5 апреля 1990 года в одном из домов в городе Торонто на именины собралась веселая компания.
Пока именинник делит праздничный торт, шумное общество поет "Многая лета", в кадрах любительского фильма проходят лица известных в диаспоре, а теперь уже и в Украине, людей: журналистов, ученых, юристов, бизнесменов, врачей... Беззаботные, веселые лица. Но у каждого из этих людей есть своя драматическая, щемящая история, связанная с разлукой с родиной, с мытарствами в эмигрантских странствиях. И самая болезненная - у именинника. Там, на родине, уже с первых лет его жизни остался кровавый след. Кровь его отца... Этим именинником был Даниил Гузар-Струк.
...Итак, Львов. 22 июня 1941 года. Из комнаты в гостиную входит красивый чернявый мужчина, целует жену, надевает ей обручальное кольцо и говорит: "Мы спасены! Скоро здесь будут немцы. Мы спасены...". Так вспоминает тот день Дария Струк. Ведь как раз исполнилось два года их браку. Они с Евстахием поженились 22 июня 1939 года, венчались во Львове, в Соборе святого Юра. При "освободителях" кольца не носили, поскольку это считалось господским чванством. А Евстахий тогда состоял в должности помощника ректора медицинского института. Принадлежал к советской номенклатуре. Каждое утро за ним приезжало служебное авто. Хотя это еще ничего не означало. Как известный украинский активист, преследуемый еще при Польше, Струк хорошо знал, что в любую минуту его могут забрать. Как забрали из университета брата Николая. Как забирали многих знакомых и студентов. Жили с Дарией в постоянной тревоге. Друг их семьи с Востока Украины Макарченко доверчиво рассказывал Евстахию о доносах на него, на "националиста Струка". А за два недели до войны и Макарченко не стало.
...Поздравив жену с годовщиной брака, Евстахий поехал в институт. Оттуда прислал с шофером пышный букет пионов. Больше Дария его не видела... Встревоженная отсутствием мужа, отправила в институт сына сестры Евстахия, студента того же института. Степан ушел - и тоже не вернулся...
Евстахия и Степана Дария узнала среди сотен жертв, замученных энкаведистами в тюрьме на Лонцкого. Обоих похоронили на Лычакове. А несколько лет назад в ректорском корпусе Медицинского университета им. Данила Галицкого установили памятную табличку в честь Евстахия Струка и спасенных им в те черные июньские дни пятидесяти студентов, запертых в общежитии и обреченных на очередную гекатомбу - помощник ректора позвонил коменданту и приказал освободить помещение для раненых красноармейцев. Дверь общежития открылась, студенты разлетелись, как птицы. А тут за ними приехали: "Где студенты?". Комендант рассказал все, как было. Шакалами обозленные энкаведисты ринулись в институт, схватили Струка, связали и стащили по ступенькам вниз. 25 июня 1941 года...
Дария с мамой и сыном Даниилом покинули Львов летом 1944-го, с последним эшелоном беженцев. Остановились в немецком Миттенвальде - лагере для перемещенных лиц. Вспоминает, как в лагерь пришла группа воинов УПА. Был среди них знакомый Евстахия Василий Гузар, опытный дантист. Однажды Дария пригласила его на ужин. Вспоминает, как, взяв Данилку на колени, прижимая его, гость растроганно промолвил: "Таких сироток, детка, ой как много осталось там, в Украине!". Сердце матери растаяло. Провожая гостя, она вдруг сказала: "Слушай, а ты не мог бы стать ему отцом? Я буду тебе верной женой..."
Они поженились. Со временем у Даниила уже в Америке родится сестра Наталия - талантливая художница, которая будет роднить их еще больше, поскольку искусство, особенно молодое украинское, станет одним из самых больших увлечений брата.
А пока он ходит в обычную публичную школу. Способный, но улица делает свое. Хулиганит, играет в карты, без прав носится с приятелями на автомобиле. Мать опечалена: что делать? Ее мечта - вырастить из Даниила выдающегося человека, способного отомстить за отца... Приятельницы советуют отдать сына в элитную гимназию. Но это дорого. Все же Дария, сама гимназистка в прошлом, решается. Идет к директору, рассказывает о своем горе с мужем и хлопотах с сыном. Директор сочувствует, но - 500 долларов за обучение... Женщина начинает умолять: не могла бы она работать в школе - мыть пол, убирать в классах?.. Слова переходят в плач. Директор берет ее за руки, утешает. Договорились, что мальчик подаст заявление, пойдет на экзамен, а там видно будет.
