Старые, освященные веками связи рвались, уступая место пока еще тонким, невидимым, но из года в год все более прочным новым отношениям: от политики и экономики до науки и культуры. Не обошли стороной перемены и обучение художественному мастерству.
Большинство академических "рисовальных школ" того времени, имея солидную базу, не могли, да и не стремились дать своим студентам должного художественного образования. К примеру, в Киевском университете св.Владимира полагали, что Университет "не есть заведение для образования живописцев, и живопись служит ему только как одно из средств, способствующих развитию идеи изящного" (здесь и далее приводятся цитаты из исследования искусствоведа Оксаны Строчай "Художня школа-студія Наполеона Буяльського"). В противовес такому подходу, ряд профессиональных художников выдвинули тезис о школах-студиях, готовящих специалистов в сфере изобразительного искусства.
Первая киевская школа-студия открыла свои двери 1 апреля 1850 года. Руководил ею художник, педагог, меценат Наполеон Николаевич Буяльский.
Хома-Станислав-Наполеон Буяльский был наследником старинного шляхетского рода. Его дед Адам Андреевич служил дрогичинским казначеем (ныне Дрогичин - районный центр Брестской области, Беларусь); отец Николай Адамович был дидычем (помещиком) села Майдан Боркивский на Подолье (ныне - село Украинка Литинского района Винницкой области). В этом селе Наполеон получил свое первое домашнее образование. Затем он учился в знаменитом Кременецком лицее, правда, по словам Буяльского, он не находил там "удовлетворительных средств к совершенствованию".
После лицея Буяльский уехал за границу, где учился в Берлинской, Дюссельдорфской и Парижской Академиях художеств (кроме того, в Париже посещал различные частные художественные школы). После была Италия, и, наконец, в 1844-м Буяльский, горя желанием обучать живописи, вернулся в Киев.
Для исполнения мечты ему было необходимо, прежде всего, получить российский диплом художника. В феврале 1846-го Наполеон Николаевич подал прошение и свои работы в Совет Императорской Академии художеств Петербурга, для большего авторитета приложив свидетельства трех заграничных академий.
Но на художников Северной Пальмиры заграничные документы не произвели должного впечатления, и в марте 1846 г. Совет Петербургской Академии постановил: "Объявить Буяльскому, что представляемые им работы недостаточны для получения звания художника и представить ему просить о сем Академию по приобретению большей опытности в рисовании и живописи".
Наполеон Николаевич вынужден был остаться в Петербурге и еще четыре месяца посещать академические классы. Наконец, 5 июля Буяльский получил-таки заветное звание неклассного (не имеющего чин в табели о рангах) художника исторической живописи.
К этому времени открылась вакансия учителя рисования в Киевском университете - Н.Буяльский, заручившись поддержкой Петербургской Академии, принял участие в конкурсе. Параллельно он обязывался открыть частную рисовальную школу: для реализации собственных идей и укрепления своих позиций перед Киевским университетом. Впрочем, из-за ограничений в назначении поляков на педагогические должности в Правобережной Украине, ему было отказано. Что любопытно, вакансия досталась Тарасу Шевченко, однако Кобзарю помешал арест. В результате должность учителя рисования получил неклассный художник портретной живописи Гавриил Васько, в будущем - главный оппонент Буяльского.
Последнему же, в виде утешительного приза, пришлось довольствоваться лишь разрешением на открытие частной школы. Буяльский построил специально приспособленный для обучения художественному ремеслу девятикомнатный дом, располагавшийся недалеко от университета на Кадетской улице (ныне - Богдана Хмельницкого). Однако полностью воспользоваться этим зданием для образовательных нужд художнику было не суждено: он не был чиновником, а его школа была частной, и потому на Буяльского сразу наложили всякие городские повинности. В том числе повинность квартирного постоя: военные заняли три комнаты, еще в одной жил сам Буяльский, а школа разместилась в оставшихся пяти.
Для своего детища Наполеон Николаевич на собственные средства приобрел 260 оригинальных гравюр, 244 восковых медальонов и барельефов, 68 гипсовых моделей, 52 портретные и множество жанровых и пейзажных картин. Оснащение школы превосходило многие гимназии, уступая только "Живописному кабинету" Киевского университета, наиболее престижному в городе.
Преподавание всех теоретических и практических дисциплин Буяльский оставил за собой, и только курсы остеологии и миологии (разделы антропологии о строении костей и мышц) предполагал перепоручить кому-либо из педагогов медицинского факультета Киевского университета. Это ему удалось только в 1856-м, когда профессор Александр Вальтер (между прочим, инициатор создания и первый директор Анатомического театра Киевского университета) разрешил ученикам школы посещать свои лекции.
