О судьбе украинских узников в нацистских концентрационных лагерях не известно фактически ничего. До сей поры появилось лишь несколько публикаций на эту тему. Украиноязычные тексты большей частью носят характер воспоминаний бывших узников. Но ни в Польше, ни в Украине не было ни одного комплексного исследования, которое бы проанализировало историю украинцев, оказавшихся в концлагерях. Трудно даже установить точное количество украинцев, находившихся в концентрационном лагере Аушвиц. Это обусловлено очень сложной исторической ситуацией и геополитическим расположением украинских земель как до, так и во время Второй мировой войны.
Узники-украинцы, отправленные в Аушвиц, это преимущественно:
1) красноармейцы, попавшие в лагерь как советские военнопленные;
2) деятели, связанные с ОУН, отправленные в лагерь после объявления бандеровцами в 1941 г. во Львове "Акта 30 июня";
3) отправленные в Аушвиц за сопротивление вывозу на принудительные работы в Третий рейх или беглецы от этих работ;
4) гражданское население, отправленное в Аушвиц "сборным транспортом" (когда вместе перевозили, например, и поляков, и украинцев).
Довольно часто украинцы, привезенные с территории межвоенной Второй Речи Посполитой, в лагерных картотеках фигурировали под "чужой" национальностью. К сожалению, трудно определить национальность человека только по таким данным как имя и фамилия. К тому же, некоторые имена, звучавшие якобы по-польски, оказывались украинскими, и наоборот. Анализируя список таблиц, показывающих лагерные фотоснимки, видим: до сегодняшнего дня сохранилась часть фотографий, на которых изображенные классифицированы как украинцы.
Список сохраненных фотографий узников, обозначенных буквой "U": Aso.U (asozialer Haftling Ukrainer, антисоциальный узник-украинец) - 215; BV.U (Berufsverbrecher Ukrainer, уголовный узник-украинец) - 9; Pol.U (politischer Haftling Ukrainer, политический узник-украинец) - 323; U (Ukrainer, украинец) - 3.
Источник: Fotografie więzniow z obozu Auschwitz-Birkenau, Oświęcim 1993.
Указанные цифры касаются лишь людей, обозначенных на фотографиях как украинцы, а потому эти данные приблизительные. Следует помнить, что узников не всегда фотографировали. Об этом упоминает Казимеж Смолень, бывший узник (лагерный №1327) и бывший в течение многих лет директором Музея Аушвиц-Биркенау: "Представляя детали фотосъемки, хочу подчеркнуть, что фотографирование началось только в начале 1941 г. Как известно, концлагерь Аушвиц существовал с весны 1940-го, поэтому прежде чем здесь начали делать фотографии, в течение нескольких месяцев погибло немало узников".
До нашего времени сохранилась лишь часть сделанных фото - 38916. Казимеж Смолень в статье "Erkennungsdienst - Служба распознавания" отмечал, что многих украинцев в лагере определяли не по их фактическому происхождении: "Следует отметить, что арийских заключенных из западных польских земель, ставших с сентября 1939 г. частью Третьего рейха (фактически поляков), обозначали буквой "Р" (Pole) или, по ошибке считая их немцами, не присваивали никакой буквы. Аналогичной была ситуация с польскими гражданами из восточных польских воеводств, включенных в 1939 г. в состав СССР. В этих случаях национальность определяли по-разному, используя или букву "Р" (поляк), или "U" (украинец), или "R" (русский). Довольно часто, заполняя персональную карточку (Personalbogen), заключенному вписывали ту национальность, которую он сам (Zugang) хотел".
Неединичны случаи, когда заключенных не только не спрашивали о национальности, а, более того, навязывали им ее. Такой факт приводит в своем исследовании об украинских политических узниках в нацистских концлагерях Михаил Марунчак, прибывший в Аушвиц в мае 1943 г. из Праги. Ему присвоили №120482 (вместе с ним был еще один украинец, Алексей Лятышевский, лагерный №120481). Марунчак пишет: "Поляки отличались своей буквой "Р", французы - "F", евреи - звездой Давида и т.п. (...). Украинцам давали знаки оккупационных режимов - поэтому они должны были носить буквы "Р", "Č", "Ru" (румын). Это называлось классификацией согласно государственной принадлежности. Присваивалась и буква "R" - тем, кто прибыл из Советского Союза. Хотя буква "R" обозначала не гражданство государства, а лишь национальность - русский. Один из узников-украинцев объяснял это так: "Оказывается, в немецком концентрационном лагере СССР превратился в Россию, советский народ - в русский, а советский патриотизм - в черносотенный русский шовинизм".
