были возвращены в семьи без определения состоятельности этих семей обеспечить потребности детей, и прежде всего - их безопасность.
С экспертами по защите прав ребенка ZN.UA беседовало о том, насколько результативны подобные письма; существуют ли четкие алгоритмы для выполнения на местах изложенных там рекомендаций, а также о том, какие первоочередные шаги на самом деле стоило бы предпринять для защиты детей в условиях пандемии коронавируса и не только.
"На мой взгляд, в системе защиты прав ребенка сегодня крайне важны авторитет того, кто общается с системой, и смелость того, кто эту систему организовывает, - считает эксперт по правам ребенка Людмила Волынец. - Во время пандемии во главе системы должна стоять личность, способная доказать, что ввиду ожидаемых в бедной стране объемов смертности и детских трагедий нужны неординарные меры, а не решения, принимаемые по классической системе мирного времени.
Я бы посоветовала открыть Постановление Кабмина №866 и зацепиться за понятие "ребенок, оставшийся без родительской опеки", по поводу которого выписаны все меры, начиная с порядка учета таких детей.
Риску кризисных ситуаций сегодня подвергнутся около 20% детей. Для помощи 10% необходимо предусмотреть какой-то финансовый ресурс, за который потом будут отчитываться. Я бы предложила предоставлять эту помощь только детям, которые остались без родительской опеки. Это понятие сегодня необходимо раздвоить.
Первый вариант - когда родители хотят и способны, но не могут заботиться о детях (пандемийная бедность). Таким семьям нужно оказать помощь либо продуктовыми наборами, либо денежными средствами. Второй вариант - когда ребенок остался без родителей или же родители являются опасными для него. В этом случае ребенка из семьи нужно изъять. Но куда? У каждой территории будет свой вариант решения. Где-то есть ЦСПРД, где-то - свободные места в приемных семьях и ДДСТ и т.д. Но даже если размещать ребенка в детской больнице, как это делается обычно и как сейчас предложила министр соцполитики, то все равно нужны финансовые ресурсы, которые помогли бы этому ребенку выжить. Это могут быть какие-то перечисления с центрального уровня или какой-то резерв на местах. Наверное, на эти цели можно было бы временно перенаправить субвенцию на строительство малых групповых домов (а это около 700 млн грн), поскольку с точки зрения выживания детей сегодня это не является приоритетным. Каким способом достать деньги - решать министру. Но минимум на 10% детского населения должна быть достаточная для выживания помощь, хотя бы в пределах 70% от прожиточного минимума. На два-три месяца, пока мы либо разберемся в происходящем, либо преодолеем пандемию.
Следующее, на что я хотела бы обратить внимание министра. Нужно честно посмотреть на проблему и признать, что письма-нагоняйки с центрального уровня на места не работают. Там нет достаточного ресурса людей, которые могли бы выполнять плановые виды деятельности, предлагаемые министром, без выделения на это каких-либо дополнительных ресурсов. Это называется перекладыванием ответственности. К сожалению, Украина проигнорировала все уроки, полученные в результате военных действий, а сейчас пытается проигнорировать уроки, даваемые пандемией.
Не надо писать письма "сделайте, обеспечьте" и т.д. Нужно говорить о том, что работники служб по делам детей сегодня могли бы стать информационным центром, который координировал бы деятельность волонтерских инициатив или организаций. В 80% случаев службы по делам детей располагают информацией о семьях, где ребенок может попасть в ситуацию опасности. Но ехать туда им не на чем, бежать - некому. Волонтеры в соцсетях ищут информацию о том, как и чем можно помочь. Министр могла бы скоординировать всю эту деятельность, заявив публично, что ввиду недостаточности человеческого ресурса службы по делам детей становятся информационными центрами. И тогда, если волонтеры, к примеру, привезли в семью продуктовый набор, но увидели, что оставлять его некому, потому что родители в запое, неадекватные и т.п., службы по делам детей могли бы делегировать волонтерам право изымать детей.
42 тысячи воспитанников из 135 интернатных учреждений Минобразования сегодня отправлены по домам на так называемое "дистанционное обучение". Без какой-либо проверки, в состоянии ли семьи обеспечить такое обучение без компьютера, планшета и смартфона, но что еще страшнее - безопасно ли ребенку находиться в этой семье.
Я никогда не соглашалась с популистской логикой, звучащей в последние несколько лет отовсюду, что, мол, в интернатах у нас всего-навсего 9% детей-сирот и лишенных родительской опеки, а все остальные - несчастные дети, от которых практически отказались родители. Нужно понимать, что из этих 42 тысяч детей около 70% имеют абсолютно нормальных родителей, которые сейчас забрали их из специализированных интернатов для слабовидящих, слабослышащих и т.д. А вот 30% - это те дети, которых интернаты агрессивными способами и методами собирают в конце каждой весны, приезжая к родителям и угрожая, что начнут процесс лишения родительских прав, если те не отдадут детей. Это и есть дети в зоне риска. Сегодня они разбросаны по стране. Чтобы службы по делам детей их нашли, понадобится время. К сожалению, информационного взаимодействия с интернатами в большинстве случаев нет. Министр сообщает страшные цифры, но при этом не дает службам по делам детей ни одной рекомендации, как защитить детей.
