Несмотря на отсутствие юбилейных дат (в этом году известному поэту и борцу за свободу Украины исполнился бы 81 год, а со дня смерти прошло 34), вспоминали Стуса довольно часто.
Интерес к незаурядной личности объясняется премьерой художественного фильма "Запрещенный". Не в последнюю очередь этому поспособствовал и скандал с книгой историка Вахтанга Кипиани "Дело Василя Стуса": адвокат поэта, а ныне политик Виктор Медведчук обвинил автора в клевете и подал иск в суд. Впрочем, круглая дата, связанная со Стусом, есть и в 2019-м - 30-летие со дня перезахоронения.
Отбывали срок в… сырой земле
Тела Василя Стуса и его лагерных побратимов Олексу Тихого и Юрия Литвина легли навеки в киевскую землю 19 ноября 1989 года. Место погребения - Байковое кладбище. Этому предшествовала титаническая работа многих людей, ведь вернуть в Украину погибших за несколько лет до того в заключении героев оказалось очень непросто. Казалось бы, в чем проблема, ведь в разгаре были перестройка и гласность, бурлили демократические процессы, возрождались национальные движения?
И хотя советская система действительно уже умирала, она еще крепко держалась своими кровавыми когтями за прошлое. Циничными были законы, запрещавшие возвращать на родную землю тела умерших политических узников, сроки заключения которых еще не истекли. И это при том, что живых осужденных, в частности Левко Лукьяненко, Вячеслава Чорновила, Василя Овсиенко, к тому времени уже отпустили домой.
Вопрос перезахоронения в Киеве Стуса и Тихого подняли их родные, позже решили перезахоронить и тело Литвина - его старенькая мама своими силами не справилась бы. Создали оргкомитет, деньги для святого дела собирали среди патриотов. Практическая работа затянулась почти на три месяца. "На первый взгляд, оснований для беспокойства не было", - написал в публицистической повести "Герои рождаются на могилах героев" писатель Владимир Шовкошитный. Именно на его плечи легла организация перезахоронения тленных останков украинских диссидентов. Он как директор и соавтор сценария фильма с рабочим названием "Василь Стус. Тернова дорога" ("Просвітлої дороги свічка чорна") обеспечивал также работу съемочной группы.
До провозглашения независимости Украины оставалось два года - 24 августа 1989 года В.Шовкошитный прилетел в Пермь. На руках имел официальный ответ сыну поэта Дмитрию Стусу от руководителя БВО ЖКХ Чусовского горисполкома Пермской области В.Казанцева о разрешении на перезахоронение "гр. Стуса В.С." и перевоз его останков в цинковом гробу. Необходимые документы на эксгумацию (чиновник назвал это "эксплуатацией") и транспортировку тела обещали выдать по приезду в Чусовой. Аналогичные разрешения прислали родным Олексы Тихого и Юрия Литвина. Были и соответствующие указания от киевских коммунальщиков о перезахоронении на Лесном кладбище. Позже руховцы добились от столичной власти разрешения перезахоронить на Байковом.
Уверения, что на месте во всем будут помогать, оказались пустыми обещаниями. Первой неприятностью стал запрет эксгумации из-за якобы сложной эпидемиологической ситуации в Чусовом, хотя в городе работали все школы, детсады, магазины, а температура уже опустилась ниже нуля. Жители не слышали ни о какой угрозе их жизни и здоровью. Пришлось вызвать из Киева киногруппу во главе со Станиславом Чернилевским (режиссером фильма о Стусе), чтобы заснять на пленку работу городских учреждений.
Киевляне также сняли уже бывшее учреждение ВС - 389/036-1 - для особо опасных государственных преступников-рецидивистов, где умер Стус. Жизнь Литвина оборвалась в больнице Чусового, а Тихого - в тюремном госпитале в Перми, где его и похоронили. "Экскурсию" по застенкам для киногруппы устроил бывший ее узник Василий Овсиенко, который выучил наизусть сотни стихотворений Стуса и повторял их, чтобы не забыть и сохранить для потомков. Пан Овсиенко нашел спрятанный им же клочок бумаги - неизвестный перевод Стуса "Ef" Киплинга. Литвина и Стуса похоронили на кладбище села Копального, под номерами 7 и 9 соответственно. Украинцы упорядочили их могилы, зажгли свечи, повязали рушники на установленные вместо крестов колышки.
