Мы выдвинули лозунг "Независимость или смерть!" Если бы этот лозунг привел к неудаче, что вышло бы в результате? Рабство! Но разве не тот же результат получился бы при принятии любых других решений?
Во время последних столкновений на площади Таксим в Стамбуле многие участники отчаянных антиправительственных протестов, требовавшие, как и в Украине, по большому счету, перезагрузки всей системы власти, гордо называли себя "солдатами Ататюрка". В этом есть определенный парадокс. Ведь первый президент Турецкой Республики, умерший в далеком уже 1938 году, и по сей день в некоторой мере "находится у власти" - его именем названы главные площади и улицы практически в каждом турецком мегаполисе, маленьком городке или селе, в центре каждого из них обязательно есть памятник Отцу турок, его портреты украшают турецкие банкноты и монеты всех номиналов. Наверное, в стране нет ни одного политика или общественного деятеля - независимо от взглядов, - который решился бы публично усомниться в величии основателя республики. Культ Ататюрка в сегодняшней Турции можно сравнить разве что с обожествлением Ленина в Советском Союзе, продолжавшимся многие десятилетия после смерти "вождя мирового пролетариата" - вплоть до самого краха этой сверхдержавы. Но в Турции - как бы ни развивались события, кто бы ни пришел к власти - вероятность развенчания культа Ататюрка, решительного отказа от его идеологического наследия практически равна нулю.
Кто же такой Отец турок, чему он учил и что, собственно, сделал для своих "детей"?
Путь воина
В начале 1881 года в турецком городе Селяник (сейчас Салоники в Греции) в семье лесоторговца средней руки Али Ризы и его жены Зюбейде-ханум родился сын. Трое предыдущих детей супругов умерли еще во младенчестве, и отец очень надеялся на продолжателя рода. Мальчик, которого назвали Мустафой, выжил. Точная дата его рождения неизвестна до сих пор - в тогдашней Турции о таких "мелочах" не беспокоились. Большинство исследователей считают, что это 12 марта, но сам Ататюрк заявлял, что родился 19 мая, в день провозглашения им в 1919 году начала Войны за независимость против иностранных оккупантов. Эта дата и считается его официальным днем рождения.
Али Риза до того, как стал торговцем, служил мелким чиновником на местной таможне. Утверждают, что он был албанского происхождения. А в жилах Зюбейде-ханум, вероятно, текла македонская кровь. Она была почти блондинкой. Кстати, Мустафа унаследовал цвет волос от матери, хотя у него они были немного темнее - русые. Но и такой цвет не типичен для турок.
Однако, какая бы кровь ни текла в жилах родителей Ататюрка, они были правоверными мусульманами, говорили дома на турецком и считали себя турками.
Селяник (Солун - по-болгарски, Фессалоники - по-гречески) времен детства Мустафы был в не столько турецким, сколько османским имперским городом и крупным портом (население составляло 150 тысяч жителей). В центре его жили преимущественно греки, немало болгар и македонцев, а также иностранцев - французов и итальянцев. В Селянике была и наиболее многочисленная в Османской империи и очень влиятельная еврейская община, составлявшая почти половину жителей города. Кстати, враги "еретика" Ататюрка распускали слухи, якобы его отец был тайным иудаистом, "поскольку всем известно, что Селяник - еврейский город". Семья Али Ризы жила в мусульманском районе (их трехэтажный дом традиционной восточной архитектуры сохранился и по сей день) среди турок и албанцев. Однако уже с детства Мустафа общался с представителями многих других национальностей.
Мальчик рос очень самостоятельным и волевым. Уже в пять лет он заявил родителям, что, когда вырастет, станет военным, офицером-эфенди, а затем и генерал-пашой. Отцу планы сына нравились, он даже подарил ему саблю. В то же время мать мечтала, чтобы мальчик стал ученым муллой. Однако когда Мустафе пришло время идти в школу, родители нашли компромисс - отдали его одновременно в религиозную школу, где изучался исключительно Коран, и в частную светскую школу своего соседа Шемси-эфенди. В этой школе учитель и ученики сидели во время уроков на ковре по-турецки, поджав под себя ноги. Мустафа постоянно поднимался и слушал учителя стоя - дескать, от рекомендуемой позы у него болят колени. Учитель сначала уговаривал непослушного ученика, но затем дошло и до побоев. Однако Мустафа все равно вставал. Однажды Шемси-эфенди особенно сильно побил мальчика, после чего родители забрали его из школы.
