Но я все еще на работе и слышу за дверью моего кабинета детский щебет и мужской голос, который обращается к регистратору. Еще ведут прием другие врачи, и даже когда официальный рабочий день заканчивается, наша работа продолжается. В виде звонков, сообщений...
В немного громоздком названии нашей профессии "врач общей практики - семейный врач" мне особенно по душе вторая часть. И если в первой части речь идет о чем-то с размытыми границами, то во второй - о чем-то теплом и том, что имеет границы, - семье. И мы работаем с семьей и в семье.
Сначала было много вопросов от пациентов: "Как это может быть? Один врач на всех? Как может тот, кто лечил взрослых, лечить маленьких деток и наоборот? Что, все в одной очереди, дедушки и внуки?". Некоторым из "семейников" сначала пришлось завоевывать территории. А лично у меня все шло как-то само собой: моя семейная медицина выросла из моей собственной практики и была рождена спросом извне. Она взращивалась среди грудных детей, когда я уделяла внимание их сестричкам и братикам, их мамам. Когда, приходя к ребенку, могла проконсультировать ее родителей, у которых были вопросы относительно собственного самочувствия. Когда, сидя на приеме в клинике и осмотрев ребенка, осматривала еще и мамочку, которая тоже плохо себя чувствовала, но у нее не было времени сходить к своему участковому или другому врачу. Взрослые пациенты вливались в мою медицинскую жизнь, мне было уже тесновато только в педиатрии. Жизнь требовала от меня следующих шагов.
Профессиональный рост - это всегда выход из зоны комфорта. Курсы, продолжающиеся полгода. Там почти все - терапевты, которые учатся на семейных врачей и побаиваются детей. Лишь несколько педиатров на курсах - мы: те, кто смотрит на всю учебу с другой стороны. Лично мне очень помогают предыдущая работа и опыт. Я читаю и пытаюсь вспоминать то, что уже видела. Учусь. Меняюсь. Потом я познакомилась с другими семейными врачами, мы делились опытом, консультировались друг с другом, поэтому до сих пор мы как небольшая группа поддержки. В жизни каждого врача есть другие врачи. Те, кому можно позвонить, с кем можно посоветоваться, с кем можно разделить напряженную врачебную жизнь. Мы учим друг друга и учимся сами.
Может ли тот, кто всю жизнь лечил только взрослых, стать за полгода специалистом по педиатрии? Конечно, нет. Для этого врача только открылась дверь, о которой он, конечно, знал, мимо которой ходил годами и только иногда заглядывал за порог. Заглядывать вглубь - для него очень трудно. Но если он сам не будет делать каких-то шагов, то так и проживет свой медицинский возраст, боясь деток. Бывшему терапевту приходится спускаться по возрастным ступенькам до самого низа - туда, где возраст считается уже не годами, а месяцами и даже днями. Я советую врачам сначала брать детей 14 лет, затем осмелиться лечить 12-летних, через некоторое время - младших школьников, далее - дошкольников. И, наконец, врач сможет взять на руки грудного ребенка. Мы - те, кто вырос из педиатров, - консультируем таких коллег и помогаем им, беря в какой-то момент их знания, потому что так же, как и они, идем по пути знания.
Уже более 10 лет медицинские УВО страны выпускают именно семейных врачей, т.е. с самого начала интернатуры их учат всем особенностям, присущим болезням и состояниям в разных возрастных группах. Формируется широкий взгляд на пациента и его проблемы, появляется больше навыков. Теперь семейный врач сам диагностирует и назначает лечение в тех случаях, в которых еще несколько лет назад был вынужден отправлять пациента к узкому специалисту даже тогда, когда сам хорошо понимал, что это и как лечится. Семейный врач может раскрыть свой врачебный потенциал больше и полнее, почувствовать себя "главным" врачом для своих пациентов. Именно он решает многие вопросы самостоятельно, и это для многих - как тренинг личного роста, побуждающий учиться самостоятельно и налаживать контакты с настоящими специалистами своего дела среди узких специалистов. Прошло уже много лет, и семейный врач превратился из чуда в повседневность, хотя ему все же еще не хватает доверия как к врачу. Но это был первый шаг к реформе, которую мы сейчас переживаем. Когда создается что-то новое, это всегда болезненно, неприятно, неудобно. Новое, которое еще только рождается, еще не сформировалось во что-то целостное и удобное, вызывает гнев, негодование, страх, жалобы, но, к счастью, оно вызывает и радость, вселяет надежду.
Важнейший, по моему мнению, шаг в реформе - это то, что каждый может выбрать себе врача самостоятельно, без привязки к местожительству. И, наконец, построить такие отношения, которые хочет пациент. По желанию пациент может выбрать другого врача, и это нормально. Меняемся мы, наши потребности и предлагаемые обстоятельства. Всегда более доверительными и даже теплыми отношения будут там, где врачу доверяют детей, а еще более близкие - где врач вырастил уже не одного из детей. Ведь выбор - это доверие, с одной стороны, признательность и ответственность - с другой.
