Недавно между Минвосстановлением и комитетом Верховной Рады по вопросам организации государственной власти, местного самоуправления, регионального развития и градостроительства возник конфликт из-за сферы государственной региональной политики, которая оказалась вычеркнутой из приоритетов министерства и председателя комитета Елены Шуляк. Почему команда успешных проектных менеджеров вице-премьера Александра Кубракова отмахивается от упреков в свой адрес? Что такое региональная политика и как на нее повлияла война, в интервью ZN.UA рассказал глава профильного подкомитета ВР Виталий Безгин, с которым поговорила Инна Ведерникова.
Безгин отметил, что еще в 2015 году, когда стартовала децентрализация, ВР приняла Закон Украины «Об основах государственной региональной политики», а в 2021 правительство приняло Постановление «Об утверждении Государственной стратегии регионального развития на 2021–2027 годы».
«Где мы уже понимали и планировали, как экономически и социально будут развиваться наши очень разные по географии, демографии и мощи регионы. Это все о региональной политике, которая является стратегической рамкой для развития всего государства с учетом потребностей людей, живущих в конкретных регионах», – указал глава комитета.
Однако, как отметил Безгин, война разрушила мирную стратегию. Из-за минирования и глобальной катастрофы на Каховской ГЭС теперь вряд ли можно говорить, что Херсонская область в ближайшем будущем — аграрный край и кормушка Украины. А, например, Одесса – это порты и рекреация, Карпаты – это тоже рекреация, а Житомирщина, может, и нет – это промышленность и леса. И если есть промышленная вырубка леса, там нет рекреации. Или наоборот.
«То есть с государственного уровня мы должны спускаться на уровень регионов, а затем — в каждую громаду. И этот процесс должен быть гибким. Опять же до минирования, присутствия российских лодок возле Одессы громады Измаильского района экономически умирали. Теперь благодаря зерновому соглашению территория насыщается деньгами и заработала экономически. Все это должно быть синхронизировано и государство должно задавать рамку», – пояснил Безгин.
Закон «Об основах государственной региональной политики» в июле 2022 года был существенно изменен. Там как раз появились типы территорий. Во-первых, территории зоны боевых действий или находящиеся на расстоянии 30–40 км от границы с Россией или Беларусью. Во-вторых, речь идет о прифронтовых территориях, которые практически тоже работают на военную экономику. В-третьих, о территориях глубокого тыла – это фактически восемь правобережных областей, которые генерируют основу для экономики, потому что туда перемещаются и люди, и рабочие места. После завершения войны, добавил Безгин, будет еще четвертый тип — это территории, длительно находившиеся под оккупацией. И там некоторое время, по его словам, не будет местного самоуправления, а будет военная/военно-гражданская система управления. И к каждому типу территорий необходим разный подход.
«Например, большинство производств громад Харьковской области релоцировались во Львовскую область. А как мы теперь будем развивать Харьковскую область? Как будем привлекать туда инвесторов? Будем ли просчитывать риски для них? Будут ли какие-нибудь льготы, и если да, то с чего будет наполняться местный бюджет? Будем ли мы строить военную экономику, и там будет засилье воинских частей? Соответственно, военный НДФЛ станет основным наполнением бюджета, а значит, все услуги будут предоставляться военнослужащим, имеющим лучшую зарплату, чем среднестатистический гражданин. Это все о политике. Но его нет, как нет стратегической рамки», – отметил депутат.
В частности, как пояснил председатель комитета, если в громаде, состоящей из двух улиц, разрушена улица, нет смысла ее отстраивать, если ты не создал условий, чтобы туда вернулось производство и были созданы рабочие места.
«В противном случае останутся только красивые фасады, на которые государство потратит средства западных партнеров. И все. Там никто не будет жить, потому что там не будет экономики. Это проблема. Все решения должны работать вокруг этого. Но не работают. Парламент закон изменил, а подзаконных актов до сих пор нет. Региональную стратегию с ним тоже никто не синхронизировал. Год прошел. Общины пишут какие-либо планы, не имея представления об общей государственной стратегии. Это все имитация», – подытожил Безгин.
Отметим, что недоразумение между представителями законодательной и исполнительной ветвей власти разворачивается на фоне длительного отсутствия диалога министерства с органами местного самоуправления. Что в совокупности свидетельствует о серьезных проблемах в ключевом блоке системы государственного управления, отвечающего за послевоенное восстановление страны и распоряжающегося финансами доноров.
Напомним, что объединенное министерство развития громад, территорий и инфраструктуры изначально было огромным вызовом в силу его объема полномочий. Имел ли такой эксперимент право на жизнь? Безусловно, да. Но очевидно, что коммуникация между профильным комитетом парламента и новым объединенным министерством не сложилась. Комитет для того, чтобы получить обратную связь от министерства, даже пишет специальные законы.