Когда Мустафе было семь лет, умер отец, и наш герой остался полусиротой.
Мать настойчиво требовала, чтобы мальчик учился на муллу. Однако когда ему исполнилось 12 лет, он втайне сдал экзамены в начальную военную школу (нечто наподобие кадетского корпуса) в родном городе. И Зюбейде-ханум пришлось смириться с выбором сына.
Преподаватель математики капитан Мустафа-бей почему-то считал, что учитель и ученик не могут иметь одинаковые имена, и называл своего любимца Кемалем (на турецком - "совершенство"). Мальчику понравилось новое имя, и с тех пор он всем и всегда представлялся как Кемаль. Закончив в 1896 году с отличием начальную военную школу, наш герой поступил в среднюю военную школу в городе Манастир (сейчас Битола в Македонии), в
150 километрах от родного Селяника. Во время учебы возникли трудности с изучением французского языка. Поэтому летом, во время каникул, Кемаль записался во французский колледж в Селянике и за несколько месяцев в совершенстве овладел языком. В течение всей жизни он читал на французском и немецком, который выучил несколько позже, наверное даже лучше, чем турецкий. А пока что его любимыми авторами были французские энциклопедисты Вольтер, Дидро, Руссо, которых он читал в оригинале.
После окончания в 1899 году школы в Манастире, Мустафу-Кемаля как лучшего кадета курса направили в элитный Оттоманский военный колледж в Стамбуле. По его окончании 21-летний лейтенант продолжил обучение в Академии генерального штаба. Это был беспрецедентный случай, поскольку до поступления в академию каждый молодой офицер должен был прослужить несколько лет в войсках. В 1905 году наш герой блестяще окончил академию. Но послужить в одной из элитных частей турецкой армии капитану Кемалю не довелось - его арестовали по обвинению в государственной измене.
Чтобы объяснить, как такое могло случиться, остановимся на сложившейся в Турецкой империи в начале ХХ века ситуации. Империя Османов достигла пика своего могущества на рубеже ХVІ и ХVІІ столетий. Турецкие бунчуки с лошадиными хвостами стояли на стенах украинского Каменца и священного города мусульман Мекки. Власть султана, который к тому же стал халифом - духовным главой всех мусульман-суннитов, распространялась от устья Дона до пустыни Сахара и от Персидского залива до стен Вены. Тем не менее, после второй осады австрийской столицы, завершившейся в 1683 году сокрушительным поражением турецкого войска от польско-австрийской армии при участии украинских казаков, словно злой колдун наслал чары на Османскую империю. В течение двухсот лет практически в каждой войне турки терпели поражения - от австрийцев, поляков, русских, итальянцев, греков, черногорцев, сербов. Но дело, конечно же, не в магии. Архаичная феодальная империя азиатского типа, практически не развивавшаяся в социально-экономическом, а значит и в военном плане, все больше отставала от стремительно изменявшихся европейских стран.
На протяжении всего ХІХ, а до того отчасти еще и ХVІІІ века османские власти периодически пытались провести модернизацию страны, перестроить систему государственного управления, экономику, а особенно вооруженные силы, по европейскому образцу. Однако все реформы заканчивались, в лучшем случае, малозначимыми временными улучшениями, а зачастую - и полным провалом. Никто из турецких реформаторов не решался поставить под сомнение сами основы османской государственной системы - ничем не ограниченную власть султана-самодержца, крайнее неравноправие его подданных-мусульман и подданных-христиан, сугубо азиатско-феодальную систему экономических отношений, традиционное законодательство, основанное на мусульманском обычном праве - шариате.
Тем временем в конце ХІХ века в Турции набирала силу тайная организация младотурков, ставившая целью европейскую модернизацию страны; преобразование ее в многонациональное государство, где все граждане имели бы равные права, но этнические турки сохраняли бы ведущие позиции; отмену или по крайней мере существенное ограничение власти султана. Младотурков рекрутировали в основном из офицеров, кадетов военных учебных заведений и студентов. Их "бастионом" была третья армия, стоявшая в Македонии. И в школе в Селянике, и в школе в Манастире большинство преподавателей и воспитанников разделяли взгляды младотурков. Кемаль не был исключением. Ему было неудобно сидеть "по-турецки" не только по идейным, но и по сугубо житейским соображениям. Во время каникул кадет Кемаль, переодеваясь в гражданскую европейскую одежду, часто посещал греческие клубы, где танцевал европейские танцы, баловался алкоголем...
