Германские военнопленные в СССР - малоизвестная страница истории Второй мировой
Справедливости ради следует отметить - малоизвестна она лишь у нас (под "нами" автор имеет в виду не только Украину, но и все "постсоветское пространство"). В самой же Германии к изучению этого вопроса подошли с чисто немецкой основательностью и педантичностью. Еще в 1957 г. в ФРГ была создана научная комиссия по изучению истории немецких военнопленных, выпустившая в свет, начиная с 1959-го, 15 (!) пухлых томов серии "К истории немецких военнопленных во Второй мировой войне", семь из которых были посвящены истории немецких военнопленных в советских лагерях.
Но в СССР тема плена немецких солдат и офицеров была фактически запрещена к исследованию. В то время, как советские историки вовсю осуждали нацистов за их отношение к советским военнопленным, они даже не упоминали, что во время войны преступления против человечности были по обе стороны фронта. Более того, единственным советским исследованием на эту тему (правда, опубликованным в ФРГ) была работа Александра Бланка - бывшего переводчика генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса во время нахождения последнего в советском плену - Die Deutschen Kriegsgefangenen in der UdSSR (изданная в Кельне в 1979 г.). Ее тезисы вошли позднее в книгу "Вторая жизнь фельдмаршала Паулюса", выпущенную в Москве в 1990-м.
Немного статистики: сколько же их было?
Чтобы попытаться разобраться с историей немецких военнопленных, следует, прежде всего, ответить на вопрос об их количестве в СССР. По германским источникам, в Советском Союзе были в плену примерно 3,15 млн немцев, из которых примерно 1,1–1,3 млн не пережили плен. Советские источники называют существенно меньшую цифру. По официальным статистическим данным Управления по делам военнопленных и интернированных МВД СССР (19 сентября 1939 г. оно было организовано как Управление по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД СССР; с 11 января
1945 г. - Главное управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР; с 18 марта 1946 г. - МВД СССР; с 20 июня 1951 г. - опять УПВИ; 14 марта 1953 г. УПВИ было расформировано, а его функции были переданы Тюремному управлению МВД СССР) советскими войсками с 22 июня 1941 г. по 17 мая 1945 г. были взяты в плен всего 2 389 560 военнослужащих немецкой национальности, из них 376 генералов и адмиралов, 69 469 офицеров и 2 319 715 унтер-офицеров и солдат. К этому числу следует добавить еще 14,1 тыс. чел., сразу помещенных (как военные преступники) в спецлагеря НКВД, не входящие в систему УПВИ/ГУПВИ, от 57 до 93,9 тыс. (есть разные цифры) немецких военнопленных, умерших еще до того, как они попали в систему УПВИ/ГУПВИ, и 600 тыс. - освобожденных прямо на фронте, без передачи в лагеря, - важная оговорка, поскольку в общую статистику числа военнопленных в СССР их обычно не включают.
Проблема, однако, в том, что эти цифры не говорят о количестве взятых в плен советской стороной военнослужащих Вермахта и СС. УПВИ/ГУПВИ вело учет военнопленных не по их подданству или принадлежности к вооруженным силам какой-либо страны, а по их национальной, в одних случаях, и этнической принадлежности - в других (см. табл.). В первом приближении количество военнослужащих Вермахта и войск СС, попавших в советский плен, - 2 638 679 чел., а вместе с 14,1 тыс. военных преступников, 93,9 тыс., не доживших до помещения в лагерь, и 600 тыс. освобожденных, минувших лагерь, дает цифру 3 346 679 чел. - что даже несколько выше, чем оценка германских историков. Следует также заметить, что немцы-военнопленные активно пытались "маскироваться" среди других национальностей - по состоянию на май 1950 г. таких "закамуфлированных трофейных немцев", по официальным советским данным, было выявлено среди военнопленных других национальностей 58 103 чел.
В то же время следует отметить, что суммирование "национальных строк" не дает точной картины. Причина проста: хромает статистика (даже предназначенная сугубо для внутренних нужд) самого МВД СССР. Одни справки этого ведомства противоречат другим: например, в справке МВД от 1956 г. количество взятых на учет пленных немецкой национальности было на 1 117 чел. меньше, чем было зафиксировано "по свежим следам" в 1945-м. Куда исчезли эти люди - непонятно.