Фигурирование украинцев в польских, русских, чешских и других статистиках - вот причина того, почему их точное количество в Аушвице узнать чрезвычайно трудно. Немало украинцев записаны также "лицами без гражданства".
Члены Bandera-Gruppe в Аушвице
Ненависть украинских националистов к коммунизму и поиск союзника в нацистской Германии в надежде обрести независимость и провозгласить соборное Украинское государство привели их в ряды союзников Третьего рейха. Однако немцы на территории Восточной Европы (включительно с Украиной) видели место для своей экспансии и расширения "жизненного пространства" (Lebensraum), поэтому вопрос украинского стремления к независимости для нацистской Германии стал одним из многих элементов более широкой геополитической игры. Украинская проблематика была не субъектом немецкой политики, а, скорее, объектом ради достижения нацистами собственных политических и военных целей. Членов бандеровской фракции ОУН отправили в концлагеря, в частности, и в Аушвиц. Это произошло в основном после объявления в 1941 г. в эфире львовского радио так называемого "Акта 30 июня". Сразу же после того, как немецкие войска захватили Львов, бандеровцы провозгласили независимость Украины. Было образовано национальное правительство, расформированное в июле того же года, а "своеволие" украинцев стало причиной ареста членов ОУН. Не помогло даже то, что в конце Акта звучало обращение: "Слава героической немецкой армии и ее фюреру Адольфу Гитлеру!". Впоследствии эти слова вымарали из официальной документации.
В целом, нацисты арестовали около 80% высшего руководства ОУН(б). Бандеровцев отправляли в тюрьмы (в том числе, в краковскую тюрьму Монтелюпих), а затем - в нацистские концентрационные лагеря, в частности в Заксенхаузен (куда попали Степан Бандера или Ярослав Стецько) или Аушвиц. В освенцимский концлагерь попали такие известные лидеры ОУН, как уже упоминавшийся Николай Климишин, а также Лев Ребет (лагерный №57368), автор "Десяти заповедей украинского националиста" Степан Ленкавский (лагерный №49731).
Первые узники-бандеровцы прибыли в лагерь 20 июля 1942 г. из краковской тюрьмы Монтелюпих. В вагонах привезли 70 заключенных, в том числе, 24 украинца. Среди первых заключенных оказался, в частности, брат лидера ОУН(б) Василь Бандера (лагерный №49721). В Аушвиц попал третий из братьев Бандер, Александр, прибывший через четыре дня - 24 июля (из Кракова, но в группе, в которую входили преимущественно политические узники-поляки). Александр Бандера в Аушвице обозначен №51427. 8 августа 1942 г. в Аушвиц прибыла еще одна группа, всего 23 члена ОУН. Украинские националисты попадали в освенцимский концлагерь и отдельно, и с несколькими другими группами.
Бандеровцы, прибывашие в Аушвиц, были убеждены, что немцы предоставят им особые привилегии, а потому больше всего опасались репрессий со стороны поляков. По распоряжению лагерных властей бандеровцы могли находиться в отдельном блоке - 17-м. У них были и отдельные комнаты в больнице, поскольку не хотели делить пространство с поляками. В госпитале работали два украинских медбрата, а позже - даже врач-украинец. Именно украинцы демонстрировали нежелание находиться в больничной палате рядом с узниками других национальностей; потому их лечили в отдельной палате. К сожалению, в результате оказалось, что в одном помещении размещались люди с самыми различными заболеваниями: "в больничной палате, которую выделили бандеровцам, были все возможные случаи брюшного тифа, дифтерии и других заболеваний".
Интересная, но вместе с тем довольно противоречивая тема - отношения между поляками и украинцами с Bandera-Gruppe. Узник Ян Ольшовский (лагерный №6157), работавший на регистрации узников, вспоминал, что "счетоводы в переписи явно не скрывали свое несочувствие к трудному положению новоприбывших заключенных. Это было и во время заполнения документов данных группы бандеровцев... Высокомерные и напыщенные, уверенные в привилегиях и поблажках, о чем им заявило СС, эти заключенные весьма враждебно вели себя с польскими военнопленными, начались волнения, которые только с применением силы прекратила охрана блока". Отношение многих польских заключенных к новоприбывшим украинцам из ОУН было недоброжелательным. Николай Климишин вспоминает случай, когда узников, привезенных 8 августа 1942 г., доставили в блок №11. Туда же с палками в руках пришли польские заключенные и начали спрашивать украинцев, кто из них член ОУН. Когда никто не сознался, поляки почали угрожать: дескать, если найдут кого-то, связанного с этой организацией, то обязательно казнят. На вопрос о своем происхождении Климишин солгал, что он из Житомира. Поляки сказали, что он "не из польской Украины" и отправили его в блок.
