В среду после скоординированного заявления США и Германии о предоставлении Украине боевых танков Джо Байден расхваливал Олафа Шольца из комнаты Рузвельта в Белом доме.
«Германия действительно активизировалась и канцлер был сильным, был сильным голос единства», — сказал он.
Ранее в тот же день в Берлине Шольц так же восторженно отзывался о своем американском коллеге: мол, отношения с Вашингтоном лучше, чем были когда-либо, а с Байденом вообще «идеальная гармония».
Планируемые поставки изготовленных в США танков M1 Abrams и немецких танков Leopard были встречены с радостью в Киеве и с облегчением в западных столицах — это потенциальный новый поворотный момент в трансатлантическом ответе на вторжение российского президента Владимира Путина.
Однако этот прорыв, пишет Financial Times, сопровождался напряженными переговорами и политическими поворотами как в Берлине, так и в Вашингтоне. Он стал проверкой на крепость американо-германских отношений как фундаментальной опоры западного альянса. Эти события также подчеркнули, что несмотря на разговоры о взятии на себя лидерской роли в мире, Европа до сих пор глубоко зависит от Америки как гаранта своей безопасности.
«Есть западная политика, но нет европейской. Все смотрят в сторону Вашингтона», — говорит Лиана Фикс, сотрудник Совета по международным отношениям в Нью-Йорке.
Для многих в Вашингтоне этот спор также продемонстрировал трудности, связанные с взаимоотношениями с Германией, нацией, до сих пор обремененной своей историей и сдержанной относительно демонстрации жесткой силы вместе с другими союзниками по НАТО в то время, когда они сталкиваются с наибольшей угрозой безопасности Запада за десятилетия.
«Германия является одним из – если не самым важным – европейским союзником США, и нам нужно поддерживать эти отношения. Но Германия все еще является подростком, когда речь заходит об их политике безопасности и обороны, поэтому существуют определенные трудности роста», — говорит Рейчел Риццо, старший научный сотрудник Европейского центра Атлантического совета.
Напряженность основывалась на политике, которой Шольц, тихий, но ярый социал-демократ, придерживался с той же настойчивостью. Он настаивал, что не будет посылать «Леопарды» в Украину, пока США также не пришлют свои танки «Абрамс». Разговор между двумя лидерами 17 января выявил разногласия и подготовил основу для заключенного на этой неделе соглашения.
Байден объяснял, что США не спешат с предоставлением «Абрамсу» Украине из-за логистических и технических трудностей с доставкой этих танков. Шольц возражал, что в вопросах передачи Киеву оружия США и Германия всегда действовали согласованно. Подтекст был очевиден: Германия не сдвинется с места в вопросе предоставления танков, пока это же не сделают США
Немецкие чиновники заявили, что такой подход имел прецедент.
«Каждый раз, когда мы решали отправить Украине новую категорию оружия, мы всегда синхронизировали наши объявления с нашими ближайшими союзниками, прежде всего из США», — объяснил один из них.
Байден пообещал вернуться к этому вопросу, а позже того же дня он встретился с госсекретарем Энтони Блинкеном и своим советником по национальной безопасности Джейком Салливаном для поиска решения.
«Для президента было важным сохранить единство и добиться успеха в интересах Украины», — сказал представитель Белого дома.
Далее, по его словам, состоялся этап переговоров под руководством Салливана: главным образом с Йенсом Плотнером, его немецким коллегой, на которых стороны выяснили, что нужно предпринять для достижения согласия.
«Мы искали, как это сделать, а Салливан работал над тем, чтобы европейский вклад был как можно более существенным», — добавил чиновник.
Публично противостояние продолжалось. В ходе встречи с группой американских законодателей в Давосе 18 января канцлер Германии повторил свою позицию.
«Он абсолютно четко выразил позицию, назвав ее «мудрой для Германии», — говорит Сет Моултон, демократ от Массачусетса, присутствовавший на встрече.
В основе немецкого подхода было убеждение, что действуя совместно в вопросе танков, западные союзники снизят риск российской мести.
«Это означает, что ни одна страна не столкнется с критикой России лично – эти агрессивные словесные насмешки и угрозы, которые мы постоянно слышим», — говорит лидер социал-демократов Ларс Клингбайл.