Совсем не так было в Стамбуле. И в колледже, и в академии царила атмосфера обожествления султана, а на высказывавших другие взгляды начальству доносили многочисленные добровольные информаторы. Жертвой доносов стал и Кемаль.
Как Кемаль-паша австралийцев победил
Кемаль просидел в тюрьме три месяца, но в конце концов обвинения признали недоказанными. Затем капитана освободили из-под стражи и даже сохранили за ним офицерское звание. Но служить отправили не в какую-нибудь элитную часть, а в худшую в Турции 5-ю армию, дислоцировавшуюся в Сирии. Капитан Кемаль командовал там батальоном, принимал участие в подавлении местного повстанческого движения, однако наотрез отказался от "своей" доли в незаконной контрибуции, которую турецкие военные собрали в повстанческих селах.
Сирийская "ссылка" Кемаля продолжалась два года. В 1907-м влиятельные друзья добились его перевода в Македонию в 3-ю армию. Через год именно эта армия начала младотурецкую революцию, активным участником которой стал и Кемаль. Сначала бунтовщики захватили Селяник, а затем двинулись на Стамбул. Султану Абдул-Хамиду пришлось капитулировать и сформировать правительство из младотурков. Тем не менее, хоть они и заставили Абдул-Хамида отречься от престола, но так и не решились упразднить монархию как таковую. На престол взошел новый султан - Мехмед V.
Стремительной карьеры после революции Кемаль не сделал. Аналитики считают, что лидеры младотурков Талаат-паша и Энвер-паша подсознательно (а возможно, и вполне осознанно) видели в Кемале потенциального конкурента в борьбе за личную власть. Кемаль командовал полком. В 1910 году в качестве турецкого наблюдателя побывал на Пикардийских маневрах во Франции (это было его первое посещение Западной Европы), а в 1911-м его перевели в генштаб.
В том же году Италия напала на Турцию, чтобы отнять ее последние владения в Африке - Триполитанию и Киренаику (сейчас Ливия). Полковник Кемаль вызвался добровольцем на фронт, и полк под его командованием одержал под Тобруком единственную в этой войне победу турок. В итоге война закончилась позорным поражением Турции: она потеряла не только Ливию, но и острова Додеканес.
В 1912 году началась Первая балканская война, в результате которой недавние "рабы" османов - болгары, греки, сербы и черногорцы - наголову разбили турецкую армию и отобрали у Турции практически все ее европейские владения, в частности и родной город Кемаля, который с тех пор стал частью Греции. У турок в Европе остался только небольшой кусок земли в окрестностях Стамбула. Правда, в 1913 году союзники перессорились, деля отобранную у турок "добычу". К антиболгарскому союзу Греции, Сербии и Черногории кроме Румынии присоединилась и разбитая Турция. Войскам под командованием Кемаля удалось отвоевать у болгар еще кусок Восточной Фракии со стратегическим городом Эдирне (Адрианополем).
После войны Кемаля назначили военным атташе в Софии, где он находился с 1913 по 1915 год. В Болгарии он тщательно изучал опыт страны, которая до 1878 года была провинцией Османской империи, однако смогла за три десятилетия провести впечатляющую модернизацию, в частности создать вполне боеспособную армию, разгромившую в І Балканской войне лучшие турецкие войска.
Летом 1914 года началась Первая мировая война. И Антанта, и Германия с Австро-Венгрией всячески пытались перетянуть Османскую империю на свою сторону. В итоге в конце октября 1914 года Турция вступила в войну на стороне Германии. Кемаль не одобрял такую ориентацию.
Он считал, что в войне победит Антанта, а значит, Турция должна присоединиться к потенциальным победителям
или хотя бы сохранять нейтралитет. Но решение принимал не он.
В начале 1915 года Антанта решила одним мощным ударом вывести из строя самое слабое звено коалиции Центральных держав - Турцию. Британско-французское командование, воспользовавшись подавляющим преимуществом своего флота в Средиземном море, в апреле 1915 года неожиданно высадило на Галлиполийском полуострове - северном берегу Дарданельского пролива - мощный десант. Были захвачены два плацдарма. Наибольшую стратегическую угрозу для турок создавал северный плацдарм, где высадились две дивизии Австралийско-новозеландского армейского корпуса (АНЗАК) - одного из наиболее боеспособных соединений во всей британской армии.
