В киевском издательстве "Кліо" вышла книга Евгена Сверстюка "Гоголь і українська ніч". Она готовилась много лет и создавалась очень нелегко. Бывало, Евген Александрович говорил: "Хорошо бы за Гоголя взяться, но ведь нужно откликнуться на вчерашние события". Так произведения на злобу дня отвлекали внимание от встречи с Николаем Васильевичем. А писать о Гоголе второпях невозможно. Здесь уместно искусство медленного чтения, о котором так хорошо написано у Михаила Гершензона. И Сверстюк вдумчиво читал не только самого писателя, но и море мемуарной и аналитической литературы. Среди тех, чьи произведения были прочитаны и переосмыслены, - Дмитрий Мережковский и Владимир Набоков, Сергей Булгаков и Дмитрий Лихачев, Сергей Ефремов и Юрий Луцкий и многие другие.
И вот давняя мечта осуществилась - мы держим в руках долгожданную книгу. В ней 35 разделов. Это исследование не является истиной в последней инстанции (мне вспоминается книга русского исследователя Бориса Соколова под выразительным названием "Расшифрованный Гоголь" - не больше и не меньше!).
У Евгена Сверстюка, конечно, нет математической расшифровки, но тем не менее есть глубокие размышления, попытка подобрать ключи к творчеству и исполинской личности Гоголя.
Первым ключом и камертоном является заголовок: "Гоголь и украинская ночь". "Когда мы говорим о любви поэта к родному краю, - отмечает Евген Сверстюк, - то чаще всего видим то, что на поверхности, ищем прямые объяснения в любви к народу и оплакивание его горькой судьбы. Но глубокая любовь всегда сокрыта в глубине, как память сердца. О ней говорят мало. У поэта это прежде всего любовь к родной природе, к родной песне, к своим родным корням".
В книге рассматривается огромное количество проблем, связанных с творчеством, жизнью и местом писателя в истории: религиозность как основа творчества Гоголя; Гоголь и Украина; Гоголь и Россия; место Гоголя в украинской и русской литературе; Гоголь и земляки; самосожжение; Пушкин и Гоголь; Жуковский и Гоголь; украинская песня; родословная Гоголя; служение; поприще; Гоголь и черт; имя; "сумасшествие" Гоголя; путь; Гоголь и романтизм; юмор; исповедальный дух творчества; интеллектуальная толерантность; пророческий дар.
Евген Сверстюк основой творчества Николая Гоголя считает его религиозность: "Ощущение, что есть Тот, кто все видит, все знает и больше видит тебя, нежели ты сам, сопровождали Гоголя еще сызмальства". И далее: "Гоголь, а за ним Достоевский впервые в русской литературе заговорили о настоящем неиссякаемом источнике евангельской мудрости. Несравненно более глубоком, чем непостоянная философская мудрость мира сего", - подчеркивает исследователь.
Многие призывают не делить Гоголя на "русского" и "украинского". Сверстюк и не делит. Он считает его художником всемирного значения. Но убедительно доказывает, что украинские элементы в душе Гоголя имели первостепенное значение. О значении писателя для украинской идентичности автор пишет так: "У кого-то национальное сознание пробуждал Шевченко, у кого-то - Гоголь. Разве это не достаточная национальная характеристика писателя?"
Очень важный раздел "Еще раз об "Избранных местах". Ведь известно, какой сокрушительной критике подверглась эта книга Гоголя сразу после ее появления. Причем ее ругали почти все: враги и друзья, глупые люди и умные. И очень немногие оценили ее должным образом. Этот раздел у Сверстюка начинается так: "Одно произведение Н.В.Гоголя постигла судьба "камня, который отвергли строители, а он стал краеугольным камнем". Речь идет о книге раздумий "Избранные места из переписки с приятелями". "Внимательному читателю книга дает ту глубину, где приоткрывается иная система ценностей. Для невнимательного это книга прописных истин", - подчеркивает Евген Александрович. Он, в частности, разбирает конфликт Николая Гоголя и Виссариона Белинского, имеющий значительно более широкое значение.
В своем печально известном письме Белинский "поделил" писателя "на две полярные персоны - на прогрессивного и реакционного. И такой взгляд закрепился на века". Евген Сверстюк отрицает позицию критика: "Идет он с младых лет тем же путем... Это был христианский путь, который и не может изменяться".