Так и сделали. И однажды, копаясь на грядке, Дария слышит, как мать зовет ее к телефону - звонит какой-то англичанин. Это был директор школы: "Поздравляю вас! Ваш сын выдержал тесты так успешно, что два профессора отказались от части своей зарплаты в его пользу. Вам теперь надо платить сто долларов".
Даниил Гузар-Струк, сын украинки-уборщицы, с медалями и отличиями оканчивает гимназию и становится студентом Гарвардского университета. С блеском оканчивает и его. Перед ним открывается перспектива любой карьеры - военной, юридической, экономической. А он выбирает не очень модную славистику, а в ней - еще менее модную украинистику. Не без совета отца-отчима. А главное - по зову памяти о мученической жертве его отца.
Свидетельство тому - первое стихотворение его единственного поэтического сборника "Гамма Сігма", заголовок которой на обложке спроектирован на... университетские ступеньки. Читаешь эти строки - и ощущаешь, как болезненно "пепел Клааса" стучал в сердце юноши:
...Тоді, коли від удару мерзотних душ
Стряслася вся земля,
а кров із неба падала
смертю заливаючи весь світ,
усе, що добре людське і живе, -
Тоді закатували і Його...
За ідеали - розрубали голову,
А за любов пошматкували біле тіло
Кати прокляті!
"Не воскресить мне мужа", - промолвила Дария...
Даниил становится профессором украинистики в Торонтонском университете, что высоко подняло престиж этого курса среди диаспорной молодежи. Кроме классической литературы (написал интересное исследование о новеллах Васыля Стефаника), в сфере интересов профессора - молодая украинская поэзия, особенно творчество Игоря Калинца, так поразившее Даниила, что он становится его рьяным популяризатором в лекциях, публикациях, в частности в предисловиях к зарубежным сборникам поэта. А еще под этим впечатлением... он сам прекращает писать. Кстати, со временем они встретятся - автор "Невольничої музи" и автор вступительного слова к ней.
Перестав творить поэзию, он останется поэтом во всех своих увлечениях и обязанностях. Его приятель Максим Тарнавский вспоминает, каким жизнелюбом был Даниил. Дом был переполнен художественными произведениями - картинами его сестры и парижанина Владимира Макаренко (эмигранта из СССР), гуцульскими мисками, полтавскими рушниками и скульптурами Романа Петрука. Все это, как материально видимая культура украинской нации, было естественным дополнением к миру национальной поэзии как души народа. Он - профессор университета - писал даже писанки! По мнению Максима Тарнавского, был из жизнелюбов, живущих на 110 процентов жизни. В его лице раблезианское жизнелюбие объединялось с эллинской гармонией красоты. Кроме поэзии, искусства, ценил вина. Тот же Максим Тарнавский весело вспоминает, как обрадовался Даниил, раздобыв СD с каталогом вин всего мира! И как после каждого угощения заглядывал узнать, что это было за вино! Очень любил Францию - как страну поэзии вина. Бывал там почти каждое лето.
Но, конечно, лейтмотивом его духовного естества была Украина. Поэтому естественно, что именно ему, человеку столь разносторонних знаний об Украине, было поручено большое дело - заниматься изданием англоязычной Энциклопедии Украины. Первый том, еще до Струка, рождался очень долго, едва ли не девять лет. С появлением на карте мира независимой Украины, когда возникла насущная необходимость донести до человечества правду о ней, сломав господствующие московские стереотипы, разумеется, что работа над следующими томами напоминала настоящий штурм. Струк привлек к делу компьютерную технологию, и тома с золотым подсолнухом на синей обложке вскорости заняли свое место на полках библиотек. В одном из томов была статья "Евстахий Струк", написанная Даниилом. Сын рассказал об отце. А в редакционной издательской работе участвовала дочь Даниила Борыся, после смерти отца, переутомленного этим энциклопедическим порывом (19 июня 1999 года), унаследовавшая перстень, который ему подарил отец-отчим Василий Гузар по случаю завершения учебы в университете...
Есть в Торонто университет, построенный в романтическом романско-готическом стиле из темно-красного кирпича. И есть при этом университете высокое здание - "Солдатская башня". Она посвящена памяти преподавателей и студентов, погибших на полях разных битв. Стены этой Башни напоминают страницы старинных манускриптов: выделяются большие инициалы, а вокруг них имена, начинающиеся с той же буквы. И когда стоишь и вчитываешься в запечатленное вокруг буквы S, невольно ловишь себя на мысли, что ищешь глазами такие знакомые, такие дорогие имена: СТРУК ЕВСТАХИЙ, СТРУК ДАНИИЛ...