Схема "шлагбаум" в "Энергоатоме" работала на основе решения правительства, которым поставщикам запретили обращаться в суд, если компания не возвращает денег за предоставленные услуги. На этом и сыграли фигуранты пленок Миндича: или 15% "отката", или вам заплатят в последнюю очередь и не заключат новый контракт. Глава НАПК Виктор Павлущик во время интервью редактору отдела внутренней политики ZN.UA Инне Ведерниковой объяснил, что нормативной базой соответствующего решения правительства стало решение Минстратегпрома сформировать перечень предприятий-должников и включение "Энергоатома" в соответствующий перечень.
Павлущик отмечает, что приказы Минстратегпрома не являются нормативно-правовыми актами, которые проходят экспертизу в НАПК.
Он добавляет, что в вопросе антикоррупционной экспертизы законопроектов на наличие лазеек для организации подобных схем основная проблема заключается в неучете рекомендаций НАПК. Хотя доля их учета на практике все же составляет более 90%, признается Павлущик, добавляя, что такой результат достигается слаженной работой с Кабмином.
"Мы не анализируем каждый документ в парламенте, но принимаем во внимание заявления экспертов, обращения граждан и общественных организаций, позицию государственных органов. Если видим, что законопроект общественно значимый, проводим экспертизу", — пояснил он.
Павлущик также прокомментировал историю с так называемым законом Игоря Мазепы (№12089), когда НАПК в выводах проигнорировало обнуление претензий к дерибанщикам лесов и прибрежных полос и норму о депозите перед иском. В этой истории предоставленные НАПК рекомендации были учтены, отмечает он.
"Методология НАПК определяет конкретные коррупциогенные факторы, и именно их агентство может оценивать как по собственной инициативе, так и по обращению. Преобладающая часть замечаний общественности касалась политических или регуляторных решений, которые должны обрабатывать на этапах парламентских согласований, — пояснил он. — Каждый законопроект обязательно проходит экспертизу антикоррупционного комитета, тогда как инициативная экспертиза НАПК добровольная. Поэтому отсутствие отдельных позиций в выводах НАПК не означает игнорирование проблем, а лишь отображает рамки полномочий агентства в сфере антикоррупционной экспертизы".
Но Павлущик поддержал требование ЕС и Ukraine Facility о том, чтобы закрепить как международное обязательство обязательный вывод НАПК перед вторым чтением того или иного законопроекта, добавляя, что агентство также предлагало это правительству. А после июльских митингов под ОП он неоднократно настаивал на обязательности согласовывать с НАПК все проекты, касающиеся антикоррупционных институтов. Он убежден, что это станет предохранителем от политического или иного необоснованного вмешательства в работу антикора.
"Важно обращать внимание на рекомендации GRECO (орган Совета Европы по антикоррупционному мониторингу — ред.), которые предусматривают обязательность публичных консультаций всех законопроектов, а также ограничение применения сокращенной процедуры голосования", — говорит глава НАПК в ответ на вопрос о законопроектах, которые появляются "под голосование" и не успевают дойти до агентства.
По его мнению, регламентировать это может только ВР.
"Что касается поправок-сюрпризов перед вторым чтением, то даже если бы НАПК поднимало эти вопросы публично, это точно не о решении проблемы. Нужно ли вносить изменения в законы, чтобы кто-то не брал взятки? Нужно ли менять закон, чтобы кто-то не нарушал правила дорожного движения? Здесь либо придерживаются правил, либо нет. А изменения законодательства должны основываться на конкретных проблемах, а не быть реактивным ответом на отдельные ситуации", — заключает он.
А о Миндичгейте читайте в статьях "Операция "Мидас". Путь абсолютной власти длиной в доллар" редактора отдела внутренней политики ZN.UA Инны Ведерниковой и "Как отреагирует общество на Миндичгейт: майданы, перевороты, падение рейтинга" редактора отдела социум Аллы Котляр.