25 апреля положение турок стало критическим. "Если бы британцы смогли захватить гребни хребтов, господствовавших над проливами, серьезный, возможно роковой, удар был бы нанесен в сердце турецкой обороны", - писали уже после войны аналитики турецкого генштаба. Отсчет времени шел на часы и минуты. Кемаль-паша, командир 19-й турецкой дивизии, только что сформированной из анатолийских крестьян-резервистов, плохо обученной и вооруженной, принял решение молниеносно, даже не согласовав его с командующим турецкой группировки в районе Дарданелл немецким генералом Лиманом фон Сандерсом. Он приказал немедленно атаковать дивизии АНЗАК, которые превосходили его войска численностью, вооружением и боевой подготовкой, с тем, чтобы сбросить их с хребтов Чунук-Баир и Сари-Баир. Австралийцы тоже решили наступать. Произошел встречный бой, часто переходивший в рукопашный: высокорослые австралийцы штыками и прикладами бились с низенькими худощавыми турками.
Кемаль в тот день выглядел просто отчаянным удальцом. Он постоянно находился на переднем крае, помогал катить пушки на новые позиции, в полный рост поднимался на самые высокие точки под градом пуль, посылая воинов в атаку, из которой у них было очень мало шансов вернуться живыми. "Я не приказываю вам идти в атаку, - написал Кемаль-паша в приказе по дивизии. - Я приказываю вам умереть. За то время, пока мы будем умирать, другие солдаты и командиры смогут стать на наши места". Лучший полк дивизии Кемаля, 57-й, погиб практически полностью, однако австралийцев и новозеландцев удалось сбросить с горных хребтов и отогнать на небольшой плацдарм на берегу моря, который они захватили еще в первый час после высадки и который полностью простреливался с гребней этих отвоеванных турками хребтов.
Впервые за много десятилетий турки нанесли поражение первоклассной европейской армии не за счет подавляющего перевеса в численности, а находясь в меньшинстве. В Европе, где уже привыкли к постоянным турецким поражениям, были ошеломлены. Однако аналитики не учли, что воевать в далекой Ливии или даже в не такой уж и далекой, но все же не совсем турецкой Македонии и защищать от иностранцев само сердце Турции - разные вещи. Да и полководца такого масштаба, как Кемаль, у турок еще не было.
Второе крупное британское наступление с дарданельских плацдармов состоялось лишь в августе 1915 года. Союзникам вновь удалось застать турок врасплох - войска Антанты захватили во вражеском тылу третий плацдарм, который удалось соединить с плацдармом АНЗАК. Однако британцы и в этот раз не смогли закрепиться на господствующих вершинах. Решающую роль в их поражении снова сыграла 19-я турецкая дивизия под предводительством Кемаля. В качестве высшей государственной награды он получил почетную приставку к имени - "гази", что означает "победитель". Отныне нашего героя официально звали Гази Мустафа-Кемаль-паша. И это имя теперь знали даже в отдаленных турецких селах.
Антанта была вынуждена признать свое поражение, и в декабре 1915-го - январе 1916 года всех британских, французских, австралийских, новозеландских, индийских и сенегальских солдат эвакуировали с обоих плацдармов на Галлиполийском полуострове.
Война за независимость
Турция все же оказалась самым слабым звеном в немецко-австрийско-болгарском союзе. В отсталой стране начался голод. После очередных поражений турецких войск от британцев в Месопотамии и Палестине Стамбул подписал 30 октября 1918 года Мудросское перемирие с Антантой. Это была фактически капитуляция - турецкую армию демобилизовали, все военные корабли передали победителям, устанавливавшим свой контроль над Босфором и Дарданеллами. Турецкие войска выводили из Ирака, Сирии, Палестины, Аравии и Йемена - всех арабских стран, которые перед войной оставались под властью Османов. Командующий 7-й армии Кемаль-паша вывел своих воинов из отныне уже чужих сирийских земель. Его армию распустили, а сам он получил назначение в генеральный штаб в Стамбуле, "временно" оккупированном британско-французскими войсками. Слабохарактерный султан Мехмед VI Вахидеддин стал марионеткой в руках оккупантов. Антанта планировала раздел между Британией, Францией, Италией и Грецией практически всей Турции в виде "сфер влияния", "зоны проливов, которая будет находиться под международным контролем", формально независимых, а фактически подконтрольных союзникам Армении и Курдистана.
