В ответ на масштабные неудачи на поле боя Россия усилила свои атаки в Украине на все: от электростанций и дамб до железных дорог, трубопроводов и портов. Эти нападения на гражданскую инфраструктуру не случайны. Скорее они отражают коварный расчет, неотъемлемый от современной российской военной теории. Более 20 лет российские военные журналы отмечали необходимость ведения бесконтактной войны и нацеливания на критическую инфраструктуру. Об этом в своем эссе для The Conversation пишет американский оборонный стратег Бенжамин Дженсен, отмечая, что мир должен подготовиться к дополнительным ударам, поскольку Москва ищет способы восстановить преимущество в войне и наверстать свою позицию на поле боя.
«Начальный период войны»
Согласно российской военной концепции «начального периода войны» – убеждение, что ключом к победе в конфликте являются действия с самого начала, которые взрывают противника – атаки на инфраструктуру начались до того, как раздался первый выстрел.
В январе 2022 года, за месяц до вторжения в Украину, критически важен подводный кабель, соединяющий спутниковые наземные станции на Шпицбергене и материковой части Норвегии, был таинственным образом оборван, причем большинство предполагало, что в этом виновата Россия. Нацелившись на этот кабель и параллельно развернув более 100 тысяч военных у границы с Украиной, Москва сигнализировала о риске эскалации, если НАТО вмешается в конфликт.
После начала вторжения Россия использовала кибероперации, чтобы ограничить возможность общения Украины, выключив сеть спутникового Интернет Viasat.
Кибероперации, направленные на инфраструктуру, перерезку кабелей, блокировку GPS и электронные атаки являются ключевыми частями российской военной теории. На самом деле, российская военная доктрина специально призывает к стратегическим операциям по уничтожению критической инфраструктуры. Они выбирают цели в первую очередь по их психологическому эффекту. Считается, что поражение ключевых объектов инфраструктуры и создание длительных отключений электроэнергии, а также нарушение возможности путешествовать и перевозить товары, уменьшают желание политических лидеров и населения сопротивляться атакующей силе.
Удержание ключевых целей под угрозой
По словам Валерия Киселева, полковника в отставке, профессора Общевоенной академии ВС РФ, современные войны должны быть сосредоточены на уничтожении критической экономической инфраструктуры противника без привлечения большого скопления сухопутных войск. Эта концепция связана с российским подходом к стратегии принуждения – альтернативы традиционной войне, пытающейся манипулировать поведением противника посредством политического, экономического и военного давления. Логика проста: зачем вести затяжную борьбу, если можно использовать смесь страха и наказания, чтобы заставить врага сдаться?
Когда эта кампания принуждения провалилась в Украине, Россия ворвалась открыто и захватила ядерные объекты ключевой частью своей наземной кампании, используя их как шантаж и оперативный щит для защиты скопления войск.
После того, как ее первоначальный военный план – полагавшийся на быстрое перемещение войск для захвата ключевых территорий – был преодолен упорным сопротивлением Украины и поддержкой Запада, Россия усилила свои атаки на транспортную инфраструктуру, неудачно пытаясь ограничить способность Киева пополнять свои формирования на передовой. В апреле Россия осуществила серию атак на железную дорогу в центральной и западной Украине. Летом Россия атаковала большой железнодорожный узел в День Независимости Украины, убив нескольких мирных жителей.
Военные кампании исторически направлены на транспортную инфраструктуру, но Россия пошла дальше. В ответ на успешное контрнаступление Россия усилила меры принуждения. В сентябре Россия пыталась разрушить дамбу возле Кривого Рога – город едва предотвратил катастрофу, несмотря на два залпа крылатых ракет, которые повлекли за собой сильное наводнение, но не смогли разрушить дамбу. Позже Россия нацелилась на дамбу на реке Северский Донец.
Выход стратегии за пределы Украины
Многие считают, что атаки на инфраструктуру сейчас распространяются за пределы Украины. Россию подозревают в диверсии на подводном газопроводе в октябре, что привело к экологической катастрофе в Балтике и еще больше сдавило европейские энергетические рынки в преддверии зимы.
Также было начато расследование диверсии, разрушившей крупные сегменты немецкой железнодорожной сети 8 октября 2022 года. Целенаправленная и злонамеренная акция, как ее описал министр транспорта Германии, состоялась после того, как НАТО и ЕС предупредили страны о защите критической инфраструктуры на фоне напряженности в Европе.
Эти нападения могут быть предвестниками следующего этапа войны. Как видно из ужасных нападений на украинские города 10 октября, сочетание страха и интереса заставит Россию продолжать наносить удары по инфраструктуре как часть ее большей стратегии принуждения.
Москва пытается сломать мощности Киева по производству и распределению электроэнергии в преддверии зимы. С высокими ценами на газ, атомными станциями под угрозой и прерванными трубопроводами Россия делает ставку на то, что сможет использовать холодную зиму, чтобы получить новое преимущество на переговорах.
Если диверсионные атаки в Германии и на трубопроводах Nord Stream связаны с Россией, как это подозревает большинство, Москва четко сигнализирует, что поддерживающие Украину страны не застрахованы от будущих атак на инфраструктуру. Используя тайные действия и диверсионную инфраструктуру, чтобы дополнить задокументированное использование Москвой экспорта энергоресурсов как рычага принуждения, Путин, вероятно, напоминает миру о своем влиянии, но публично не признает свою роль в осуществлении атак.