Трагически завершилась история пребывания в Аушвице для братьев Бандер. Василий и Александр были в строительной команде Neubau, где их принуждали к непосильному труду польские узники-функционеры. Как вспоминает в своих мемуарах Алексей Винтоняк (лагерный №49743), Василия Бандеру поляки путали со Степаном Бандерой и потому предъявляли ему обвинение в убийстве министра Перацкого. Младшего из братьев - Александра - к тяжелой работе принуждали польские форарбайтеры, и, вероятно, польские узники его тоже избили. В результате Александр попал в лагерный госпиталь, размещавшийся в блоке №20. 10 августа 1942 г. его добили, сделав инъекцию фенола прямо в сердце. Вскоре после этого, 5 сентября того же года, судьбу Александра разделил и Василий, умерший в госпитальном блоке №28. В смерти братьев Степана Бандеры украинские националисты обвиняют прежде всего Юзефа Краля и Францишека Подкульского, форарбайтера из строительной команды Neubau. Как рассказывал один из заключенных, форарбайтер говорил, издеваясь над Василием Бандерой: "Ты Бандера, а я пантера". После того, как один из украинцев донес об инциденте в отдел по политическим вопросам, Подкульского расстреляли. После войны в тогдашнем Сталиноґруде (ныне Катовице) расследовалось дело, возбужденное против Юзефа Краля. Но после изучения материалов следствия подсудимого оправдали. Часть польских узников в лагере были уверены, что братья Бандеры, которых привезли в Аушвиц, - убийцы Перацкого и агенты гестапо. После смерти братьев Бандер некоторые поляки похвалялись, что это именно они убили "убийц Перацкого".
Следует сказать, что, несмотря на напряженные отношения между поляками и украинцами, в лагере зародилась и польско-украинская дружба. Емельян Коваль (лагерный №49730) описывает свою дружбу с неким Владеком, с которым работал на протяжении шести месяцев в лагерной кухне. Коваль вспоминает, что его польский друг родом из Великой Польши, был поручиком польской армии, а до войны - учителем. Украинец приводил слова поляка, который сказал ему, что очень любил читать Сенкевича и других польских писателей, писавших об Украине. "Признаюсь, - говорил Владек, - что меня очень часто охватывает какая-то непонятная мне симпатия к Украине, хотя я знаю, что Украина никогда не будет польской. Не раз я вынашивал идею познать эту землю, эту страну, ее культуру, историю и литературу, но никогда не было возможности". Коваль вспоминает, что Влaдек просил научить его нескольким стихам Шевченко и Франко, просил, чтобы тот рассказал о самых важных произведениях украинской литературы, об истории, связи украинского прошлого с польским. Узники также говорили об отношениях между двумя народами и необходимости налаживать взаимоотношения в будущем.
По оценкам Адама Циры, историка из Музея Аушвиц-Биркенау, из двухсот бандеровцев, бывших в Аушвице, погибли около трех десятков человек.
Украинец Евгений Бендера и его дерзкое бегство из Аушвица
Чрезвычайно интересна история заключенного, этнического украинца, имевшего в лагере значок с буквой "P", - Евгения Бендеры (лагерный №8502). Его привезли в Аушвиц из Радома 9 января 1941 г. Этот человек был идейным вдохновителем, одним из организаторов и водителем автомобиля во время знаменитого бегства из концлагеря 20 июня 1942 г. Тогда убежали также Юзеф Лемпарт (лагерный №3419), Станислав Яскер (лагерный №6438) и Казимеж Пьеховский (лагерный №918).