Он уничтожил стихи Стуса
Первая поездка на дальний Урал оказалась безрезультатной - тела трех украинцев так и не удалось забрать на родную землю. А в сентябре 1989 года в Доме культуры киевского Политехнического института состоялось первое собрание Народного Руха Украины. Слово имел депутат польского Сейма украинец Владимир Мокрый.
"Он поинтересовался у делегатов, знают ли они о том, что Россия не отдала тел Тихого, Литвина и Стуса. Зал закричал: "Позор!" - рассказал ZN.UA Владимир Шовкошитный. - Пан Мокрый заверил, что только тогда Польша и вся Европа поверят в стремление Украины к независимости, когда тело Стуса вернется на родную землю. Может, это произойдет через год, пять, десять. Я же сидел в первом ряду и записывал звук для фильма. Крикнул: "В этом году перезахороним, пан Мокрый!" Он посмотрел на меня и произнес: "Дай Бог!"
К очередной экспедиции пришлось готовиться основательнее. Для воздействия на местную власть Владимир Шовкошитный заручился ходатайствами знакомых из творческих союзов СССР - кинематографистов, журналистов, писателей. Ряд российских интеллигентов предоставил соответствующие письма-обращения для пермских и чусовских чиновников. Их приобщили к киевским рекомендациям от руководителя Союза кинематографистов Украины Михаила Беликова и председателя Союза писателей Украины Юрия Мушкетика. А директор Киевской киностудии им. Довженко Николай Мащенко согласился дать телеграмму в Пермскую облСЭС. Поспособствовали и народные депутаты СССР Юрий Щербак и Борис Олийнык.
Не все на Урале мешали делу, многие люди помогали. Владимира Шовкошитного поддержали журналисты Юрий Беликов и Владимир Пирожников (однокашник по московскому Литинституту). Он познакомился с коллективом газеты "Чусовской рабочий", редактор которой Михалев помогал украинцам, в частности, машиной, и работал на кладбище. Транспортировка тел могла бы и не состояться без содействия директора Пермского аэропорта Соколова, которому понравились стихи Стуса в переводе на русский Шовкошитного. Мужчина не мог понять, почему за такие прекрасные поэзии человека отправили в тюрьму.
Однако изготовление оцинкованных гробов и получение справки-разрешения от санэпидемстанции затягивалось. Владимир Шовкошитный мотался между Пермью и Чусовым, общался не только с чиновниками, но и с представителями КГБ и милиции. Правоохранители запугивали коммунальщиков, готовых содействовать киевской экспедиции. Майор КГБ из Чусового Ченцов признался, что проводил "профилактические беседы" со Стусом. Это он отобрал и уничтожил рукопись со стихотворениями поэта. В этом убежден Владимир Шовкошитный, которому пришлось даже шантажировать Ченцова: "Если завтра я не вызову киногруппу, то послезавтра газеты трех творческих союзов Союза и, соответственно, Украины, а также газеты украинской диаспоры в Европе, Канаде, США и Австралии выйдут под заголовками наподобие "Майор Ченцов - враг перестройки".
14 ноября наконец удалось получить справку от санэпидемстанции. Но беды не закончились. Работники ритуальной службы отказались предоставить гробокопателей, а напуганные мужчины в Копальном не соглашались помогать даже за деньги. Раскапывать могилы пришлось самим. Непросто было найти и необходимые инструменты. К тому же жестянщики в спецтресте прекратили изготовлять гробы - из соответствующих органов их "попросили" не спешить. Одному из жестянщиков вечером в парадном его дома проломили голову, и он две недели пролежал в реанимации. Гробы пришлось доделывать своими силами.
