...Первое сентября 2018 года. По улице старинного города плывет поток манифестации школьников.
Плывет по улице, которую в советское время напрасно пытались переназвать по-русски. Напрасно, поскольку она издавна называется так, что ее название перевести на тот язык невозможно: РУСЬКАЯ! Невозможно, чтобы не исказить правду истории. Ведь на самом деле это улица УКРАИНСКАЯ по этнической принадлежности тех, кто населял ее кварталы.
По улице Руськой из центра города движется многочисленная детская манифестация. Доходит до ее края, где стоит величественное ренессансное здание Успенской церкви с высокой башней наподобие итальянских кампанил (потому что и церковь, и башню строил Павел Римлянин). Здесь манифестация приостанавливается, вперед выходит очевидно учитель, и рассказывает детям, что здесь, при церкви, была когда-то школа, где учились их предки, что даже сохранился еще с 1586 г. документ, который называется "Порядок Шкільний", где речь идет о том, как должны вести себя учителя и дети, как должны учиться. Говорит, что даже до наших дней дошли буквари и грамматики, по которым учились дети в той школе, пока она существовала...
Торжественная процессия отправляется дальше. Огибает с левой стороны апсиду церкви и выходит на просторную площадь, в глубине которой высится бронзовая фигура человека с огромной книгой в руках. И, словно приветствуя того человека, дети поднимают над колонной многочисленные плакаты с изображением обложек букварей - от седой древности до современности. А впереди на самом большом плакате - старинная азбука и страница текста с какими-то рисунками внизу и словами под ними: "ВИДРУКОВАНО ВО ЛЬВОВІ". Да, это школьная громада Львова в День знаний пришла к памятнику Ивана Федоровича, чтобы почтить Праздник ПЕРВОГО УКРАИНСКОГО БУКВАРЯ, напечатанного в их городе в 1574 г. "друкарем москвитиним, которий друкарство занедбалоє обновил".
Вздохните свободнее, уважаемый читатель, если вы затаили дыхание от восторга: никакой такой патриотически-школьной акции во Львове, да и нигде в Украине, не было! К сожалению, мы, украинцы, как-то еще не всегда достойно гордимся теми или иными своими достижениями, часто, как некий библейский персонаж, не то что продавая, а добровольно уступая свое первородство, свое первенство, свой приоритет, говоря прагматично. Приходилось как-то встревать в полемику в Сети с каким-то утверждением о "первом восточнославянском букваре, напечатанном во Львове". А разве мы не называем "Острозьку Біблію" - гордость Украинской теологии и украинской печати - "первой славянской Библией", затирая осознание ее национальной принадлежности? Или возьмем факт первого перевода евангельского повествования о Рождестве Христовом. Слышим ли мы хоть когда-то это повествование теми словами нашего языка, которые еще с XVI в. и до сих пор нам понятны? Слышат ли его студенты на лекциях, а школьники на уроках, пораженные его красотой? Речь идет о рукописном памятнике искусства "Пересопницьке Євангеліє", изданном нашими научными работниками и транслитерально и факсимильно, но все еще недоосознанном нами как достойный всенародной гордости национальный клейнод.
Так же и с нашим первым букварем. Мы должны были бы уважать память о нем потому, что этого заслуживает всякое благородное начинание во имя народа. Мы должны гордиться тем, что мы, украинцы, учились по этому букварю намного раньше, чем некоторые наши соседи (на Москве - так писали в летописях - первый букварь появится только через 60 лет!). Мы должны были гордиться выходом этого букваря еще и потому, что он стал тем маленьким комочком, который вызвал могучую лавину украинского книгопечатания. Такую могучую, что когда польскому королю Яну II Казимиру в 1651 г. удалось нанести поражение войску Богдана Хмельницкого под Берестечком, то он немедленно начал очередное наступление против... печатников! "Конфіскуючи... львівські українські друкарні... близькі до урядових кіл особи заявляли: "Таке велике повстання у державі показало тепер наслідок діяльності їх друкарень, які часто-густо сіють схизму". Сеют схизму - т.е. утверждают родную церковь, родной язык украинцев, закаляя их сопротивление окатоличиванию и ополячиванию.
Приведенная выше цитата о конфискации типографии взята из предисловия Ярослава Исаевича к сборнику "Першодрукар Іван Федоров та його послідовники на Україні". Я.Исаевич принадлежал к плеяде украинских ученых, которые заслуживают глубокую благодарность народа за возвращение ему той знаменитой эпохи, когда нашу Украину действительно можно без преувеличения назвать страной книги. Вот чрезвычайно выразительный факт из того сборника документов, где кроме Я.Исаевича составителями были О.Купчинский, О.Мацюк, Э.Ружицкий. Итак, 22 декабря
1639 г. львовский городской суд среди прочего констатирует, что "з того друковання братство має великі приватні зиски: руська друкарня є лише одна в тому краю, і з неї розсилають книги на Україну, Поділля, Литву, Москву і хто знає, куди тільки не розсилають та їх продають за готівку, прибутку ж звідти не дають ані Речі Посполитій, ані місту, під іменем котрого вони видають книги" (перевод с польского). Вот какой широкой была география распространения украинских, в данном случае львовских, изданий. Такая же популярность была и у книг Киевской лавры, архимандрит которой Елисей Плетенецкий в одном из предисловий среди тех народов, где распространяются книги его типографии, с гордостью упоминал еще болгар, сербов, волохов и иллирийцев.