Но это мелкое расхождение. В архивах находятся и другие документы, показывающие как происходившую на уровне правительства манипуляцию с данными о количестве военнопленных, так и куда более масштабный разнобой в отчетности. Пример: министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов в письме Сталину от 12 марта 1947 г. писал, что "всего немецких военнопленных солдат, офицеров и генералов находится в Советском Союзе 988 500 чел., освобождено из плена к настоящему времени 785 975 чел. (то есть, всего на тот момент было 1 774 475 живых военнопленных немецкой национальности, включая уже освобожденных - из 2 389 560 чел.; как это соотносится с тем, что из числа военнопленных-немцев в системе УПВИ/ГУПВИ умерло вроде бы только 356 768 чел., - опять же непонятно. - С.Г.). Мы считаем возможным огласить цифру немцев-военнопленных, находящихся в Советском Союзе, с сокращением примерно на 10%, учитывая их повышенную смертность".
Но… в заявлении ТАСС от 15 марта 1947 г. говорилось, что "на территории Советского Союза остается в настоящее время 890 532 военнопленных немцев; со времени капитуляции Германии освобождено из плена и возвращено из СССР в Германию 1 003 974 немецких военнопленных" (то есть заявлялось об освобождении на 218 тыс. военнопленных больше, чем их было освобождено согласно записке Молотова; откуда взялась и что была призвана скрыть эта цифра - также неясно. - С.Г.). А в ноябре 1948 г. руководство ГУПВИ предложило первому заместителю министра внутренних дел СССР генерал-полковнику Ивану Серову "списать с общего оперативно-статистического учета 100 025 освобожденных немецких военнопленных", якобы… взятых на учет дважды.
В целом историки считают, что репатриация, по меньшей мере, 200 тыс. немцев "не была правильно задокументирована советской стороной". То есть это может означать и то, что этих пленных не существовало, и то (это более вероятно), что они погибли в плену, и то (это еще более вероятно), что налицо -комбинация указанных вариантов. А этот краткий обзор, по всей видимости, свидетельствует лишь о том, что статистические аспекты истории немецких военнопленных в СССР не только до сих пор не закрыты, но и, вероятно, уже никогда не будут закрыты полностью.
"Гаагско-женевский вопрос"
Немного о международно-правовом статусе военнопленных. Одним из дискуссионных вопросов истории советских пленных в Германии и германских - в СССР является вопрос об обязательности/необязательности исполнения по отношению к ним Гаагской Конвенции "О законах и обычаях сухопутной войны" от 18 октября 1907 г. и Женевской Конвенции "О содержании военнопленных" от 27 июня 1929 г. Доходит до того, что, намеренно или по незнанию, путают уже упомянутую Женевскую Конвенцию "О содержании военнопленных" от 27.06.1929 г. с Женевской Конвенцией - также от 27.06.1929 г. - "Об улучшении участи раненных, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море". Причем, если первую из упомянутых Женевских конвенций СССР не подписал, то ко второй присоединился еще в 1931-м. Поэтому автор попытается внести ясность в данный вопрос.
Предпосылками для обязательности исполнения Гаагской Конвенции "О законах и обычаях сухопутной войны" являются:
1) подписание и ратификация договаривающимися сторонами данной конвенции;
2) участие в сухопутной войне только сторон, являющихся договаривающимися сторонами ("оговорка clausula si omnes" - "о всеобщем участии").
Предпосылками для обязательности исполнения Женевской Конвенции "О содержании военнопленных" 1929 г. являлись уже только подписание и ратификация договаривающимися сторонами данной конвенции. Ее ст. 82 гласила: "Положения настоящей конвенции должны соблюдаться высокими договаривающимися сторонами при всех обстоятельствах. Если на случай войны одна из воюющих сторон окажется не участвующей в конвенции, тем не менее, положения таковой остаются обязательными между всеми воюющими, подписавшими конвенцию". Таким образом, статьи данной Конвенции не только не содержат clausula si omnes, но и специально оговаривается ситуация, когда воюющие державы С1 и С2 являются участниками Конвенции, и затем в войну вступает держава С3, не являющаяся участницей Конвенции. В такой ситуации нет больше формальной возможности не соблюдать данную Конвенцию со стороны держав С1 и С2 между ними. Должны ли державы С1 и С2 соблюдать Конвенцию по отношению к державе С3 - непосредственно из ст. 82 не следует.