Бендеру, который родился в марте 1906 г. в Черткове на Подолье (ныне Тернопольщина), арестовали в июле 1940 г. в селе Пшедбуж на территории Генерального губернаторства. После определенного периода пребывания в тюрьме в Радоме его отправили в Аушвиц. Там он выполнял различные виды работ, пока, наконец, попал в группу работников HWL, где стал лагерным механиком. Поскольку Бендера чинил автомобили для эсесовцев, немцы украинцу доверяли. По его воспоминаниям, ему позволяли довольно свободно передвигаться по территории, которую занимали помещения HWL. Но в мае 1942 г. Бендера узнал, что его, скорее всего, казнят. Немцы дали ему немного времени, поскольку, как вспоминает Пьеховский, Евгений был хорошим профессионалом и должен был закончить ремонт машины. Бендера, которому терять уже было ничего, стал уговаривать Казимежа Пьеховского бежать из лагеря. Пьеховский сначала отверг эту идею, однако решил бежать, чтобы спасти приятеля. Тень смерти Бендеры мобилизовала поляка к действиям. Вместе с ними решили сбежать Лемпарт и Яскер. Пьеховский вспоминает, что Бендера был старше их всех на несколько лет, и являлся лидером группы.
У Бендеры и Пьеховского было несколько идей, однако большинство из них были связаны с огромным риском: нужно было убить охранников. Некоторые планы бегства вызвали бы репрессии относительно других узников. Чтобы никого не обрекать на смерть, будущие беглецы создали фиктивное "коммандо" (группу в концлагере, в которой работали узники). Они знали: убегая в составе "коммандо", которой на самом деле не существует, удастся избежать правила, согласно которому за бегство узника из блока или "коммандо" десятерых заключенных ожидает казнь. Кроме того, они были уверены, что бежать лучше всего на автомобиле, - а Бендера, как механик, имел доступ к транспорту, да и к тому же мог самостоятельно перемещаться по территории лагеря. Когда Пьеховский, работая в HWL, случайно увидел дверь с табличкой Bekleidungskammer (склад одежды), у него тут же возник план побега. Пьеховский вспоминает: "Боже, я был убежден, поскольку видел: шлемы, пистолеты, гранаты, боеприпасы в коробках и обмундирование. Все там было... Теперь мы должны выяснить, как туда попасть. Таким образом, у нас уже было две сильные стороны - автомобиль и униформа...".
Пьеховскому удалось открутить люк в бункере, где хранился кокс. Так заключенные попали на склад с одеждой и оружием СС. Когда наступил день побега - 20 июня 1942 г., - Пьеховский, Бендера, Яскер и Лемпарт сформировали фиктивное "коммандо", вывозившее мешок с мусором. Каждое "коммандо", выходившее работать, регистрировалось в книге. Этот список был у эсэсовцев, карауливших возле лагерных ворот, поэтому уже на раннем этапе бегства был вариант деконспирации заключенных и фиктивного "коммандо". Однако заговорщики таки выбрались за ворота, - эсэсовец после рапорта не посмотрел в книгу. Затем трое поляков попали на склад, прошли хранилище кокса и взломали дверь в комнату с одеждой. Там они переоделись в форму эсэсовцев и вооружились, ожидая Генка (так называли Евгения), который пошел за автомобилем Steyr-200, чтобы на нем бежать. Когда автомобиль остановился у склада, Бендера отрапортовал замаскированным эсэсовцам. Надо сказать, что весь этот спектакль разыгрывался на глазах у настоящего охранника, находящегося в будке неподалеку. Затем украинец смог отправился на склад и переоделся в форму СС. Заключенные направили автомобиль в сторону шлагбаума. Когда они подъехали ближе, а шлагбаум не поднимался, Пьеховский, одетый в форму лейтенанта СС (унтерштурмфюрера), сохраняя хладнокровие, крикнул охраннику: "Открывай! Спишь, что ли, черт побери?! Сколько мы будем ждать?". Узники в формах эсэсовцев покинули территорию лагеря, приветствуя охранника словами "Хайль Гитлер!".
После успешного бегства Пьеховский вместе из Бендерой пытались сначала на автомобиле, а потом пешком добраться в Украину, в родной город Бендеры - Чёртков. Там друзья надеялись спрятаться от разыскивающих их немцев. На протяжении этого периода они неоднократно попадали в затруднительные ситуации, однако приятели не думали, что в Чёрткове Пьеховскому угрожает опасность со стороны антипольски настроенных украинцев. Украинцы убивали поляков, а Бендере и Пьеховскому так или иначе приходилось заходить в украинские хаты в поисках еды (Яскер и Лемпарт оставили их раньше, подавшись в другие края). Тогда по совету Бендеры Пьеховский притворился немым. В связи с крайне сложной ситуацией на украинских землях польско-украинский дуэт должен был искать приют на окраинах города Кельце, - там беглецы прятались в польской семье. Бендера получил документы на имя Степана Подручного и с новым удостоверением вернулся на родину. Пьеховский под именем Владислава Сикоры работал сначала батраком на ферме, а позже связал свою судьбу с подпольем.