Надо признать, что наши ученые плодотворно воспользовались конъюнктурой, которую им подарила история в виде двух 400-летий - русского книгопечатания 1964 года и украинского - 1974-го. Люди старшего поколения знают, какую политику вела КПСС тогда в Украине против истории, против старины, противопоставляя им советское настоящее, единственно достойное восхваления и воспевания. Но в данном случае ситуацию спасал сам "Іоан Федорович друкарь москвитин". Ведь какая замечательная возможность еще раз продемонстрировать культурное величие "старшего брата"! Дескать, да мы вас и читать научили! Неслучайно как "националистический душок" воспринимались попытки некоторых ученых найти следы дофедоровского книгопечатания, ведь написано на надгробии, что он "друкарство занедбалоє обновил", а не начал.
Но украинские исследователи полностью воспользовались зеленым светом, открывшимся им с празднованием этих юбилеев, для изучения и освещения такой знаменитой страницы национальной истории. Особенно следует вспомнить исследование выдающегося ученого Якима Запаско, который вопреки изданиям, непосредственно посвященным Федорову-Федоровичу, сумел "протянуть" в государственный план замечательный альбом-монографию об украинской рукописной книге, раздобыв для ее больших цветных репродукций даже слайды манускриптов из фондохранилищ Москвы и Ленинграда.
По-своему воспользовался кампанией возвеличивания "великого сына братского народа" еще один выдающийся украинский ученый-культуролог - Григорий Логвин, издав как раз в 1974 г. в издательстве "Дніпро" трогательно маленький томик карманного формата "З глибин" - альбом-монографию древней книжной миниатюры XI–XVIII вв. Очень популярной среди почитателей старины была миниатюра со сценой "Освячення прапора", которую исследователь репродуцировал из "Служебника Лазаря Барановича", хотя и откадрирована она там фрагментарно, как и другие репродукции. В связи с этим хорошо было бы переиздать книгу Логвина большим альбомом с полноформатным воспроизведением репродукций.
Многое можно было бы сказать об истории книги в Украине в свете первого ее букваря. Но вернемся теперь к нему самому. Ведь с двухтысячного, как считают исследователи, тиража его к нам дошел только один экземпляр! Да и тот обнаружили в 1954 г. в США, в библиотеке Гарвардского университета, который и опубликовал полную фоторепродукцию находки в своем бюллетене. Через 10 лет издательство "Дніпро" выпустило памятку фотомеханическим способом под названием "Граматика Івана Федорова". А еще через 10 лет это же издательство напечатало ее факсимильным способом как "Буквар Івана Федорова".
Грамматика или букварь? Но конечно же букварь! Названия нет. Но на первой странице то, с чего начинается наука, - азбука, алфавит. На второй странице - такое знакомое и современной детворе БА ВА ГА ЖА ЗА КА ЛА МА НА ПА РА СА ТА ФА ХА ЦА ЧА ША ЩА... То есть слоги образованы из всех согласных с гласной А. И можно себе представить, как где-то под сводами Успенской церкви дети львовских ремесленников по взмаху руки дидаскала (учителя) скандируют эти слоги. А потом переходит к БЕ ВЕ ГЕ, к БИ ВИ ГИ… И так всю азбуку. Этот метод скандирования слогов доживет вплоть до Франковского Гриця и победно расположится на любимом нашей детворой бренде "А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА"! Не будем пересказывать все содержание этой веселой в применении книги. Она, как уже замечено выше, издана дважды. Второй раз - тиражом аж 15 тыс. экземпляров, поэтому желающие не только подержать ее в руках, но и попытаться почитать, легко могут это сделать. Да еще и проштудировав глубокосодержательное послесловие известного ученого-историка В.Нимчука.
Разумеется, в те времена В.Нимчук не мог даже поднимать вопросы об этом букваре как национальной гордости украинцев. Тем более что для многих из нас это до сих пор еще не аксиома. Ведь это так очевидно! Кто напечатал букварь? Иван Федоров из Москвы - какие тут вопросы? Хорошо, скажем мы, а почему он не напечатал его в Москве? Или в Заблудове (современное Подляшское воеводство в Польше), куда убежал, как писал англичанин Флетчер, из "невежественной" Москвы, не сумевшей оценить великую миссию печатания? Почему из Заблудова от магната Ходкевича, равнодушного к книгопечатанию, он, Иван Москвитин, подался в такой далекий Львов? А может, и не совсем далекий и неизвестный? Может, он даже бывал когда-то в нем, обучаясь, как считают даже российские исследователи, в Краковском университете?
Федорович - так он будет называть себя в украинских изданиях - подался во Львов, поскольку там был спрос на книгу. Там действовало первое церковное братство, от которого это движение распространилось по всей Украине вплоть до Киева, где в братство запишется вся Запорожская Сечь во главе с гетманом Петром Конашевичем-Сагайдачным, который как уроженец Львовщины, возможно, и учил азбуку с того букваря. Следовательно, во Львове руський люд хотел видеть своих детей грамотными, хотел иметь свое слово печатным, ученым. Это он, этот люд, как напишет со временем сам Печатник, пришел ему на помощь, сбросившись кто сколько мог для его работы. Поэтому так трогательно звучит его слово с последних страниц Букваря: "Возлюблений честний християньскій рускій народе греческаго закона!.. Аще сії труди моя благоугодни будуть ваши любви, пріймійте сія с любовію. А я і о іних писаніїх благоугодних с вождєлєнієм потрудитися хощу аще благоволит Бог вашими святими молитвами. Аминь". И ниже - герб Львова, города, ставшего родным для него и его семьи, и рядом - его фамильный герб.
Вскоре, как и было обещано, появилась монументальная книга "Апостол". Та, с которой в руке он предстает перед народом, который приходит поклониться ему за его воистину апостольские деяния.