День Победы для нашего общества всегда знаменовался праздничными торжествами, чествованием еще живущих ветеранов, всех тех, кто видел и пережил ту войну, мероприятиями в память о тех, чьи имена выбиты на обелисках. Безусловно, это правильно и необходимо. В то же время эта дата побуждает нас вспомнить и о вкладе в победу над нацизмом тех, кто не отмечен наградами и памятниками, кто навсегда останется неизвестным. О тех, над чьими останками не звучат салюты и о ком не написаны книги. Таких, к сожалению, очень много.
В августе 2007 года во время исследовательской работы в Военном архиве Федерального архива во Фрайбурге я обнаружил несколько документов, посвященных эпизоду, произошедшему в апреле 1943 года в Славянском районе Сталинской (Донецкой) области. Наиболее полное представление о нем дает документ, текст которого приводится ниже.
"Дивизион штурмовых орудий №232 1.5.1943 г.
Относительно: уничтожение партизанской группы 30.4.1943 г.
Командованию 40-го танкового корпуса
Относительно указанного выше дивизион представляет следующий отчет:
30.4.1943 г. к командиру дивизиона штурмовых орудий №232 явился староста Ивановского и сообщил о появлении сильной партизанской группы в балке между Шурками (правильно - Шнурки. - Д.Т.) и Ивановским (правильно - Ивановка. - Д.Т.) Были подняты по тревоге и отправлены в направлении Ивановского 30 солдат и 2 штурмовых орудия. С самого начала штурмовые орудия и грузовик, на котором находилась штурмовая группа, двигались в направлении на восток, затем повернули на юг в направлении Ивановского, обогнув его. За 500 метров от балки солдаты высадились и пошли в атаку в направлении балки, которая шла с востока на запад и на правом крыле к тому же поворачивала на север. Балка заросла густым кустарником и предоставляла партизанам отличное укрытие. Штурмовые орудия были расположены таким образом, что могли держать под обстрелом обе части балки и таким образом создавали максимально возможное пространство для поражения. Несмотря на это, еще оставалось очень большая "мертвая зона". Первая атака
с юга была отбита партизанами. При этом погибли 1 вахмистр, 1 унтер-офицер и 1 "хиви" (от нем. "Hilfswillige" (добровольные помощники) - добровольцы из числа военнопленных и гражданского населения, задействованные, как правило, в тыловых подразделениях Вермахта. - Д.Т.)
Отдельные группы прорывались - путь из балки с севера на запад был отсечен огнем - через штурмовые орудия при помощи ручных гранат и сильной огневой поддержке. После ожесточенного боя, который длился около 3/4 часа, некоторые из выживших вышли наружу из своего укрытия, казалось бы, для того чтобы сдаться. При приближении к ним они снова заняли позицию и снова открыли огонь. В ответ на это по отношению к ним были предприняты беспощадные меры, и кроме двух человек, которые были взяты в плен для дальнейшего допроса, все остальные были уничтожены.
Уничтоженная боевая группа состояла из 33 мужчин и 7 женщин. Среди них находился 1 капитан, 1 старший лейтенант и 1 комиссар. На вооружении было 25 автоматов, 2 пулемета, большое количество ручных гранат, связки ручных гранат, толовые шашки (для подрыва железных дорог и мостов), несколько карабинов и пистолетов, а также радиостанция.
Поскольку местная полиция Ивановского в этом мероприятии проявила себя очень мужественно (2 полицейских вспомогательной полиции погибли), им была передана часть автоматов и ручных гранат для того, чтобы при возможном новом нападении партизан они были готовы к первоначальной обороне. Захоронение убитых партизан было поручено старосте Ивановского.
Операция была завершена около 12.00, и подразделение вернулось назад в Курульку (населенный пункт в Харьковской области. - Д.Т.) около 12.30. После окончания операции в качестве подкрепления прибыл взвод пехоты в количестве 1 лейтенанта и 20 рядовых, что, однако, больше уже не требовалось.
По признанию обоих пленных, дальше к югу должна была находиться вторая партизанская группа в количестве 30 человек, которая уже до этого разделилась. Сообщение об этом было уже передано по рации в отдел 1 с. ХХХХ танкового корпуса. Оба пленных были сразу же переданы в отдел 1 с. ХХХХ танкового корпуса.