В учебной методике Буяльского, преобладала, в отличие от университета, работа с натуры, а не копирование с гипсов и эстампов. Учащиеся были разбиты на четыре класса, в зависимости от знаний и умений. В первом, который назывался "графическим", или "рисовальным", ученики получали знания о перспективе. Во втором, "копировальном", обучались искусству светотени. В третьем классе ученик "приходил к изучению предметов, имеющих свойство движения, их сложение и нравы". И, наконец, в четвертом, "натуральном" классе, познавали исключительно человека "в физиологическом и нравственном отношении".
Одной из новаторских идей Буяльского было введение в учебную программу дисциплины литографии (передача под давлением рисунка, сделанного на твердой плоской поверхности, на бумагу). Художник долгое время и с большим трудом добивался разрешения у местных властей на открытие литографской мастерской, но только в 1853 г. ему разрешили установить в школе всего лишь один литографский станок.
Будучи прогрессивным человеком, Буяльский увлекся в то время "молодым" искусством фотографии, имея цель использовать ее как в творческом труде (в качестве подготовки фотографических этюдов для картины), так и для введения в учебную программу школы. В 1854 году он получил из Лондона и Парижа все необходимые для этого принадлежности. Скорее всего, технология была коллоидной - самой передовой для того времени.
К сожалению, школа Буяльского, будучи продуктом своего времени, не могла избежать и недостатков, присущим тогдашним учебным заведениям. В первый класс могли поступить все желающие, но уже со второго проявлялось социальное неравенство: "мастеровым" (фабрично-заводским рабочим, ремесленникам) высшие знания были недоступны.
Однако при всем однообразии в социальном составе учеников, следует отметить ряд особенностей, присущих более позднему студийному образованию. Во-первых, среди учащихся значительный процент составляли иногородние, приехавшие специально к Буяльскому. Во-вторых, в ученической среде наблюдалась значительная разница в возрасте: от 12 до 27 лет. В-третьих, более трети всех учеников составляли девушки.
Признак студийности проявлялся и в том, что прием в школу происходил в течение всего года. Не имея календарного плана, Буяльский с каждым учеником работал либо индивидуально, либо включал в равную ему по силе группу. Далее, в зависимости от результатов обучения, ученик мог быть переведен в другую группу. Но все переходы происходили в рамках одного класса - переход же из класса в класс совершался раз в год на основании оценки работ ученика, представленных на ежегодной школьной выставке.
Не знала школа и обязательных каникул. Она не прекращала свою деятельность даже в летний период, хотя количество учеников в эту пору года резко падало.
Школа давала качественное образование, о чем свидетельствует отзыв от 30 апреля 1854 г. Академии художеств: "Совет Императорской Академии художеств, после просмотра предоставленных Вами рисунков работ учеников Вашей школы, решил сообщить Вам, что он эти рисунки пересмотрел с удовольствием".
Со своих учеников Буяльский брал ежемесячную плату, при этом талантливые дети из бедных семей обучались бесплатно. К сожалению, во второй половине 1850-х мода на художественное образование детей среди состоятельных родителей угасла. Наполеон Николаевич еще некоторое время продолжал бесплатное обучение малоимущих, все же из-за этого обеднел сам и был вынужден закрыть школу в 1858 году. (В дальнейшем рисовальные школы неизменно пользовались поддержкой меценатов. Так, знаменитая школа Николая Мурашко действовала на средства знаменитого мецената, сахарозаводчика Ивана Терещенко.)
Как отмечала в своем исследовании Оксана Строчай, школа Буяльского погибла, но погибла совсем не бесследно. Ее наследие значительно больше, чем нам известно на сегодняшний день. Это было солидное образовательное учреждение, заслуженно пользовавшееся вниманием и уважением Академии художеств. Это мы видим не только из многоразовых хвалебных отзывов, но и из фактов неоднократных выступлений президента Академии в защиту Буяльского, его переписки с министрами просвещения и внутренних дел Российской империи, с Киевским генерал-губернатором.
Другим доказательством авторитета школы могут служить факты перехода студентов Университета и частных учеников от Васько (того самого, занявшего место преподавателя рисования вместо Наполеона Николаевича) к Буяльскому. Особенно шумно и достаточно долго обсуждался киевским обществом переход сына предводителя дворянства Бориса Томары.
Среди учеников Наполеона Николаевича следует также выделить Ивана Ярмоховича, который после школы Буяльского учился с 1859-го в Петербургской Академии художеств как вольный слушатель, а 1862 году получил звание неклассного художника.
В настоящее время не найдены работы учеников Буяльского, мало что известно и о его произведениях. Впрочем, он расписывал прокафедральный собор (костел) святого Александра в Киеве. Возможно, открытия, связанные с деятельностью этого замечательного человека, еще впереди. Но уже сейчас со всей уверенностью можно сказать, что самым важным его наследием является школа. С нее начался новый период в истории художественного образования в Украине, в частности, в создании частных художественных школ-студий в Киеве во второй половине XIX и начале ХХ веков.