9 мая 1919 года генерал-лейтенант Кемаль-паша выехал из оккупированной иностранцами столицы в город Сивас в Восточной Турции со скромным мандатом инспектора 9-й армии, существовавшей в основном на бумаге. Здесь Кемаль начал сплачивать силы для борьбы с оккупантами. Большинство турецких политиков считали его сумасшедшим - дескать, если уж Турция проиграла войну Антанте в союзе с мощной Германией, то теперь, один на один с оккупантами, у турок нет никаких шансов на успешное сопротивление. Поэтому не стоит дразнить победителей, надо пытаться им всячески угождать, чтобы вымолить хоть какие-то приемлемые условия. Но Кемаль верил в свой народ.
Месяц-два он формально находился на службе у Мехмеда VI, но приказов его не исполнял и уже в июле официально уволился. Султан заочно приговорил его к смертной казни. Тем временем Кемаль начал формировать новые республиканские органы власти, и 23 апреля 1920 года в Ангоре (Анкаре), в центральной Анатолии, открылось Великое национальное собрание Турции, принявшее на себя всю полноту власти в стране. Интересно, что турецкие республиканцы монархию тогда не упразднили. Кемаль лицемерно утверждал, что поскольку султан находится в плену, все его приказы и заявления исходят не от него, а от врагов-иностранцев, и власть ему вернут, как только Мехмед вырвется на свободу. Такой прием был крайне необходим, поскольку институт султаната-халифата все еще обладал большим авторитетом среди широких крестьянских масс Анатолии. Формально султана свергли с престола и провозгласили республику лишь в 1923 году.
Но до этого Кемаль-паша выиграл две войны. Осенью 1920 года небольшие по численности и плохо вооруженные отряды кемалистов нанесли сокрушительное поражение еще менее многочисленным и еще хуже вооруженным войскам независимой Армении. Турки не только не допустили армян в Западную Армению, которая до Первой мировой принадлежала Турции (в 1915 году султанское правительство совершило там массовый геноцид армян; по Севрскому мирному договору, подписанному 10 августа 1920 года между Антантой и султанским правительством, эта территория должна была отойти к Армении), их войска были выбиты также из Карса, Ардагана и Гюмри (в советское время Ленинакан) - областей бывшей Российской империи. Местное армянское население частично истребили, частично изгнали из их домов. Правительство армянских националистов-дашнаков было вынуждено передать власть в остатках своей страны российским большевикам, чтобы сохранить нацию от окончательного уничтожения. Ленин всячески поддерживал турецких националистов-кемалистов, которых справедливо рассматривал как союзников в борьбе против Антанты. Таким образом Карс и Ардаган достались Турции, а Гюмри - вернули советской уже Армении.
Но намного более масштабной и, без преувеличения, судьбоносной для новой Турции стала греко-турецкая война 1919–1923 годов. Согласно упомянутому уже Севрскому договору в состав Греции должна была быть включена область Смирны (по-турецки - Измир) на малоазийском побережье Турции, где греки составляли, по разным оценкам, от 40 до
60 процентов населения - переписей населения здесь никто никогда не проводил. Правительство Кемаля наотрез отказалось признавать этот договор, так что Антанта возложила на вооруженную и вышколенную ею греческую армию задачу заставить новое турецкое правительство выполнять Севрский договор.
Сначала греки, нанося туркам поражения, продвинулись почти до самой новой столицы страны Анкары. Однако Кемалю удалось сформировать из полупартизанских отрядов ополченцев-добровольцев боеспособное войско и вызвать патриотический подъем среди нищих анатолийских крестьян: они за сотни километров на волах и просто на руках носили на фронт снаряды и амуницию. Большую часть всего этого поставила турецким националистам Советская Россия. В конце концов греки потерпели настолько сокрушительное поражение, что даже командующий их армией генерал Трикупис со своим штабом попал в плен к туркам.
9 сентября 1922 года победоносная турецкая армия во главе с Кемаль-пашой вступила в Измир. И хотя Кемаль заявил, что каждый турецкий солдат, который причинит хоть какой-то вред мирному населению, будет расстрелян, в городе начались страшная резня и пожары. Кемаль обвинил в организации поджогов смирненского митрополита Хризостома. Турецкое командование выдало митрополита на "суд" разъяренной толпе мусульман, которая его буквально растерзала. А Кемаль якобы сказал (впоследствии он отрицал эти слова): "Турция очистилась от предателей-христиан и иностранцев. Отныне Турция принадлежит туркам".
