Только мне невероятно мало,
Открывая старые пути,
По пустым строениям журналов
Грустным и задумчивым пройти…
Ярослав Смеляков
12 февраля 1965 года популярный американский журнал "Тайм", имевший обыкновение печатать на обложке фотографию какого-либо политика или деятеля культуры, получившего известность в мире, весьма удивил своих постоянных читателей.
С обложки, подперев голову рукой, на них задумчиво взирал неизвестный пожилой человек - "советский экономист Либерман", как гласила подпись под фото. Более того, основная статья номера под заголовком "Коммунисты заигрывают с прибылью" как раз и была посвящена состоянию советской экономики и роли идей Евсея Григорьевича Либермана в ее реформировании.
В тот же день в харьковской квартире профессора Либермана раздался международный телефонный звонок. Из США своей сестре звонил выдающийся музыкант, пианист Владимир Горовиц: "Регина, твой муж стал знаменитым!"
Международное признание идей профессора Либермана не было случайным. Он шел к нему долго и упорно, и его путь далеко не всегда был усыпан розами.
Родился Евсей Либерман 2 сентября 1897 года в семье чиновника лесного ведомства в городке Судилков, на Подолье. Получил лучшее на то время образование - окончил с отличием классическую гимназию, а затем юридический факультет Киевского университета св. Владимира, где специализировался на статистике.
Становление молодого специалиста совпало с созданием новых современных методов изучения экономических процессов, а также становлением и развитием советской высшей школы. Азы аналитической работы на производстве Е.Либерману пришлось осваивать в качестве сначала практиканта, а затем и заведующего лабораторией учета и анализа производства в Институте труда Народного Комиссариата рабоче-крестьянской инспекции.
В 1924 и 1926 годах молодой экономист выезжает в научные командировки в Германию, где тщательно изучает самые современные методы машинного учета на производстве. В одной из своих статей, опубликованных в это время, он предсказывает, какую роль в экономике будет играть механизация (в наше время - компьютеризация) учета.
Е.Либерман никогда не был кабинетным ученым. Избрав предметом исследования машиностроительный комплекс Харькова, он, будучи уже заведующим кафедрой экономики и организации машиностроительного производства Харьковского инженерно-экономического института, поступает и за три года заканчивает машиностроительный факультет этого же института. Впрочем, тогда это мало кого удивляло. Набиравшей силу индустриализации требовались квалифицированные кадры, и этих кадров катастрофически не хватало. Только в 1930–1931 годах в Харькове было основано 23 (!) вуза - из одного только Технологического института "отпочковались" шесть самостоятельных высших учебных заведения.
Рождение новой советской интеллигенции не происходило легко и гладко. Оно проходило в условиях острейшей классовой борьбы в обществе, политических кампаний, репрессий и чисток, в усилении жесткого контроля государственных структур над общественными организациями, в атмосфере борьбы с "попутчиками, нэпманами, троцкистами, двурушниками, вредителями и врагами народа". В середине 1930-х годов органами НКВД была развернута настоящая вакханалия массового террора.
"Дело Либермана" началось с общих нападок на работу Харьковского инженерно-экономического института, когда в газете "Харківський робітник" появилась статья "Носители вредительских теорий". Чуть позже экономисту припомнили его старую статью, опубликованную еще в 1929 году, "Про методи обліку продуктивності праці і ефективної раціоналізації".
18 апреля 1938 года Е.Либерман был арестован по обвинению в "участии в антисоветской эсеровской организации" и помещен в Харьковскую тюрьму № 5. С точки зрения следствия подозрительными выглядели и заграничные командировки молодого ученого в Германию, и весьма сомнительные семейные связи. Родной брат жены Либермана пианист Владимир Горовиц, несмотря на поручительство своего дяди - харьковского пианиста и педагога Александра Горовица, так и не вернулся из Европы, отправившись туда на гастроли.
Регина Либерман вспоминала о том времени: " Каждую ночь я ждала ареста. Да и как ему не быть? Отец в ссылке, брат - эмигрант-невозвращенец, муж арестован…"
22 месяца провел Евсей Либерман за решеткой. Было нелегко, но тюремные будни скрашивало то, что он пересказывал сокамерникам содержание прочитанных книг или на блатном жаргоне - "тискал романы". После первого из них - "Трех мушкетеров" Дюма - рассказчику отвели одно из лучших мест в камере.
21 апреля 1939 года военный трибунал Харьковского военного округа приговорил Е.Г. Либермана к 15 годам лишения свободы с содержанием в исправительно-трудовых лагерях и 5 годам поражения в правах.