Результаты такого "правового вакуума" не замедлили сказаться. Условия, установленные сначала Германией к советским пленным, а затем и СССР в отношении военнопленных из числа военнослужащих Вермахта и войск СС, а также вооруженных сил союзных Германии государств нельзя было назвать человеческими даже в первом приближении. Так, у немцев вначале считалось достаточным, чтобы пленные жили в землянках и питались в основном "русским хлебом", изготовленным по изобретенному немцами же рецепту: наполовину -из очисток сахарной свеклы, наполовину - из целлюлозной муки, муки из листьев или соломы. Неудивительно, что зимой 1941-42 гг. эти условия привели к массовой смертности советских военнопленных, усугубившейся эпидемией сыпного тифа. По данным управления по делам военнопленных Главного командования вооруженных сил Германии (ОКВ), к 1 мая 1944 г. общее число истребленных советских военнопленных достигло 3,291 млн чел., из них: умерло в лагерях - 1,981 млн. чел., расстреляно и убито при попытке к бегству - 1,03 млн чел., погибло в пути - 280 тыс. чел. (большая часть жертв пришлась на июнь 1941-го - январь 1942-го - тогда погибло свыше 2,4 млн пленных). Для сравнения: всего за 1941-1945 гг. немцами было захвачено (существуют разные данные, но здесь приведена цифра, считаемая автором наиболее достоверной) 6,206 млн советских военнопленных.
Такими же тяжелыми были первоначально и условия содержания германских военнопленных в СССР. Хотя, конечно, жертв среди них было меньше. Но только по одной причине - их и было меньше. Например, в советский плен по состоянию на 1 мая 1943 г. попало всего 292 630 военнослужащих германской и союзных ей армий. Из них к этому же времени умерло 196 944 чел.
В заключение этой главы отмечу, что еще 1 июля 1941 г. правительство СССР утвердило "Положение о военнопленных". Военнопленным гарантировалось соответствующее их статусу обращение, предоставление медицинской помощи на равных с советскими военнослужащими основаниях, возможность переписки с родственниками и получения посылок. Формально разрешались даже денежные переводы. Однако Москва, широко используя "Положение о военнопленных" для направленной на Вермахт пропаганды, не спешила выполнять его. В частности, СССР отказался обменяться через Международный Красный Крест списками военнопленных, что являлось основополагающим условием для получения ими помощи с родины. А в декабре 1943 г. Советский Союз вообще разорвал все контакты с этой организацией.
Долгий русский плен:
этапы освобождения
13 августа 1945 г. Государственный Комитет обороны (ГКО) СССР издал постановление "Об освобождении и возвращении на родину 708 тыс. военнопленных рядового и унтер-офицерского состава". В число военнопленных, подлежащих к отправке на родину, были включены только инвалиды и другие нетрудоспособные пленные.
Первыми начали отправлять домой румын. 11 сентября 1945 г. во исполнение постановления ГКО было приказано освободить из лагерей ГУПВИ НКВД СССР 40 тыс. военнопленных румын рядового и унтер-офицерского состава "согласно прилагаемой разверстки по областям и лагерям", "к отправке освобождаемых военнопленных румын приступить с 15 сентября 1945 г. и закончить не позднее 10 октября 1945 г.". Но уже два дня спустя появляется второй документ, по которому отправке домой подлежат солдаты и унтер-офицеры целого ряда национальностей:
а) все военнопленные, независимо от физического состояния, следующих национальностей: поляки, французы, чехословаки, югославы, итальянцы, шведы, норвежцы, швейцарцы, люксембуржцы, американцы, англичане, бельгийцы, голландцы, датчане, болгары и греки;
б) больные военнопленные, независимо от национальности, кроме острозаразных больных, кроме испанцев и турок, а также кроме участников зверств и лиц, служивших в войсках СС, СД, СА и гестапо;
в) военнопленные немцы, австрийцы, венгры и румыны - только инвалиды и ослабленные.
При этом "освобождению не подлежат …участники зверств и лица, служившие в войсках СС, СД, СА и гестапо, независимо от физического состояния".
Директива полностью выполнена не была. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из того, что военнопленные многих национальностей, упомянутых в ней, предписывались к освобождению приказом НКВД от 8 января 1946 г. Согласно ему освобождались чехословаки, югославы, итальянцы, голландцы, бельгийцы, датчане, швейцарцы, люксембуржцы, болгары, турки, норвежцы, шведы, греки, французы, американцы и англичане. При этом "отправке не подлежат лица, служившие в войсках СС, СА, СД, гестапо, офицеры и участники других карательных органов" но с одним изъятием - "военнопленные французы подлежат отправке все без исключения, в том числе и офицеры".
Наконец, 18 октября 1946 г. появился приказ репатриации на родину офицеров и служивших в СС, СД и СА военнослужащих перечисленных в приказе от 8 января национальностей, а также всех финнов, бразильцев, канадцев, португальцев, абиссинцев, албанцев, аргентинцев и сирийцев. Кроме того, 28 ноября 1946 г. было приказано отпустить
5 тыс. пленных австрийцев.