Реформа меняет мировоззрение врачей и пациентов. И если врачи приняли реформу не всегда с радостью и энтузиазмом, иногда принудительно, то пациенты еще колеблются. И не всегда потому, что им что-то непонятно. Нет, колеблются чаще потому, что реформа учит ответственности за свой выбор и за свое здоровье, за то, что ты должен быть активным, и что есть новые правила, которые надо всем принять.
Одно из новых правил - нет вызовов на дом. Это правило дается пациентам очень тяжело. Но это вопрос доверия и уважения к врачу, как врач и пациент могут и хотят взаимодействовать. Лично я приучала пациентов, что вызовов нет, но я присутствую на рабочем месте или на телефоне. Первыми откликнулись те, кто живут за городом. Они садились в машины и везли детей ко мне на прием. Спустя некоторое время это увидели другие и тоже подтянулись. На сегодняшний день у меня нет этого вопроса. Все знают, где я работаю, когда и как ко мне попасть. Остались мои любимые визиты - патронаж новорожденных, когда ты приходишь в семью, где несколько дней назад навсегда изменилась жизнь, где появился новый человек. Конечно, и теперь бывают такие обстоятельства, когда к пациенту надо прийти домой, но это скорее исключение, чем правило, и решать это должен именно врач, а не пациент. Тот врач, которого пациент выбрал и которому доверяет.
Достижением реформы является также электронная очередь. Страшные истории о многочасовых ожиданиях под кабинетом постепенно отходят в прошлое. Электронная очередь дает возможность прийти на прием к врачу именно тогда, когда это удобно пациенту. Если же произошло нечто такое, что нуждается в срочном осмотре, то врач осмотрит пациента вне очереди или во время, отведенное для таких пациентов. Конечно, есть и злоупотребление этими осмотрами, так как "срочное" часто не является таковым, и пациент мог бы подождать приема по записи. Но все же надеюсь, что рано или поздно сознание и уважение к другим перевесят.
Еще одно достижение - это то, что врач может официально рекомендовать пациенту того узкого специалиста или тот стационар, который, по его мнению, предоставляет лучшие услуги. Мы с нетерпением ждем тех времен, когда и здесь будут упразднены участки и районы и будет одно для всех медицинское пространство.
Что надо реформе?
Ей нужны люди.
Это пациенты. Правильно, что надо проявить активность и прийти подписать декларацию с врачом. Теперь размер нашей зарплаты зависит от простых людей, от того, что они выбрали нас своими врачами и заключили с нами соглашение о сотрудничестве на пути к здоровой жизни. Настоящее соглашение носит название декларации о выборе врача, предоставляющего первичную медпомощь.
Это врачи, которые должны понять, что надо строить новые отношения с пациентами и расти профессионально.
Это взаимодействие и синергия пациента и врача. Делать одно дело и уважать друг друга - вот что надо для того, чтобы помощь пациенту была полноценной.
Еще необходимо пространство для врача. К сожалению, старые и обычные методы "соцсоревнования" и разнарядки свыше действуют до сих пор и не только не помогают нам работать, а наоборот. Система породила множество организаций, отделов и центров, требующих отчетов, выполнения планов, бумаг, журналов... Вместо того чтобы упростить жизнь врачу и дать больше времени на пациента, его заставляют участвовать в том, что не имеет никакого отношения к медицине и никоим образом не улучшает качества его труда. И иногда мы видим измотанного врача, который, к счастью, все еще умеет возрождаться из пепла.
Реформе нужны структура и связи. Структура должна быть четкой и прозрачной. Она не может формироваться только командой свыше, поскольку на местах есть люди, прикладной опыт которых является колоссальным и положительным. И они должны консультировать тех, кто в той структуре вверху. Врачи должны чувствовать собственную причастность к реформе и нести личную ответственность, а этого можно достичь лишь тогда, когда разумные предложения снизу услышат вверху. Когда ошибки будут признавать и исправлять, когда приказы и рекомендации не будут противоречить друг другу.
Реформе нужны взаимодействие и обучение. Надеюсь, недалеко те времена, когда у нас будет онлайн-учеба: например, лекции в Интернете, которые можно будет прослушать в удобное время. И будут читать их практики, хорошо знающие свой предмет. И, возможно, тогда аттестация превратится из формальности в профессиональный рост. Идеи беспрерывного профессионального роста и обучения уже применяются на местах.
Реформе нужны доверие и восприятие общества. Для этого, на мой взгляд, необходимо доверие к врачам наших руководителей. Надо формировать положительное мнение общества о людях, которые когда-то по зову своего сердца выбрали непростой путь служения людям.
Нам не надо ждать перемен, поскольку мы сами, врачи и пациенты, и являемся носителями перемен к лучшему.