Ответственность судей за уклонение от осуществления правосудия, подготовка сторонами проекта текста судебного решения по делу, возможность судов низших инстанций отступать от позиций Верховного суда. Это лишь некоторые новеллы резонансного законопроекта № 4637, зарегистрированного в парламенте 25 января 2021 года. И все они, по утверждению его авторов, направлены на решение проблемы качества судебных решений.
Проблема действительно есть. Таким образом, чтобы как можно полнее оценить влияние предложенных изменений на работу судебной системы, сделаем краткий исторический экскурс в дебри бесконечной судебной реформы.
Мотивирование решений
В результате судебной реформы, начатой в 2015 году, все процессуальные кодексы были дополнены новыми требованиями к мотивировочной части решений.
Рассмотрим эти изменения на примере Хозяйственного процессуального кодекса Украины (ХПК).
Предыдущая редакция ХПК (принятая еще в 1991 году с дальнейшими изменениями) содержала общие требования к мотивировочной части решения:
- обстоятельства дела, установленные судом;
- причины возникновения спора;
- доказательства, на основании которых принято решение;
- содержание письменного соглашения сторон, если оно достигнуто;
- доводы, по которым были отклонены ходатайства и доказательства сторон, их предложения по условиям договора или соглашения сторон;
- законодательство, которым суд руководствовался, принимая решение.
Согласно изменениям, внесенным в ХПК в 2017 году (закон Украины № 2147-VIII от 03.10.2017), требования к содержанию решения были существенно конкретизированы. Так, в мотивировочной части решения отмечаются:
- фактические обстоятельства, установленные судом, и содержание спорного правоотношения со ссылкой на доказательства, на основании которых установлены соответствующие обстоятельства;
- доказательства, отклоненные судом, и мотивы их отклонения;
- мотивированная оценка каждого аргумента, приведенного участниками дела, о наличии или отсутствии оснований для удовлетворения иска, кроме случая, когда аргумент очевидно не касается предмета спора, является явно необоснованным или неприемлемым с учетом законодательства или устойчивой судебной практики;
- были ли и кем нарушены, непризнанные или обжалованные права или интересы, в защиту которых имело место обращение в суд, и мотивы такого вывода;
- нормы права, примененные судом, и мотивы их применения;
- нормы права, на которые ссылались стороны и которые суд не применил, и мотивы их неприменения.
А в 2019 году уже новая Верховная Рада дополнила требования о содержании решения (закон Украины № 132-IX от 20.09.2019):
- перечнем обстоятельств, которые являются предметом доказывания в деле;
- перечнем доказательств, которыми стороны подтверждают или опровергают наличие каждого обстоятельства, являющегося предметом доказывания в деле;
- выводом суда о том, какое обстоятельство, являющееся предметом доказывания в деле, суд признает установленным или опровергнутым с учетом большей достоверности соответствующих доказательств;
- мотивами признания доказательств более достоверными в отношении каждого обстоятельства, являющегося предметом доказывания в деле.
Как все это работает два года спустя? Сейчас, согласно ХПК, мотивировочная часть должна содержать подробную правовую оценку каждого приведенного аргумента по сути спора, который согласуется с устойчивой практикой Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).
ЕСПЧ выделяет несколько целей мотивирования судебных решений:
- продемонстрировать и доказать, прежде всего сторонам, что суд действительно услышал их позиции, а не игнорировал их;
- предоставить сторонам возможность решить вопрос о целесообразности его обжалования и обеспечить эффективный апелляционный пересмотр дела;
- общественный контроль над правосудием.
То есть действующее процессуальное законодательство обязывает суд в каждом конкретном деле очень тщательно подходить к оценке всех без исключения доказательств и доводов, чтобы определить именно те, которые требуют особого внимания и приведения в решении соответствующих аргументов за или против их принятия.
