Статус участника боевых действий — одна из самых деликатных и контроверсионных тем в ветеранском сообществе. По моему мнению, настоящей причиной и катализатором бесконечных эмоциональных споров и сотен сломанных копий является несоответствие семантического значения выражения «участник боевых действий» и его юридической дефиниции.
Статья 5 Закона Украины «О статусе ветеранов войны, гарантии их социальной защиты», которая и определяет, кого считать участниками боевых действий, содержит весьма широкий перечень лиц, принадлежащих к этой категории ветеранов войны. Здесь и «военнослужащие, проходившие службу во время гражданской и Второй мировой войны» (причем для получения статуса УБД участие собственно в боевых действиях не является обязательным), и «военные и технические специалисты и советники» СССР, работавшие в зоне вооруженных конфликтов, выполняя «интернациональную обязанность», и «работники сферы культурного обслуживания фронтов, которые в период Второй мировой войны или в период ведения боевых действий в других государствах выступали перед воинами действующих армий, флотов, воинских соединений и контингентов», и «лица, которые в период с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года работали на предприятиях, в учреждениях и организациях города Ленинграда и награждены медалью «За оборону Ленинграда» и т.п.
Я не берусь судить, насколько оправдан такой широкий перечень УБД, — лишь подчеркиваю, что, согласно действующему законодательству Украины, для получения статуса участника боевых действий не обязательно непосредственно участвовать в боевых столкновениях, гореть в танке, убивать врагов или прятаться в окопах от вражеских обстрелов. Правильно это или нет — вопрос к народным избранникам. Я только отважусь утверждать: если правила игры определены, они должны быть одинаковы для всех. А когда работники прокуратуры, не доезжавшие дальше вполне мирного в 2015 году Краматорска, получают статус участника боевых действий, а медики-добровольцы, работавшие в местах временной дислокации военных частей и в прифронтовых больницах бок о бок с военными медиками, — нет, то что-то не так в «украинском королевстве». В целом, если бы все, у кого сейчас в Украине есть статус участника боевых действий (а это на февраль 2021 року более 405 тысяч человек), защищали Украину с оружием в руках и непосредственно участвовали в боевых столкновениях с агрессором, то мы бы уже, очевидно, освободили не только Донбасс, но и Крым. Потому что 400 тысяч обстрелянных бойцов — это больше, чем вооруженные силы Франции, Польши и Германии вместе взятые.
Почему я решился вновь затронуть этот деликатный и провокативный вопрос? Потому что Министерство по делам ветеранов (и Межведомственная комиссия при нем, устанавливающая статус УБД для добровольцев) втянулись в затяжные юридические бои с ветеранами Первого добровольческого мобильного госпиталя (ПДМГ) им. Николая Пирогова, отстаивающими в судах свое право на получение соответствующего статуса. Сейчас Минветеранов проиграло три суда: два дела в административных судах Киева и Ивано-Франковска и апелляцию в Восьмом апелляционном административном суде во Львове. Все названные суды установили, что ПДМГ является «добровольческим формированием, которое было образовано или самоорганизовалось для защиты независимости, суверенитета и территориальной целостности Украины, непосредственно участвовало в антитеррористической операции, находясь непосредственно в районах антитеррористической операции в период ее проведения». Также названные суды признали незаконным и противоправным решение Межведомственной комиссии по вопросам рассмотрения материалов о признании участниками боевых действий отказать в предостановлении статуса участника боевых действий ветеранам ПДМГ и обязали Комиссию отменить эти решения и принять новые, с учетом правовой позиции суда.
Пришло время вспомнить, что ПДМГ — одно из самых крупных добровольческих медицинских подразделений, образованное ветеранами Революции достоинства осенью 2014 года. Импульсом к его созданию стали абсолютно неприемлемые потери украинских бойцов под Иловайском, вызванные несмертельными ранениями, когда десятки, если не сотни наших защитников можно было спасти, оказав им своевременную и квалифицированную домедицинскую и медпомощь. Первая ротация ПДМГ в зону АТО началась в декабре 2014 года. Но настоящим боевым крещением для наших медиков-добровольцев стала Дебальцевская операция.
