С тех пор, как попытка России захватить Киев и установить марионеточное правительство потерпела неудачу в первые же дни войны, поражение Кремля в Украине стало все более вероятным. Но, что поражает почти через год войны, так это почти полное отсутствие каких-либо дискуссий среди политиков, политологов, аналитиков и журналистов о последствиях поражения для России. Это опасная нехватка воображения, учитывая потенциал коллапса и распада России, пишет Александр Мотыль, профессор политологии в Университете Рутгерса в Ньюарке в статье для Foreign Policy.
На самом деле сочетание неудачной войны за границей и хрупкой, напряженной системы внутри России с каждым днем увеличивает вероятность краха тем или иным способом. Независимо от того, будет ли это хорошо или плохо для Запада, это результат, к которому политики должны быть готовы.
Существуют разные сценарии того, что может произойти в России после того, как ее поражение в Украине станет еще более понятным. Скорее всего, это уход президента России Владимира Путина с должности, после которого начнется жестокая борьба за власть между крайними правыми националистами, желающими продолжить военные усилия и уничтожить существующую политическую иерархию, авторитарными консерваторами, заинтересованными в существовании системы, и возрождение полудемократов, направленных на прекращение войны и реформирование России. Мы не можем знать, кто победит, но мы можем уверенно предположить, что борьба за власть ослабит режим и лишит Россию оставшегося у нее военного потенциала. В свою очередь, ослабленный режим в сочетании с плохо функционирующей экономикой предложит недовольным россиянам выйти на улицы, возможно даже с оружием, и поощрит некоторые входящие в состав Российской Федерации нероссийские политические единицы, выбрать большую самостоятельность. Главными кандидатами являются Татарстан, Башкортостан, Чечня, Дагестан и Саха. Если Россия пройдет через эти потрясения, она, вероятно, станет государством-клиентом Китая. В противном случае, карта Евразии будет выглядеть совсем иначе.
Учитывая огромные просторы России, долгую историю беспокойных регионов и многочисленные нерусские этнические группы — результат веков имперских завоеваний — единственным заслуживающим значительного внимания сценарием является дезинтеграция централизованного контроля и распад федерации. История знает немало случаев распада государств после войн, революций, системных разладов, экономических кризисов и других эпохальных событий. Империя Наполеона развалилась после его провального похода на Москву и последующего поражения в битве под Лейпцигом. В 1918 году Османская, Австро-Венгерская, Немецкая и Российская империи потерпели военное поражение. Конечно, свою роль сыграли люди, решения и политика, но в конце концов именно война и связанные с ней экономические и социальные кризисы толкнули эти государства на грань политического хаоса, а зачастую и насилия.
Вспомните также о распаде Советского Союза — результате, которого мало кто из россиян хотел, или даже представлял себе, когда Михаил Горбачев пришел к власти как лидер коммунистической партии СССР в 1985 году. Еще в начале 1991 года большинство советских граждан проголосовали на референдуме за то, чтобы сохранить свою страну. Правда, все республики, включая Россию, после неудачного государственного переворота, провозгласили суверенитет в 1991 году, и все, кроме России, провозгласили полную независимость. Но система развалилась, прежде всего, из-за того, что Горбачев решил омолодить Советский Союз путем уничтожения его ключевых черт: тоталитаризма и централизованного планирования, тем самым активизировав политические, социальные и экономические силы, которые, в конце концов, заставили большинство республик искать убежища от хаоса в автономии и независимости. Это была перестройка — политика Горбачева относительно экономического и политического изменения, которая неожиданно убила Советский Союз.
Если сегодняшняя Россия пойдет по следам этих стран к коллапсу, это будет иметь мало общего с волей российской элиты, или политикой Запада. Задействованы будут более значительные структурные силы. Россия Путина страдает от ряда взаимоусиливающихся противоречий, которые сформировали государство, являющееся гораздо более хрупким чем можно было бы представлять из его хвастовства. Они включают военное, моральное и экономическое поражение в войне в Украине, но также хрупкость и неэффективность гиперцентрализированной политической системы Путина; крушение культа его личности мачо, связанное с его поражением, болезнью и наглядным старением; безумную бесхозяйственность российской нефтегосударственной экономики; безудержную коррупцию, проникающую во все слои общества; и обширные этнические и региональные расколы в последней в мире нереконструированной империи.
Когда глава украинской разведки Кирилл Буданов в начале этой недели праздновал свой день рождения именинным тортом, на котором была изображена разрезанная на несколько частей Россия, это, конечно, был остроумный акт троллинга. Но идея изображения на глазури совсем не выглядит уж такой надуманной.