Даже те службы, которые могли бы это решить, сегодня находятся в состоянии паники. Они не понимают, как в случае необходимости забирать детей у родителей, никак не ограниченных в правах.
На сегодняшний день среди заболевших коронавирусом в основном - люди трудоспособного возраста. Это означает, что скорее всего, у них есть либо дети, либо маленькие внуки. Я не знаю, налажено ли сотрудничество между медиками и службами по делам детей, например областными, о передаче информации о составе семьи заболевших (как минимум о наличии детей, которые могут остаться без родительской опеки из-за болезни родителей).
Предложение Минсоцполитики о госпитализации здоровых детей вместе с заболевшими родителями, на мой взгляд, безответственно и опасно для детей, а по отношению к медикам - недружественно. Одним из выходов могли бы стать почти 100 приютов и ЦСПРД по Украине, имеющих изоляторы. Но в пандемию страна зашла в ситуации, когда эти учреждения, в связи с непризнанной бесприютностью и безнадзорностью детей, перезаполнены на 150%.
В связи с карантином сейчас в стране не используются 15 тысяч дошкольных учреждений, рассчитанных на 1 миллион 300 тысяч мест. Надеюсь, что в областные штабы по преодолению коронавируса привлечены эксперты, в том числе из Минсоцполитики и Минобразования, и сейчас они определяют учреждения, где можно организовать круглосуточное пребывание детей, отделенных от родителей, которые заболели и лечатся, а также их финансирование. Там должны быть тесты, условия для питания и круглосуточного пребывания вплоть до выздоровления родителей.
К слову, ранее много говорилось о том, что дошкольные учреждения выполняют и социальную функцию. Часто это едва ли не единственная возможность сбалансированного питания для детей, особенно из малообеспеченных семей. Сегодня 15 тысяч дошкольных учреждений и 18 тысяч школ перешли на дистанционное обучение, а значит, перестали кормить детей. Однако об этом сегодня никто не вспоминает. Не слышно предложений от Минсоцполитики о повышении выплат малообеспеченным семьям на питание детей. Да и из местных бюджетов эти средства сейчас не тратятся. Такая экономия от пандемии…
По поводу случаев домашнего насилия. Я считаю, что нельзя сейчас грузить местные органы власти сбором статистики, которая может быть даже не будет обобщена. Здесь не нужно иметь статистику. Достаточно просто знать законы развития такого явления как домашнее насилие, чтобы понимать: оно обязательно возрастет по одной простой причине - стрессовых ситуаций в семьях появилось гораздо больше. Если проводить какие-то аналогии, то в США закон о противодействии коронавирусу Трамп назвал просто и коротко - "Семья - превыше всего". Пандемия в нем рассматривается не только как деформирующее явление медицинского характера, но как социально-психологическое - из-за дополнительных нагрузок на семью.
Какие-то семьи не выдержат и распадутся. Мы наблюдаем, как сейчас родители активно ищут способы совместных действий с ребенком. По всем исследованиям, ранее общение с ребенком составляло в среднем около часа в день. Теперь же, вдруг - 18 часов. И это в отсутствие возможности куда-то с детьми ходить. Естественно, увеличиваться будет не только позитивное общение, но и негативное. Это закон замкнутого пространства. И если в семье ранее не было конфликтов, сейчас они могут появиться. А если отношения в семье были конфликтными, сейчас это усугубится.
Я думаю, что если в конце года, преодолев пандемию, мы все-таки соберем статистику, то случаев домашнего насилия будет не 100 тысяч, как в прошлом году, а минимум 170 тысяч. Если, конечно, обращения будут честно зарегистрированы. Что далеко не факт. О таких случаях люди обычно сообщают в Нацполицию. Но какое количество ее сотрудников сегодня осталось на регистрации, преодолении этого явления, на оказании помощи? Думаю, никто не ответит на вопрос, насколько объективно сейчас регистрируются случаи домашнего насилия. Основные силы Нацполиции брошены на обеспечение карантинных мероприятий. Не секрет, что из-за загрузки сегодня очень часто не выезжают на вызовы врачи. Приблизительно такая же ситуация, думаю, и у полицейских. Это объективная реальность".
"Сейчас совершается множество не взаимосвязанных между собой действий, - говорит национальный программный директор Благотворительного фонда "SOS Детские деревни - Украина" Дарья Касьянова. - С одной стороны, мы видим, как в помощь включаются волонтеры, бизнес, который, не секрет, стремится сделать себе при этом хороший пиар. С другой, - мы снова наблюдаем беспомощность государства, которому ничего не остается как прибегнуть к такой помощи. Никаких реальных алгоритмов я не вижу.