Через ряды ПДМГ за более чем шесть лет его деятельности прошло свыше 500 медиков-добровольцев из 175 городов и сел всех областей Украины: от водителей карет скорой помощи до главных врачей медицинских учреждений и заведующих кафедрами медицинских университетов. Мы работали в полусотне локаций в зоне боевых действий: от Станицы Луганской на востоке до Гранитного на юге. Когда количество наших пациентов перевалило за 50 тысяч, мы перестали считать. Почти сотня наших ветеранов отмечена государственными наградами, сотни — ведомственными отличиями. Десятки репортажей традиционных и электронных СМИ, в частности и ZN.UA, задокументировали работу наших медиков в зоне боевых действий. Работали бок о бок с военными врачами как в местах временной дислокации военных частей, так и в прифронтовых больницах.
Поэтому, когда парламент внес изменения в Закон «О статусе участников войны, гарантиях их социальной защиты», позволяющие получить статус участника боевых действий добровольцам, ветераны ПДМГ искренне обрадовались и стали готовить документы для подачи на рассмотрение Межведомственной комиссии при Минветеранов. К счастью, участие этих людей в антитеррористической операции было задокументировано не только журналистами, но и Антитеррористическим центром при СБУ, руководитель которого привлекал всех медиков ПДМГ к силам и средствам АТО своим приказом. Казалось бы, долгожданный закон вступил в силу, документы собраны — Минветеранов должно помочь ветеранам российско-украинской войны получить заслуженный статус.
К сожалению, Комиссия не только отказала в предостановлении статуса УБД, но и, прикрывшись карантином, рассмотрела документы наших ветеранов в закрытом режиме. Поводом к отказу стал факт, что медики-добровольцы ПДМГ на время привлечения к силам и средствам АТО были «работниками предприятий, учреждений и организаций». Поскольку Благотворительный фонд «Первый добровольческий мобильный госпиталь им. Николая Пирогова», с начала 2016 года выступавший оператором проекта ПДМГ, точно не нанимал наших добровольцев на работу, остается предположить, что вся вина наших ветеранов в том, что на время пребывания в АТО они оставались работниками своих больниц, а с декабря 2016-го — даже ездили в командировку на основании приказа Минздрава от 18.11.2016 № 1254 «Об организации направления медицинских работников, добровольно изъявивших желание предоставить медицинскую помощь в районах проведения АТО». Почему прокуроры, налоговики или представители небоевых подразделений СБУ, ездившие в командировки в районы проведения АТО, имеют право на статус УБД и получили его, а медики-добровольцы нет, — вопрос риторический…
Впрочем после решения разных судов первой и апелляционной инстанций, казалось бы, споры был ли ПДМГ «добровольческим формированием, которое было образовано или самоорганизовалось для защиты независимости, суверенитета и территориальной целостности Украины»; были ли медики-ветераны ПДМГ именно добровольцами, а не силой откомандированными на фронт «работниками предприятий, учреждений и организаций», должны были бы прекратиться. Это установленный юридический факт. Но, к величайшему сожалению, Министерство по делам ветеранов и Межведомственная комиссия не намерены капитулировать. Пользуясь тем, что суд не может установить статус УБД вместо Межведомственной комиссии, а также «коллективной безответственностью» коллегиального органа, Минветеранов с упорством, достойным лучшего применения, продолжает отказывать нашим ветеранам в предостановлении статуса УБД и обжаловать судебные решения о неправомерности действий Комиссии.
Когда наше дело начало приобретать огласку, на нас вышли побратимы из «Черного тюльпана», занимавшиеся на фронте теми, кого на профессиональном сленге называют «груз 200». Оказалось, что они выиграли у Минветеранов и Межведомственной комиссии даже кассацию в Верховном суде. Но это совсем не повлияло на решение Комиссии по сути. Персональный состав которой, кстати, почему-то невероятно трудно найти в открытом доступе.
Война Минветеранов против ветеранов продолжается. К сожалению…