Белинский будто почувствовал, что Николай Васильевич написал и в его адрес тоже: "Односторонние люди, и притом фанатики - язва для общества; беда той земле и государству, где в руках таких людей очутится какая-то власть. У них нет никакого смирения христианского и сомнения в себе; они уверены, что весь свет врет, и одни они только говорят правду". Сверстюк по этому поводу пишет: "Не является ли это предостережением на столетия вперед? Гоголь чувствовал ростки насилия вокруг себя". И далее: "У Гоголя были... тревожные предчувствия большой руины и опустошений, продиктованные нетерпимостью одностороннего и гордого ума. В его книге были идеи примирения, общественного согласия и развития добрых начал, которые строят и приводят в порядок жизнь".
Наверное, ни одного писателя не окружало столько мифов, как Гоголя. Например, миф о его "сумасшествии". А началось все еще в день похорон Николая Васильевича. По свидетельству Ивана Тургенева, "вся Москва говорила, что Гоголь сошел с ума". Потом эту чушь повторяли и продолжают повторять до наших дней (в частности, в уже упомянутом исследовании "Расшифрованный Гоголь"). А Евген Сверстюк лишь заметил: "Тех, кто не жаловал Гоголя, почему-то было очень много".
Еще один миф, тесно связанный с первым, - о том, что Гоголь сжег "Мертвые души" именно потому, что у него не все было благополучно с психикой. Автор исследования справедливо напоминает о "его суровой готовности сжигать уже завершенные произведения. Ведь с этого у него началось - этим все и закончилось. Нечто подобное принесению произведения в жертву имени". Как известно, Гоголь начал свою литературную карьеру с публикации романтической поэмы "Ганц Кюхельгартен" под псевдонимом Алов. Но неуспех произведения и сокрушительная критика привели к тому, что автор скупил весь тираж, снял номер в гостинице и вместе со своим слугой сжег его...
В "Театральном разъезде..." Гоголь писал, что ему очень жаль, что никто не заметил положительного героя - смех. А вот как пишет Евген Александрович о природе гоголевского юмора. "Юмористический дар - это дар особенно утонченный, если говорить о юморе изысканном и благородном. Разногласия жизни гармонизируются юмором. Слабости человеческой натуры привязываться к жизненным соблазнам смягчаются юмором... В юморе проблескивает ум, но и снисходительность к человеческим слабостям".
Из всех эссе, помещенных в книге, особенно обращает на себя внимание невымышленная история из жизни "Виккерс на Гоголя". Анекдотичное приключение, которое произошло на самом деле, имеет почти гоголевский сюжет. Это было летом 1972 г., когда Евген Александрович уже полгода сидел в тюрьме, продолжалось досудебное следствие. На то время у него сменился следователь. И вот он увидел на столе запись своего предшественника: "Виккерс на Гоголя".
- Кто такой Виккерс, Евген Александрович? Что может значить: "Виккерс на Гоголя?" Что мог писать Виккерс на Гоголя?
- А не поздно ли этот Виккерс начал писать на Гоголя? - спросил Сверстюк.
На самом деле речь шла о старом искусствоведе Виккерсе, который жил на улице Гоголя. Из этого эпизода и возник рассказ в жанре фантасмагории.
Как всегда, в книгах Сверстюка, здесь много афористических высказываний. Вот несколько из них.
"Чиновничья лестница была будто пародией на ту, небесную, - длинной и скользкой".
"Лояльность в литературе - это вообще моветон".
"Враждебность - дьявольская версия любви к ближнему".
Сверстюк нашел точную характеристику Гоголя: "Это был не рационалистический творец положительных примеров, а гений, который угадывает и видит невидимое".
Значение этой фундаментальной работы Сверстюка трудно переоценить. Каждая страница требует внимательного и вдумчивого чтения. Однако автор облегчает задачу своим читателям - несмотря на глубину, исследование о Гоголе написано замечательным языком, легко и без тени занудства.
Уверен, книга Евгена Сверстюка в течение многих лет будет давать пищу нынешним и будущим исследователям творчества Гоголя.