Результаты: уничтожение боеспособной партизанской группы в количестве
40 человек, из числа которых 38 убито и 2 взято в плен.
Трофеи: 25 автоматов, несколько карабинов и пистолетов, большое количество ручных гранат, один радиоприемник, а также карты и схемы (последние, а также радиоприемник были переданы ХХХХ танковому корпусу).
Собственные потери: 1 вахмистр, 1 унтер-офицер и 1 "хиви" были убиты,
1 обер-ефрейтор ранен".
Этот отчет сопровождали несколько документов, в частности список полицаев, принимавших участие в уничтожении группы, а также представление о награждении каждого из них "Знаком отличия для восточных народов" и 2 пачками махорки. Заслуги старосты были оценены в 1000 рублей и те же 2 пачки махорки.
Описываемый эпизод не нашел отражения в исторической литературе, не смогли помочь в поиске хоть какой-то информации об этом эпизоде войны и коллеги-краеведы. Не значится на государственном учете и захоронение. В августе 2010 года автору удалось съездить в те места, где произошли описываемые события. Старожилов там почти не осталось, да и само село умирает. Удалось узнать, что на местном кладбище есть захоронение, которое называется "партизанской могилой". Возможно, именно там были перезахоронены останки погибших (первоначально, после боя, они были закопаны в силосной яме), вероятнее всего, бойцов одной из разведывательно-диверсионных групп Юго-Западного фронта второго формирования.
Как удалось выяснить у местных жителей, следы многих из полицаев затерялись (а именно они могли бы пролить свет на эту историю), один из них скрылся за океаном и дал о себе знать много лет спустя, некоторые из значившихся в представлении для награждения полицаев после войны были осуждены. Однако ознакомиться тогда с делами, хранившимися в архиве управления СБУ в Донецкой области, в силу несовершенства нашего законодательства не удалось. А сейчас уже, скорее всего, и невозможно, даже если они каким-то образом и уцелели. Не исключено, правда, что какую-то информацию о данном эпизоде могут содержать фонды Центрального архива МО Российской Федерации. Однако будет ли возможность ознакомиться с ними?
Казалось бы, в этой истории все достаточно ясно. Несколько архивных документов, рассказов очевидцев, не очень удачный поиск следов погибшей группы. История героизма, подлости, трагедии, беспамятства. Таких простых историй о той войне много. Cложность в одном - мы вряд ли узнаем имена погибших. Хотя и знаем, за что они погибли. Но помним ли об этом? И хотим ли помнить?
История не любит эмоциональных оценок, равно как и политических параллелей. И все-таки не покидает боязнь от ощущения того, что сказали бы нам, гражданам Украины и России, жившим когда-то в одном государстве, те, кто погиб в Донбассе более 70 лет назад, люди, защищавшие и освобождавшие эту землю - мужчины и женщины, украинцы и русские, белорусы и армяне, евреи и татары, пацаны после школьной скамьи и отцы семейств? Незахороненные по-человечески тогда, забытые после войны, превратившиеся на фоне военно-политических событий сегодняшнего дня в фигуры умолчания сейчас. Что сказали бы они нам в ответ на наше беспамятство, на то, что даже через 70 лет останки десятков тысяч наших дедов и прадедов не преданы земле, на то, что уничтожая архивные материалы в захваченных сепаратистами управлениях СБУ в Донецке и Луганске или разрушая артобстрелами здание Донецкого областного краеведческого музея, мы уничтожаем память и о них, людях, сражавшихся за свою землю против нацизма?
Наверное, прокляли бы… И не за себя, не за то, что забыли их… Скорее за то, что мы позволили политикам одурманить себя, превратить память о войне в инструмент реализации личных амбиций, достижения геополитических целей, политических спекуляций всеми сторонами, хотя и в несколько разной степени.
В конце концов, за то, что на земле Донбасса, еще не до конца очистившейся от смертоносного металла 1941–1943 годов, на минах и растяжках, установленных в 2014 и 2015 годах, подрываются и еще долго будут подрываться дети…
Ведь они погибли не за это…