Однако в пятницу на прошлой неделе, когда министр обороны США Ллойд Остин посетил авиабазу Рамштайн в западной Германии, напряжение обеих сторон из-за отсутствия соглашения росло все больше.
Встреча в Рамштайне была задумана как демонстрация единства Запада, поэтому у союзников были большие надежды на то, что Германия использует ее, чтобы объявить об отправке «Леопардов». Но прорыва не произошло, что вызвало волну разочарования со стороны Украины, Польши и стран Балтии и усилило толчок Вашингтона к компромиссу по Abrams.
Между тем, законодатели на Капитолийском холме все больше переполнялись тревогой.
«Мое впечатление таково, что министр обороны съездил в Рамштайн, и ничего не изменилось, поскольку немцы не изменили своей позиции. Он вернулся и, возможно, услышал голоса некоторых из нас в Конгрессе, которые говорили: «Просто дайте уже эти проклятые танки»!», — рассказывает Моултон.
Еще в понедельник официальные лица США публично умаляли необходимость отправки Abrams, но это был решающий день в переговорах. Салливан и Плотнер говорили трижды, впоследствии Салливан, Остин и Марк Милли, глава Объединенного комитета начальников штабов, встретились с Байденом, чтобы получить окончательные указания по переговорам. Тем временем Остин представил президенту новое предложение, которое «преодолевало некоторые вызовы» относительно отправки танков Abrams в Украину. Во вторник Байден одобрил сделку.
Подход Шольца вызвал споры даже в Германии. Некоторые в его трехпартийной коалиции волновались по поводу ущерба, который он может нанести американо-германским отношениям. Настаивая на «Абрамсах», как на условиях разблокирования поставок немецких танков, Шольц «эффективно пытался давить на Байдена. Это как хвост, виляющий собакой», сказал один чиновник в Берлине.
Байден в среду отверг какие-либо предположения о том, что на него давил Шольц.
«Изменить мнение меня заставила не Германия. Мы хотели убедиться, что мы все вместе», — сказал он.
Соглашение подтвердило подход Байдена к Шольцу, который часто описывают как «стратегическое терпение» в отношении Берлина. США избегают любого публичного давления или критики Германии из-за ее нежелания предпринимать определенные шаги: будь то санкции или военная помощь.
Вольфганг Ишингер, бывший посол Германии в Вашингтоне, сказал, что разворот Байдена означает, что Шольц может представить этот результат как успех для немецкой общественности, которая, как показывают опросы, глубоко разделилась по поводу уместности отправки танков в Украину. Но он предупреждает, что долгие и болезненные обсуждения этого вопроса нанесли имиджу Германии еще больший ущерб.
«Подход Шольца – его тактику и промедление – многие воспринимают как недостаток, а не как актив », — замечает Ишингер.
«Для Германии принятие этого решения было непростым, и мы должны это уважать», – говорит Хезер Конли, президент Немецкого фонда Маршалла США.
«Однако мы находимся в бесконечном цикле из колебаний, подталкиваний, уговариваний союзников, которые предоставляют оружие, чтобы попытаться продвинуть дело. И мы ждем, ждем, ждем. Этот постоянный цикл, он истощает союзников, он истощает единство», — добавила она.
Официальные лица в Берлине заявили, что разочарование, высказанное некоторыми союзниками, было несправедливым, ведь Германия является одним из крупнейших поставщиков военной помощи в Украине после США. Страна также имеет собственное особо чувствительное отношение к танкам, которое, по словам Германии, не поняли союзники.
«Если на поле боя появятся танки с немецкими крестами, Путин может сказать: смотрите, я все время об этом говорил, НАТО вмешивается в эту войну. Этот тезис RT [Russia Today] имеет большой резонанс в Латинской Америке и Африке, и мы должны с этим считаться», — сказал один из чиновников.
Сэмюэль Чарап, старший политолог Rand Corp, считает, что скоординированное заявление о танках, которое союзники Шольца в Берлине отмечают как большой успех немецкой дипломатии, является «лучшим результатом, на который можно было надеяться при этих обстоятельствах».
«Управлять альянсом непросто. Вашингтон продемонстрировал Берлину, что ради этих отношений готов сделать то, чего не сделал бы при других обстоятельствах. Это то, что нужно, чтобы эти вещи работали», — подчеркнул он.