После победы турок из Малой Азии, Константинополя и Восточной Фракии было вынуждено выехать в Грецию практически все греческое население - около полутора миллиона человек, одновременно из Западной Фракии, Эпира и Македонии в Турцию изгнали 600 тысяч мусульман - в основном турок и отчасти албанцев. Кемаль вступил в Стамбул, а султан Мехмед VI сбежал из страны на британском линкоре "Малайя". 24 июля 1923 года был подписан Лозаннский договор, положивший конец войне между кемалистским государством и Антантой и установивший современные границы Турции. 29 октября была провозглашена Турецкая Республика. Кемаль победил в войне.
Построение новой родины
Ататюрк сделал то, чего десятилетиями и даже столетиями не удавалось многочисленным турецким реформаторам, - привить к дереву турецкой государственности европейские побеги и не допустить их отторжения. Коренной переворот, осуществленный им во всех сферах жизни Турции, можно сравнить разве что с реформами Петра І в России двумя столетиями ранее.
Была полностью изменена идеологическая парадигма Турции. Если Османская империя позиционировала себя прежде всего как исламское государство, оплот и защитник всех "правоверных", то есть последователей суннизма - самого распространенного направления ислама, которое исповедуют более 90 процентов всех мусульман, то кемалистская республика - как национальное государство турок. "Какое счастье - иметь возможность гордо сказать: "Я - турок", - писал основатель Турецкой Республики.
Османская империя на протяжении столетий своего существования была многонациональным и многоконфессиональным государством, в котором собственно турки никогда не составляли и половины населения. Впрочем, полноправным гражданином (если этот термин можно применить к абсолютной монархии) был только правоверный - мусульманин-суннит, независимо от этнического происхождения. В начале ХХ века, после Балканских, Итальянско-турецкой и Первой мировой войн Турция утратила все регионы, где турки были в меньшинстве. Однако и на территории, на которой со временем возникла Турецкая Республика, на рубеже ХІХ и ХХ веков национальные меньшинства составляли около 40% населения. Три крупнейшие немусульманские общины Турции - греки, армяне и айсоры (ассирийцы) - были изгнаны или истреблены сначала османскими властями, а затем и кемалистами. Но самой большой проблемой для кемалистской и посткемалистской "турецкой" Турции были и остаются мусульмане-курды, составляющие, по разным оценкам, от 15 до 25 процентов населения страны. Почему такое большое расхождение в оценках? А потому, что в Турции курдов официально... вообще нет. Есть некие "горные турки". И это несмотря на то, что турецкий и курдский языки даже не родственные. Но многолетние настойчивые усилия Кемаля и всех его преемников заставить курдов отказаться от родного языка и национальной идентичности решающего успеха не имели, хотя определенная часть курдов таки перешла на турецкий язык и, по крайней мере для отвода глаз, признает себя турками.
Кемаль, до самой смерти в 1938 году остававшийся бессменным руководителем Турецкой Республики - сначала главой Великого национального собрания, а с 1923 года - президентом, осуществил впечатляющую европеизацию страны. В 1924 году он начал постепенно заменять нормы традиционного мусульманского права шариата законами европейского образца (в качестве базы был взят швейцарский кодекс), полностью завершив этот процесс лишь в 1937 году. Отменил феодальные земельные отношения, добился выведения финансовой системы страны из-под контроля иностранного капитала, всячески способствовал развитию национальной промышленности и сельского хозяйства.
Кроме того, Кемаль ввел европейскую одежду, запретив мужчинам носить традиционные турецкие фески и тюрбаны, а женщинам - закрывать лицо в публичных местах. Все учебные заведения в стране он сделал государственными, а в 1933 году создал систему университетов европейского образца. До того, в ноябре 1928-го, арабский алфавит в Турции заменили латинским. В то же время происходило очищение турецкого языка от слов арабского происхождения, составлявших в начале ХХ века до 60 процентов всего его словарного запаса.