Однако в это время произошла смена руководства НКВД - к власти пришел Лаврентий Берия, начавший чистку кадрового состава своего ведомства и пересмотр дел осужденных. Историки квалифицируют это период как "первую бериевскую амнистию" (хоть официально ничего подобного объявлено не было) и завершение массового террора 1930-х годов. Так или иначе, в 1939 году было освобождено из-под стражи 327 400 человек. Одним из них оказался Евсей Григорьевич Либерман, вышедший на свободу 21 декабря 1939 года.
Нужно сказать, что двухлетнее пребывание под стражей не изменило ни характера ученого, ни стиля его работы. Он по-прежнему остался верен своей научной теме - поиску экономических путей повышения эффективности производства. Он, как и раньше, открыто и четко формулировал свои выводы и предложения, не взирая на то, что зачастую они не совпадали с общепринятыми постулатами. Причем не стеснялся найти для этого трибуну повыше и поавторитетнее.
Так, в 1956 г. Либерман публикует в журнале "Коммунист" статью "О планировании промышленного производства и материальных стимулах его развития", а в 1959-м - "Об экономических рычагах выполнения плана промышленностью СССР". И если эти статьи стали достоянием партийных пропагандистов, аппаратчиков и слушателей многочисленных университетов марксизма-ленинизма страны, то опубликованная 9 сентября 1962 года в главном партийном официозе страны - газете "Правда" - статья с заголовком "План. Прибыль. Премия" вызвала оглушительный резонанс. В ней автор обстоятельно доказывал, что СССР остро нуждается в реформе механизмов планирования и стимулирования промышленного производства. Он предлагал учитывать в планах не валовые показатели, а стоимость реализованной продукции, оставляя часть полученной прибыли для расширения производства и создания премиальных фондов. Впервые в плановой экономике допускалась конкуренция между отдельными предприятиями, а в стимулировании производительности труда ставка делалась не на трудовой энтузиазм, а на материальный интерес.
Статья вызвала широкую дискуссию в кругах экономистов, а имя малоизвестного до той поры профессора из провинциального вуза привлекло всеобщее внимание. Поползли слухи, что Евсей Либерман - главный советник по экономическим вопросам то ли Алексея Косыгина, то ли самого Никиты Хрущева. Справедливости ради надо сказать, что харьковчанин в своих взглядах не был одинок. Отдельные идеи о реформировании экономики, возможно, не столь четко сформулированные и не снабженные конкретными рекомендациями, можно сказать, носились в воздухе. Очень сочувственно, хотя по некоторым позициям и критически к его взглядам отнесся основатель Центрального экономико-математического института академик Василий Сергеевич Немчинов, к сожалению, ушедший из жизни в самый разгар дискуссии о реформах. Концепцию Е.Либермана поддержали академик С.Струмилин, эксперты Госплана, ряд руководителей крупных промышленных предприятий. К сожалению, в основу экономической реформы 1965–1970 гг., которую связывают с именем А.Косыгина, идеи харьковского профессора вошли в неполном и сильно усеченном виде.
К концу 1960-х годов экономическая реформа была практически свернута. Среди причин, вызвавших ее торможение, можно назвать усложнение международной обстановки в связи с событиями в Чехословакии в 1968 году, резкое неприятие ее рядом высших руководителей СССР, активное сопротивление военно-промышленного комплекса во главе с министерством обороны, требующих покрытия растущих гигантскими темпами расходов на армию и флот.
Эпитафией реформе можно поставить слова Косыгина, сказанные в 1971 году чехословацкому политику Любомиру Штроугалу: "Всё рухнуло. Ничего не осталось. Все работы остановлены, а реформы попали в руки людей, которые их вообще не хотят… Реформу торпедируют. И я уже ничего не жду…"
Наверное, сходные чувства испытывал и Евсей Либерман, еще долго работая на кафедре статистики и учета Харьковского государственного университета. Скончался он 11 ноября 1981 года, оставив свое имя одним из символов хрущевской "оттепели".
Недавно около главного входа в Харьковский национальный университет им. В.Н.Каразина поставили памятник Нобелевскому лауреату, в прошлом студенту Харьковского коммерческого института Семену Абрамовичу Кузнецу. Эмигрировав в 1922 году в США, он стал видным экономистом мирового уровня Саймоном Кузнецом, получившим в 1971 году Нобелевскую премию за "эмпирически обоснованное толкование экономического роста…"
Поистине, нет пророка в своем Отечестве…