Но вернемся от инонациональных пленных из числа военнослужащих Вермахта и ваффен СС к собственно немцам. По состоянию на октябрь 1946 г. в лагерях ГУПВИ, спецгоспиталях МВД и рабочих батальонах Министерства вооруженных сил СССР оставались 1 354 759 немецких военнопленных, в том числе: генералов - 352, офицеров - 74 506 чел., унтер-офицеров и рядовых - 1 279 901 чел. Это число сокращалось довольно медленно. Например, во исполнение постановления Совета Министров СССР от 16 мая 1947 г. "Об отправке в Германию нетрудоспособных военнопленных бывшей германской армии и интернированных немцев" было приказано (20 мая): "освободить в 1947 г. из лагерей МВД, спецгоспиталей, рабочих батальонов Министерства Вооруженных Сил и батальонов для интернированных и отправить в Германию 100 тыс. нетрудоспособных военнопленных бывшей германской армии (немцев) и 13 тыс. нетрудоспособных интернированных немцев". При этом освобождению подлежала и часть офицеров - в звании до капитана включительно. Освобождению не подлежали:
а) военнопленные - участники зверств, служившие в частях СС, СА, СД и гестапо, и другие, на которых имеются соответствующие компрометирующие материалы, независимо от их физического состояния;
б) интернированные и арестованные группы "Б" (к этой группе относились немцы, арестованные советскими властями на территории Германии во время и после войны, в отношении которых имелись основания полагать, что они причастны к преступлениям против СССР или советских граждан на оккупированных территориях);
в) нетранспортабельные больные.
Немного раньше от пленных немцев потребовали снять погоны, кокарды, награды и эмблемы, а пленных младших офицеров приравняли к солдатам (хотя и оставили офицерский паек), заставив их работать наравне с последними.
Спустя девять дней выходит директива МВД, предписывающая в мае-сентябре 1947 г. отправить на родину тысячу антифашистски настроенных немцев, зарекомендовавших себя отличными производственниками. Эта отправка носила пропагандистский характер: предписывалось широко оповестить о ней пленных всех лагерей, особо подчеркивая трудовые достижения освобождаемых. В июне 1947 г. последовала новая директива МВД об отправке в Германию 500 пленных немцев антифашистских настроений по персональным спискам. А приказом от
11 августа 1947 г. отдано распоряжение освободить в период с августа по декабрь всех пленных австрийцев, за исключением генералов, старших офицеров и эсэсовцев, членов СА, служащих СД и гестапо, а также лиц, по которым ведется уголовное расследование. Не подлежали отправке нетранспортабельные больные. Приказом МВД от 15 октября репатриируется еще 100 тыс. пленных немцев - в основном это транспортабельные больные и нетрудоспособные военнослужащие от рядового до капитана включительно.
К концу 1947 г. можно с достаточной ясностью определить политику СССР в деле освобождения пленных - возвращать на родину пленных постепенно и именно категорий, способных в наименьшей степени повлиять на развитие политической жизни в Германии и других воевавших против СССР странах в нежелательном для Советского Союза направлении. Больные будут больше заняты своим здоровьем, чем политикой; а солдаты, унтер-офицеры и младшие офицеры влиять на события у себя дома могут значительно меньше, чем генералы и старшие офицеры. По мере становления и укрепления в восточной части Германии просоветского правительства поток возвращаемых пленных увеличивался.
Приказ МВД от 27 февраля
1948 г. определял порядок и срок отправки на родину очередных
300 тыс. пленных немцев. В первую очередь, освобождению подлежали все ослабленные солдаты, унтер-офицеры и младшие офицеры, больные и инвалиды старшего офицерского состава. Также освобождались пленные солдаты, унтер-офицеры и младшие офицеры старше 50 лет и старшие офицеры старше 60 лет.
Далее удерживаются в плену здоровые (годные к тяжелому и среднему физическому труду) солдаты, унтер-офицеры и младшие офицеры моложе 50 лет, здоровые старшие офицеры моложе 60 лет, генералы и адмиралы. Кроме того, оставались в плену военнослужащие-члены СС, члены СА, сотрудники гестапо, а также немецкие военнопленные, приговоренные к наказанию за военные или общеуголовные преступления, по которым велись уголовные дела, и нетранспортабельные больные. Всего же к концу 1949 г. в советском плену еще оставалось 430 670 немецких военнослужащих (но были задержаны немецкие военнопленные, привезенные из СССР в восточноевропейские страны для восстановительных работ). Это было явное нарушение СССР взятых на себя обязательств: в 1947 г. четвертая сессия Совещания министров иностранных дел Великобритании, Франции, СССР и США приняла решение о завершении к концу 1948 г. репатриации военнопленных, находящихся на территории союзных держав и других стран.