В 1934 году в Турции были введены фамилии. До того у турок были только имена и прозвища, иногда почетные, как Гази у Кемаля-паши. Великое национальное собрание дало президенту фамилию Ататюрк, которую согласно специально принятому закону не имел права носить никто другой в стране, даже его дети. Однако родных детей у Ататюрка не было. Женился он лишь в 1923 году. Его избранницей стала красавица Латифе Ушаклигиль, дочь богатого турецкого коммерсанта из Измира, получившая юридическое образование в Париже. Абсолютно "европейская" дама Латифе-ханум стала образцом для всех турецких женщин, стремившихся к эмансипации и равным правам с мужчинами. Впрочем, уже через два года супруги развелись. Причины неизвестны до сих пор. Ни сам Ататюрк, ни Латифе, пережившая мужа на 37 лет, никогда даже не намекнули, почему расторгли брак. Кемаль усыновил десять сирот - восемь девочек и двух мальчиков, детей солдат и офицеров, погибших в войне за независимость. Впоследствии одна из его приемных дочерей стала довольно известным историком, а другая - первой в Турции женщиной - военным летчиком.
К исламу Ататюрк относился, скажем так, неоднозначно. С одной стороны, подчеркивал, что является правоверным мусульманином, а с другой - настойчиво воплощал в жизнь принцип отделения религии от государства, жестко пресекал любые попытки священнослужителей вмешиваться в политику или контролировать общественную жизнь. Несмотря на то, что турецкий султан столетиями был одновременно и халифом - духовным главой всех мусульман-суннитов, Кемаль после изгнания последнего султана даже не попробовал принять на себя титул халифа, хотя это могло существенно усилить его влияние во многих мусульманских странах. Он просто отменил халифат (29 февраля 1924 года), чем вызвал негодование ортодоксальных мулл во всем мусульманском мире. Не приветствовали чрезмерную религиозность и в кемалистской армии, ставшей основной опорой власти Ататюрка и сохранявшей господствующие высоты в турецкой политике еще много десятилетий после его смерти.
В целом политическая система кемалистской Турции формально была вполне демократической - президентско-парламентской республикой. Впрочем, с теми, в ком Ататюрк усматривал малейшую угрозу власти Народной партии, он вел себя очень жестко. Так, еще в 1921 году, несмотря на союз с Лениным, Кемаль уничтожил всю верхушку созданной за год до того Коммунистической партии Турции, а в 1923-м вообще запретил ее.
При жизни Ататюрк не успел увидеть Турцию, которую можно было бы сравнить с развитыми странами мира. Однако ему удалось сохранить национальную независимость и на практике доказать, что попытки внедрить политическую и юридическую системы европейского типа в мусульманской стране не обречены на провал. Зерна, посеянные им в турецкую почву, дали довольно обильные всходы позже, уже через много лет после его смерти.
Умер Мустафа Кемаль Ататюрк 10 ноября 1938 года в возрасте 57 лет в султанском дворце Долмабахче в Стамбуле от цирроза печени, вызванного, как утверждают его враги, злоупотреблением алкоголем. Похоронили Ататюрка в роскошном мавзолее Аныткабир, специально построенном для него в Анкаре - городе, куда он перенес столицу из Стамбула.
Так что же Ататюрк оставил туркам?
Турецкая нация до сих пор, как и во времена Ататюрка, в определенной мере разделена на светских турок - его идейных последователей - и исламистов. Светские турки, особенно молодежь, своим поведением и системой жизненных ценностей очень похожи на своих ровесников в других европейских странах. Это именно их заслуга в том, что Турция в последние десятилетия достигла впечатляющих успехов в экономическом развитии и постепенно превращается в региональную сверхдержаву.
В то же время для исламистов самый важный стержень - их религия. Светского турка и исламиста легко отличить друг от друга даже по внешнему виду и поведению. Сам Ататюрк был убежден, что через несколько десятилетий, когда уйдут из жизни старые поколения, ментально сформировавшиеся еще во времена Османов, исламисты в Турции просто вымрут. Однако он ошибся. В исламистских семьях намного больше детей, чем у светских турок, и их потомки в подавляющем большинстве придерживаются религиозно-мировоззренческих позиций своих родителей. Таким образом доля исламистов в населении страны не уменьшается, а растет.
Последние несколько лет исламисты в Турции находятся у власти, получая большинство на парламентских выборах. Правда, турецкие исламисты в политическом плане не так радикальны, как их единомышленники в большинстве других мусульманских стран, - они даже не пытаются ставить под сомнение основные принципы Ататюрка. Однако на вопрос, кто ты в первую очередь - "европеец" или "мусульманин", светские турки и исламисты дают диаметрально противоположные ответы. Поэтому противостояние на стамбульской площади Таксим вызвано отнюдь не вырубкой деревьев в парке, а столкновением двух мировоззрений - кемалистского и исламистского.