Обвинение в гибели ребенка
А дальше - мыканье с получением свидетельств о смерти и доставкой гробов грузовиком из Перми в Чусовой. Милиция остановила машину на КПП. Сначала прицепились к техническому состоянию авто, потом украдкой пробили несколько колес. Позже милиционеры обвинили водителя в ДТП, в котором якобы погиб мальчик. Правда, вскоре Владимира Шовкошитного и его помощников отпустили, дескать, произошла ошибка - номер машины, совершившей аварию, такой же, а серия другая.
Тем временем другие представители киевской экспедиции вместе с местными единомышленниками уже раскапывали могилы диссидентов в селе Копальном. Конечно, под надзором недремлющих кагэбистов, которые напоминали копателям о вандализме, шантажировали отсутствием разрешения на эксгумацию, угрожали тюрьмой. Впрочем, украинцы были настроены решительно, а в случае чего были готовы объявить голодовку.
Советник Национального института стратегических исследований - социальный и военный психолог Олег Покальчук рассказал ZN.UA, что они собирались отбиваться в случае нападения, когда ночевали в похожем на общежитие отеле, планировали даже остаться на кладбище на всю ночь.
"Моя работа была неэстетичной. В нынешней стилистике называю это оперативным компонентом, - говорит пан Покальчук. - Занимался практическими, прикладными вещами в силу технических знаний - жил на Севере, знал условия. Копал, перекладывал тела. Для меня это не было какой-то эмоциональной проблемой. Саму же транспортировку слабо помню: был в отключке - сильно намок. В могиле Литвина были грунтовые воды, я же залез туда фактически по колено".
На кладбище гробы привезли поздно вечером. "Ребята чуть ли не заплакали от радости, когда Олег Покальчук прокричал: "Наши приехали!" "Как приехали?!" - с нескрываемым отчаянием воскликнул "черный" мужчина, представившийся старшим оперуполномоченным уголовного розыска", - записал Владимир Шовкошитный. С этим "черным" уже пришлось встретиться в кабинете майора Ченцова: тот даже угощал украинца чаем с дефицитным тогда лимоном.
Убили ли поэта на самом деле?
"У нас было несколько версий, в частности предположения, что в могиле не будет головы, - рассказал Олег Покальчук. - Потому что если Василя Стуса на самом деле убили, то, чтобы скрыть следы преступления, могли похоронить тело без головы. Под номером Стуса могли закопать и другого человека. Наш вопрос был еще и в идентификации".
Но как только сняли крышку гроба - все вопросы отпали. Дмитрий Стус узнал отца. То, что в могиле Василь Стус, согласились даже те, кто видел его лишь на фото. За более чем четыре года тело почернело, но не разложилось. Руки были выпрямлены вдоль мумифицированного тела, на животе изверги оставили тюремные ботинки Стуса на толстой подошве. Мизинец левой руки - отодвинут в сторону.
"Пока операторы снимали тело, я обратил внимание Чернилевского на то, что над виском Стуса четко видно повреждение кожи, очень похожее на такое, которое могли оставить нары, если бы их неожиданно опустить (такая возможность у надзирателя была)", - читаю в книге воспоминаний Владимира Шовкошитного.
Впрочем, судмедэкспертов на кладбище не было - пермский не появился, чусовский отказался работать без приказа, боясь потерять работу, с киевским тоже не сложилось. А уже после прибытия в Украину тела диссидентов в оцинкованных гробах не беспокоили, и потому стопроцентной уверенности в смертельном ранении Стуса нет.
Василь Овсиенко так вспоминал те события в ZN.UA (7.09.2012 г.): "При эксгумации 17 ноября 1989 года мы не заметили никаких повреждений головы. И, собственно, эта процедура происходила в таком напряжении, что нам не до осмотра было. Я не отдаю предпочтения ни одной из версий. Загадку гибели Василя Стуса знают исполнители. Некоторые из них не случайно быстро умерли. Знают заказчики, некоторые из них до сих пор живы. Но они в преступлении не признаются. В одном я уверен: это был приказ Кремля: не допустить, чтобы Василь Стус стал лауреатом Нобелевской премии".