Тем временем начали освобождать и германский генералитет. Приказом МВД от 22 июня 1948 г. из плена освобождаются пять генералов Вермахта - австрийцы по национальности. Следующим приказом МВД (от 3 сентября того же года) - шесть "правильных" германских генералов (членов Национального комитета "Свободная Германия" и "Союза немецких офицеров"). 23 февраля 1949 г. выходит приказ МВД СССР №00176, определявший сроки и порядок отправки на родину всех немецких пленных в течение 1949 г. Из этого списка исключались военные и уголовные преступники, подследственные, генералы и адмиралы, нетранспортабельные больные.
Летом 1949 г. с лагерей военнопленных снимается вооруженная охрана и организуется самоохрана из пленных (без оружия, только свистки и флажки). Очень любопытный документ появляется 28 ноября 1949 г. Это распоряжение МВД №744, в котором министр внутренних дел генерал-полковник Сергей Круглов требует навести порядок в деле учета военнопленных, поскольку выявлено, что должного учета и розыска бежавших нет, много военнопленных одиночным порядком лечатся в гражданских больницах, самостоятельно устраиваются и работают на различных предприятиях, в учреждениях, в том числе и режимных, совхозах и колхозах, вступают в брак с советскими гражданками, различными способами уклоняются от учета как военнопленные.
5 мая 1950 г. ТАСС передало сообщение о завершении репатриации немецких военнопленных: по официальным данным в СССР остались 13 546 чел. - 9 717 осужденных,
3 815 подследственных и 14 больных военнопленных.
Решение вопроса с ними затянулось еще более чем на пять лет. Только 10 сентября 1955 г. в Москве начались переговоры между делегацией правительства ФРГ, возглавляемой федеральным канцлером Конрадом Аденауэром, и представителями правительства СССР. Западногерманская сторона просила освободить 9 626 немецких граждан. Советская сторона называла осужденных военнопленных "военными преступниками". Тогда германская делегация сообщила, что без решения этого вопроса невозможно установление дипотношений между СССР и ФРГ. При обсуждении вопроса о военнопленных председатель СМ СССР Николай Булганин предъявил претензии относительно репатриации советских граждан, находящихся в Западной Германии. Аденауэр напомнил, что эти люди поселились в Западной Германии по разрешению оккупационных властей - бывших союзников СССР, а германские представители тогда еще не имели власти. Однако федеральное правительство готово проверить их дела, если в его распоряжение будут предоставлены соответствующие документы. 12 сентября 1955 г. переговоры по вопросу о военнопленных закончились принятием положительного решения.
Впрочем, уступка СССР на этих переговорах не была спонтанной. Предвидя возможность возбуждения Аденауэром вопроса о военнопленных, советское правительство еще летом 1955 г. создало комиссию для пересмотра дел осужденных иностранных граждан. 4 июля 1955 г. комиссия приняла решение согласовать с ЦК Социалистической единой партии Германии вопрос о целесообразности репатриации в ГДР и ФРГ (в соответствии с местожительством до пленения) всех находящихся в СССР осужденных немецких граждан, причем предлагалось освободить большую часть из них от дальнейшего отбывания наказания, а совершивших тяжкие преступления на территории СССР передать, как военных преступников, властям ГДР и ФРГ. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев в секретном письме к первому секретарю ЦК СЕПГ Вальтеру Ульбрихту и председателю Совета министров ГДР Отто Гротеволю сообщил, что "вопрос о военнопленных будет, несомненно, поднят во время переговоров с Аденауэром об установлении дипломатических отношений…", и в случае успешного завершения переговоров с канцлером ФРГ власти СССР намерены освободить от дальнейшего отбывания наказания 5 794 чел. (то есть несколько меньше, чем было освобождено в конечном счете).
28 сентября 1955 г. был подписан (в связи с установлением дипотношений между СССР и ФРГ) Указ Президиума ВС СССР "О досрочном освобождении германских граждан, осужденных судебными органами СССР за совершенные ими преступления против народов Советского Союза в период войны". В 1955-1956 гг. из мест заключения в СССР были досрочно освобождены и репатриированы в ГДР - 3 104 чел., в ФРГ - 6 432 чел.; 28 немцев были задержаны по просьбе КГБ (их дальнейшая судьба в источниках не прослеживается), четыре человека - оставлены в связи с возбуждением ими ходатайств о приеме советского гражданства. Освобождение военнопленных явилось одним из первых успехов правительства ФРГ на международной арене.
В следующем, 1957-м, вернулись на свою родину и последние из пленных японцев. На этом страница под названием "плен" для солдат Второй мировой, наконец, завершилась.