В современных условиях хватит только триггера, чтобы подтолкнуть систему к краху. Неудачная война с Украиной, проявившая слабость Путина и его государства, вполне может стать той искрой, которая зажжет потрепанную древесину российских институтов. Конечно, искры непредсказуемы, и Россия могла бы пережить нынешний кризис и выжить в своей нынешней форме, будь то за правления Путина, или его преемника. Но даже если это произойдет, она будет сильно ослаблена как государство, при том, что все структурные напряжения останутся. Путин, вероятно, догадывается об этом. В своей новогодней речи 2023 он упомянул о потенциальной угрозе войны для независимости России — о чем раньше он не говорил.
Но что, если искра вспыхнет и вероятный крах России будет дестабилизирующим и насильственным, возможно, включая гражданскую войну? Так считает историк Марлен Ларуэль, директор Института исследований Европы, России и Евразии Университета Джорджа Вашингтона.
«Коллапс вызвал бы несколько гражданских войн», – говорит она, объясняя, что «новые государства будут бороться друг с другом за границы и экономические активы». В то же время московские элиты будут «жестоко реагировать на любой сепаратизм».
Подобным образом бывший госсекретарь США Генри Киссинджер утверждал, что «распад России или уничтожение ее способности проводить стратегическую политику может превратить ее территорию, охватывающую 11 часовых поясов, в спорный вакуум». Российские группы могут противостоять друг другу и прибегать к насилию в то время, как внешние силы будут применять силу, чтобы расширить свои требования.
«Все эти опасности усилятся наличием тысяч единиц ядерного оружия», — писал Киссинджер. Лучшим алгоритмом действий, советовал он, было бы избежать того, чтобы сделать Россию «бессильной из-за войны», включить ее в «мирный процесс», детали и возможность выполнения которого, впрочем, остаются туманными.
Пророчества Ларуэль и Киссинджера являются худшими сценариями, которые следует воспринимать с большим недоверием. История демонстрирует, что хотя крах империй часто хаотичен для стран, которые его испытывают, результат не всегда вредит их соседям, или остальному миру.
Гибель Наполеона положила начало эпохе относительного мира в Европе. После распада Австро-Венгрии сначала произошли боевые действия, в частности, между поляками и украинцами, но через несколько лет ситуация стабилизировалась. Даже распад Советского Союза был чрезвычайно мирным — скорее всего потому, что у новых независимых бывших советских республик и новых суверенных европейских стран-сателлитов были признанные границы, действующая администрация и собственные элиты, готовые строить государства.
С другой стороны, крушение Османской империи привело к ужасным боям между турками и греками; распад Российской империи породил конфликт от Балтийского моря до Тихого океана; а падение Германской империи в 1918 году, вероятно, напрямую привело ко Второй мировой войне.
Какая из этих траекторий применима, если Россия распадется? Никто, включая Ларуэль и Киссинджера, не знает, а история империй показывает, что возможны как относительно мирные переходы, так и жестокие варианты.
Пессимисты укажут на вероятность того, что великая Россия будет вести войны со всеми сепаратистскими государствами. Оптимисты возразят, мол российские войска после поражения в Украине будут демотивированы и не смогут воевать на нескольких фронтах.
Пессимисты могут утверждать, что новые нероссийские государства на Северном Кавказе, или в других местах будут воевать между собой, тогда как оптимисты скажут, что нероссияне имеют административные границы, существующие региональные правительства и значительные экономические ресурсы (истощенные сейчас Москвой), что позволит им избежать конфликта с соседями.
Оптимисты могут сказать, что ничего не может быть хуже геноцидной войны, которую развязала Россия. Пессимисты ответят, что может стать гораздо хуже, и укажут на ядерный арсенал России.
Прежде всего потому, что Россия уже переживает глубоко укоренившиеся институциональные кризисы, значительно усиленные человеком, который сделал Россию хрупкой и нестабильной, и породил вероятную искру, которая приведет к ее гибели.
Это не значит, что Запад должен просто сидеть сложа руки, пока Россия деградирует. Необходимо подготовиться к вероятному распаду. Невероятные худшие сценарии Ларуэль и Киссинджера должны готовить политиков, которые надеются на лучшее, к худшему, сохранять хладнокровие и готовиться к непредвиденным ситуациям.
Страны вдоль границы с Россией – от стран Балтии до Центральной Азии – если им удастся сохранить стабильность и сформировать санитарную границу, станут ключевыми для сдерживания любой нестабильности в России. Они также будут ключевыми и для помощи новым независимым правопреемникам Российской Федерации стабилизироваться и вести себя умеренно.