С одной стороны, история Бендеры и Пьеховского может стать увлекательным рассказом о дружбе между двумя народами, а с другой, к сожалению, демонстрирует и вражду между поляками и украинцами в годы Второй мировой войны. Сам Бендера сознавался Пьеховскому: если бы их пути разошлись в Украине, то украинцы "отцапали бы (Пьеховскому. - Т.К.) голову, и все бы на этом и закончилось". Характерны и слова поляка, сказавшего на украинских землях Бендере: "Знаешь, Генек, я предпочитаю быть в Берлине. Может, там у меня будет больше шансов выжить - поскольку там нет украинцев". Благодаря дружбе Бендеры и Пьеховского, а также огромному везению, им обоим удалось пережить войну, друзья проведывали друг друга и тепло приятельствовали. Послевоенные годы Пьеховский как бывший воин Армии Краёвой провел в коммунистических тюрьмах, однако счастливо живет по сей день. Бендера из-за семейных проблем стал алкоголиком и умер в 1980-х.
Ротмистр Витольд Пилецкий в своем рапорте в 1945 г. так рассказал о вышеописанном побеге: "Когда-то давно я смотрел фильм "10 из Павьяка". Могу представить, что бегство четырех заключенных из освенцимского концлагеря на лучшем автомобиле коменданта, в мундирах офицеров СС, в условиях этого ада может на самом деле стать непревзойденной темой для фильма". Хотя слова ротмистра Пилецкого об автомобиле коменданта Аушвица и не соответствуют действительности, однако нельзя не согласиться, что историю стоит перенести на экран. Тема понравилась современному польскому режиссеру Мареку Павловскому, снявшему в 2006 г. документальный фильм "Беглец" (Uciekinier): события в нем описываются с точки зрения Казимежа Пьеховского - единственного на то время живого участника знаменитого бегства из концлагеря. Фильм получил награды на престижных международных кинофестивалях.
Советские военнопленные
Немало украинцев в концентрационном лагере Аушвиц были советскими военнопленными. В концлагере к заключенным из СССР относились особенно жестоко, и не только потому, что они представляли вражескую армию. Они были носителями весьма враждебного национал-социализму большевистского мировоззрения. Именно советские военнопленные в Аушвице стали первыми жертвами удушения газом "Циклон-Б" в сентябре 1941 г. в подвале блока №11 (тогда погибли около 600 советских солдат и 250 польских политических узников). Гитлеровцы не применяли к советским воинам положений Женевских конвенций, а Москва, считая пленных красноармейцев предателями, отказалась от каких-либо попыток помочь своим солдатам.
В Освенциме погибли по меньшей мере 15 тыс. советских военнопленных, из которых около 12 тыс. имели лагерные номера. Следует заметить, что среди советских пленных в Аушвице находился и отец экс-президента Украины Виктора Ющенко. Андрей Ющенко (лагерный №RKG-11367) попал в Аушвиц в феврале 1944 г.; он пережил войну - а выжить в лагере удалось лишь 96-ти из 15 тыс. советских военнопленных. Мизерное количество тех, кто пережил ад Аушвица, свидетельствует о почти полном уничтожении этой группы. К сожалению, невозможно определить точное количество украинцев, которые попали в Аушвиц и были там убиты.
P.S. Из информации, размещенной на официальном сайте Государственного музея Аушвиц-Биркенау, мы узнаем, что украинцев в этом концлагере было несколько сотен человек. Цифра очень приблизительная, ведь, как я уже вспоминал, определить, сколько украинцев находилось в Аушвице, практически невозможно.
Cтатья лишь очерчивает проблематику, но далеко не исчерпывает тему украинских узников. Исследование ее нужно продолжать, особенно украинской стороне.
Следует отметить, что в Государственном музее Аушвиц-Биркенау нет отдельной выставки, посвященной узникам украинской национальности, находившимся в концлагере. В 2006 г. к тогдашнему президенту Украины с просьбой подключиться к устройству одного из блоков украинской экспозиции обратился глава Всемирной лиги украинских политических узников Богдан Качор (бывший узник Аушвица, лагерный №154754). Аргументом бывших узников, являющихся членами Лиги, была реконструкция блока №17. Это стало бы замечательной возможностью для главы Украинского государства Виктора Ющенко официально призвать руководство Аушвиц-Биркенау создать такую выставку. Однако ее не удалось организовать и доныне.