Все вроде бы правильно, но суды часто обходят это требование, ссылаясь, опять же, на практику ЕСПЧ, где в частности указано следующее:
- хотя пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод 1950 года обязует суды обосновывать свои решения, его нельзя толковать как требующий подробного ответа на каждый аргумент. Грань, до которой суд может исполнить долг об обосновании решения, может быть разной в зависимости от характера решения (решение ЕСПЧ от 09.12.1994 года в деле «Руис Ториха против Испании»);
- пункт 1 статьи 6 Конвенции обязует суды приводить обоснование своих решений, но это не может восприниматься как требование предоставлять подробный ответ на каждый аргумент. Границы этой обязанности могут быть разными в зависимости от характера решения. Кроме того, необходимо принимать во внимание разнообразие аргументов, которые сторона может предоставить в суд, и отличия, которые существуют в государствах-участницах, учитывая положение законодательства, традиции, юридические выводы, изложение и формулирование решений. Таким образом вопрос, выполнил ли суд свою обязанность в отношении представления обоснования, которое следует из статьи 6 Конвенции, может быть определено только в свете конкретных обстоятельств дела (решение от 18.07.2006 года в деле «Пронина против Украины»).
На практике часто встречаются случаи, когда судья, объясняя свое решение, ссылается на изложенную выше практику ЕСПЧ. Он избегает указывать в мотивировочной части обоснованную оценку важных доводов, приведенных участниками дела, как правило, неудобных для суда, ссылаясь на их якобы необоснованность, безосновательность и на то, что они не опровергают выводов, сделанных судом.
Предложенные законопроектом № 4637 изменения в процессуальные кодексы направлены на заполнение именно таких пробелов. Во-первых, если суд будет считать, что какой-то аргумент не требует предоставления его подробной правовой оценки, то в мотивировочной части это будет указано и указана причина. Во-вторых, если мотивировочная часть решения не будет содержать подробную правовую оценку хотя бы одного из аргументов участников дела, и в решении не будет правового обоснования причин, спор будет считаться нерешенным.
Отступление от позиции Верховного суда
Реформирование судебной системы было начато с ее головы — Верховного суда (ВС). Были внесены изменения в Конституцию Украины, приняты законы «О судоустройстве и статусе судей» и ряд других.
В процессе реформы ВС существенно реорганизовали — был изменен его кадровый состав: впервые в истории независимой Украины в состав Верховного суда вошли ученые, адвокаты и правозащитники, которых отбирали на открытом конкурсе.
И именно реформированный ВС получил право принимать образцовые решения, которые должны учитывать суды низших инстанций при рассмотрении схожих исков. Это сделано для снижения нагрузки на суды и должно способствовать быстрому рассмотрению однотипных дел.
Как практикующий адвокат, считаю такой подход к реформированию судебной ветви власти с верхнего звена до нижнего правильным. И это заняло немного времени: от запуска реформы до начала работы ВС прошло около трех лет. На сегодняшний день у нас есть новый работающий ВС, тогда как в судах низших инстанций все еще продолжается процесс реформирования, и неизвестно, когда он закончится.
Фактически законопроект № 4637 предлагает все еще нереформированным судам низших инстанций по своему усмотрению отступать от практики ВС, если они приходят к выводу, что его позиция ошибочна. Здесь ситуация очень неоднозначна.
Сейчас встречаются неединичные случаи отступления Большой палаты ВС от позиций, сформированных Верховным судом ранее, но со временем ситуация исправится естественным путем. Должна быть наработана одинаковая практика, которая и будет ориентиром для судов низших инстанций. Такая концепция логична и отвечает полномочиям ВС, установленным действующим законодательством, а именно: обеспечению одинакового применения норм права судами разных специализаций.
Вместе с тем предоставление судам низших инстанций официальной возможности на их усмотрение считать позицию ВС ошибочной и отступать от нее едва ли будет способствовать соблюдению принципа правовой определенности как одного из элементов принципа верховенства права.