Проблему перекладывания истлевших тел из гроба в гроб решил Владимир Шовкошитный. По его словам, во сне к нему пришел Василь Стус, который якобы и натолкнул на такую идею: гроб накрыть куском материи, наклонить так, чтобы тело легло на материю вниз лицом, со спины покойника накрыть другим куском материи и перевернуть тело навзничь уже в оцинкованный гроб. Во времена тотального дефицита посчастливилось в Пермском магазине найти свиток широких, крепких вафельных полотенец, которыми и воспользовались.
В книге Владимир Шовкошитный подчеркнул символический момент: "Проинструктировав присутствующих, как надо перекладывать тело, я начал накрывать его тканью. Подкладывая ее с левой стороны, случайно зацепил тот отодвинутый мизинец и услышал тихий сухой хруст - мизинец надломился, и между фалангами я вдруг увидел бледно-розовый кристаллик, очевидно, это была кристаллизировавшаяся капля крови поэта. "Последняя капля крови Стуса!"
"Стус - ваш, Крым - наш"?
Тела Стуса и Литвина доставили в Пермский аэропорт. Там изрядно понервничали в ожидании тела Тихого, которое привезли его сыновья незадолго до отправки самолета. На родную землю прилетели все ужасно уставшими 18 ноября. По прибытии в Борисполь участники экспедиции по перезахоронению узнали о митинге - сотни людей прибыли в аэропорт с желто-голубыми флагами, провозглашались речи. Правда, самим участникам перезахоронения слова не дали.
"Желающих походить вокруг гроба и помитинговать с флагами оказалось намного больше, чем желающих туда ехать, что-то делать руками и рисковать жизнью, - рассказал Олег Покальчук. - Перезахоронение имело экспедиционный характер, без гарантий возвращения. Мы не знали, чем все закончится. Когда в Борисполе вышел из самолета и посмотрел на митинг, мне стало не по себе, и я пошел пешком в Киев. Потом кто-то подобрал по дороге".
Владимир Шовкошитный направился к складам, куда прибыли гробы. Когда же добрался туда, на холодном ветру, то узнал, что багажа нет. Как так: квитанция на руках, а багаж уже забрали? И не КГБ ли и милиция снова вставляют палки в колеса? "Да нет! Ваши забрали! Наши! Ну, из Руха!" - успокоили его.
Тела диссидентов ночью отпели в церкви на Подоле, а на второй день, 19 ноября, состоялись многолюдные похороны. На Байковое кладбище Василя Стуса, Юрия Литвина и Олексу Тихого провожали десятки тысяч людей. Едва ли не впервые советская милиция не вырывала украинские флаги, заполнившие столичные улицы. Прах диссидентов провезли мимо здания КГБ на Владимирской, свернули к памятнику Шевченко. На Байковом кладбище снова были пламенные речи.
"Люди чуть в ямы не падали, так толкались, чтобы слово сказать, - вспоминает Олег Покальчук. - Это были неплохие люди, просто человеческая природа так устроена. Им казалось, что причастность к такому событию, наверно, делает их влиятельными и значимыми. А через три года на могилу Стуса уже почти никто не ходил".
Владимир Шовкошитный говорит, что сейчас, в условиях российско-украинской войны, сделать это было бы нереально. А три десятилетия назад многие россияне искренне помогали. Например, свет на кладбище протянули от ближайшего дома, и хозяева даже не взяли денег. Украинцы были очень признательны за помощь, в частности, журналисту и поэту Юрию Беликову. К сожалению, он, по словам Олега Покальчука, изменился не в лучшую сторону. Причина - в отношении к Крыму. Россиянин, который помогал вернуть тело Стуса в Украину и был вменяемым, демократом по убеждениям, ныне считает полуостров российским.