К сожалению, сейчас мы не застрахованы от каких-то сложных ситуаций. И они будут. Как организация, работающая с семьями и детьми, мы стараемся делать то, что можем. В ситуации карантина, когда вся семья надолго заперта в одном пространстве, и не у всех есть возможность хотя бы ненадолго разойтись по разным комнатам, уровень агрессии будет возрастать. Сейчас, насколько возможно, людям нужно объяснять, что это - нормально, и подсказывать, каким образом агрессию можно минимизировать. Поэтому мы запустили платформу с различными бесплатными вебинарами - о том, как функционирует семья, чем занять себя и детей, как снизить уровень агрессии. Спрос очень большой, записалось много людей из регионов".
"Сегодня я вижу, что люди, занимающиеся защитой прав ребенка на центральном уровне, пытаются общими фразами рекомендательных писем переложить ответственность на местный уровень, - считает глава общественной организации "Всеукраинское объединение "Право на семью" Светлана Клочко. - Службам по делам детей дается указание еженедельно предоставлять информацию в таблице о количестве семей в сложных жизненных обстоятельствах, предварительно их проведав. При этом никто не думает об обеспечении их средствами индивидуальной защиты. В бой социальных работников посылают, но бороться они должны голыми руками.
Когда я разговариваю с директорами ЦСПРД, например, то они все просто воют, потому что учреждения сегодня не обеспечены ничем, кроме "Дезактина". Жаропонижающими, в лучшем случае, - на 20%. Должны быть централизованные закупки тех же средств защиты и жаропонижающих. Но сегодня об этом никто не думает.
Если специалистам на местах дается указание предусмотреть изменение режима работы учреждений (в первую очередь ЦСПРД), то возникают логичные вопросы. Для перевода сотрудников на вахтовый метод работы (что целесообразно) необходимы нормативы и расчеты по обеспечению их койкоместами, питанием и т.д. Но их нет.
Как практик, я хотела бы видеть четкие алгоритмы работы. И не в письме, а на уровне постановления Кабмина. Чтобы люди, которые будут это исполнять, имели документ, на основании которого они это делают.
Очень важно собирать в таблице не столько цифры, сколько актуальную проблематику. Для того чтобы на центральном уровне немедленно ее решать. Потому что если в одном регионе появилась какая-то острая проблема, то с большой долей вероятности в ближайшее время она появится и в других. Есть вещи, которые не могут решиться на местах.
Очень остро стоит вопрос, куда деть ребенка, которого, например, нашли на улице полицейские. На днях в Донецкой области Нацполицией найдены трое детей ромской национальности, бродяжничавшие на улице. И теперь весь город стоит на ушах, не понимая, куда этих детей определить. ЦСПРД заполнен на 120%. Больница размещать детей отказывается, потому что детское отделение перепрофилировано на прием больных коронавирусом. Дети не обследованы…
Много вопросов по поводу того, что делать с детьми, если их родители госпитализированы. Глупое решение отправлять ребенка в больницу. Попав в условия стационара, риск заболеть для здорового ребенка повышается в разы. Нужно находить другие места, чтобы не подвергать ребенка опасности.
Сегодня пишут - "обеспечить службы по делам детей автотранспортом". Как эксперт, в рамках мониторингового визита, еще до пандемии я посещала Новоайдарский район Луганской области совместно с представителями Офиса Уполномоченного по правам человека. Когда замглавы Новоайдарской райгосадминистрации спросили по поводу машин, она ответила, что на всю райгосадминистрацию у них есть всего одна машина. Помимо семей, в СЖО есть множество других проблем. Район находится недалеко от зоны боевых действий. То есть посещать семьи в СЖО и заполнять таблицу из письма министра Минсоцполитики там просто нет возможности. На центральном уровне делают вид, что они об этом не знают. А на местном понимают, что рекомендацию надо как-то выполнять. Вопрос - как. Поскольку средств, чтобы посещать семьи, нет, им будут просто звонить по телефону. В результате все превращается в профанацию. Не обеспечивая ничем, центральный орган такими письмами фактически ставит людей, работающих на местах, в безвыходное положение.
Сегодня говорят о премии в 200% за работу в условиях пандемии. Руководитель одного из ЦСПРД подсчитал, что ставка у некоторых сотрудников - 1800 грн. В обычное время им дотягивают выплаты до минимальной зарплаты в 4700 грн. Но ведь надбавки за работу в условиях пандемии рассчитываются из оклада. И такая прибавка вряд ли сильно мотивирует людей рисковать жизнью и здоровьем, в том числе своих семей".
* * *
Сегодня мы все в одинаковой ситуации, и бежать некуда. Эпидемия высветила все пробелы системы управления. И если Италия шокировала фотографиями колонны грузовиков, перевозивших тела умерших в крематорий другого города, то Украина может шокировать мир другой картинкой - брошенными в беде и никому не нужными детьми.