Седьмой год подряд продолжается реформа образовательной системы Украины, которая называется «Новая украинская школа» (НУШ). Хочу напомнить, что это третье покушение на реформирование образовательной системы за годы нашей Независимости. До того с огромной помпой приняли и «всенародно обсудили» Государственную национальную программу «Образование. Украина ХХІ век» (1993) и Национальную доктрину развития образования в Украине (2002). Между этими тремя веховыми государственными программами реформирования образования было еще штук пять-семь разных концепций, стратегий, планов и подобной макулатуры, но о них уже все забыли. Они и не достойны того, чтобы о них вспоминать.
Первые две попытки образовательных реформ потерпели полный крах. О них сегодня упоминают лишь в некоторых диссертациях или иногда в пыли методической макулатуры находят брошюры с изложением содержания реформ. Не ожидает ли подобная судьба НУШ? По моему мнению, ожидает. Ведь уроки неудач предыдущих реформы не выучены, и работа над ошибками не выполнена. Кто-кто, а педагоги знают, что это беда, которая делает невозможным движение дальше…
Симптомы системных проблем в НУШ начали проявляться недавно, когда закончился мармеладно-зефирный период ее развития в начальной школе, реформа подошла к базовой и готовится посетить старшую. Вместе с тем стоит указать, что месседжи о проблемах начали поступать не только от учителей или родителей.
Так, в марте этого года министр образования и науки Оксен Лисовой сделал заявление о том, что «реформа НУШ сильно забуксовала в базовой школе». Оставлю на совести министра обвинение учителей в «буксовании» реформы, но не сказать, что «буксование» есть, он, очевидно, не мог. 14 мая 2024 года появляется заявление заместителя главы комитета Верховной Рады по вопросам образования, науки и инноваций Сергея Колебошина: «Нужна реанимация реформы. Нужны радикальные меры, в ином случае реформа НУШ будет де-факто имитацией изменений». В информационном пространстве появились результаты ряда мониторинговых исследований, которые проводила, в частности, и Государственная служба качества образования и которые свидетельствуют о наличии серьезных проблем в реализации концептуальных принципов НУШ…
Конечно, многие проблемы можно и нужно объяснять войной, современными очень непростыми условиями работы учебных заведений. Однако выученные уроки предыдущих реформ, отсутствие работы над ошибками в контексте их проведения обязательно обусловили бы появление тенденций, угрожающих успешному будущему НУШ.
О каких уроках речь идет?
Урок первый. Согласно мировому опыту, масштабные образовательные реформы начинаются с учителя. С существенного повышения его заработной платы; открытия шлюзов для притока в учебные заведения новой когорты педагогов; основательной переподготовки тех, кто уже там работает; создания условий для творчества и профессионального роста педагогов; существенной разгрузки учителя от всего, что лишь косвенно касается педагогической деятельности. Академическая свобода учителя в таком случае становится будничностью, а не миражом. Никто не натравливает родителей на учителей, обвиняя последних во всех грехах образования и воспитания молодого поколения. Чиновник в образовании работает на учителя, а не учитель на него.
В странах, где реформы имели успех, понимали простую истину: содержание — это очень важно, но намного важнее то, кто и как эти реформы будет проводить на местах. Заинтересованы ли рядовые педагоги в таких реформах? Мотивированы ли они работать иначе, ломая устойчивые профессиональные стереотипы, искать и приобретать новые знания и компетенции?
В украинских реалиях, даже несмотря на мощные декларации о роли и месте учителя в реформировании образования, учитель и учительствование стали вторичными. Что проявилось прежде всего в заработной плате педагога. Низкая зарплата стала не просто демотиватором реформаторской деятельности, а фактором, предопределяющим наличие огромного количества вакансий в учебных заведениях посреди учебного года. Нет сомнений в том, что, реализуя программу НУШ, нужно было бы в первую очередь вкладывать средства не в создание образовательных пространств и раскраску стен, а в человеческий капитал, в учителей. Этого не делали во времена первых образовательных реформ, не делают и сейчас. Урок не выучили и работу над ошибками не выполнили.
Решение проблемы учительства как принципиальной для перспективы существования НУШ имеет, кроме материального, еще один аспект. Это проблема нового педагога с новым педагогическим мышлением, который умеет работать с современными детьми, имеет высокий уровень профессиональной подготовки, владеет современными образовательными технологиями. Как и 1993-м и 2002 году, НУШ взяла курс на решение этой проблемы путем переподготовки имеющихся учителей. Но, откровенно говоря, довольно успешно и ожидаемо дело завалили.
Причина до банальности проста. Переподготовку педагогов организовали так, как когда-то, — по принципу детской пирамидки. Готовим тренеров, тренеры переподготавливают учителей и т.п. Последствия таковы: 45% педагогов не понимают сути НУШ. Но было бы странно, если бы они ее поняли. Жалко лишь, что не опросили тренеров, понимают ли они суть НУШ. А если учесть то, что многие тренеры пришли не из системы, не имели достаточного опыта практической работы, имели сформированную позицию типа «все, что было раньше, было не так», неудивительно, что такая переподготовка должных результатов не дала. Хотя для ее организации выделили немалые бюджетные средства. К сожалению, ситуация повторяется сейчас с переподготовкой учителей, которые работают по программе НУШ в базовой школе. Деньги есть, тренеры подготовлены, обучение проводится, а должных результатов, вероятнее всего, не будет. Хотя бы потому, что организаторы не подумали о мотивации педагогов проходить такую переподготовку. От факта ее прохождения или непрохождения зарплата не изменится, на аттестацию или сертификацию это не повлияет. Даже примитивное тестирование профессиональных знаний и компетенций после прохождения переподготовки не является обязательным и не будет иметь последствий для дальнейшей карьеры педагога.
Кстати, такая же система подготовки учителей предполагалась и программами реформ 1993-го и 2002 года. Никакого положительного влияния на функционирование системы образования она не имела. Так это ли не урок? Но и его не выучили и работу над ошибками не выполнили.
Как практически ничего не сделали и для разворачивания системы подготовки педагогов НУШ по специальным образовательным программам в высших учебных заведениях. Да какие там специальные образовательные программы! Только в некоторых бывших педуниверситетах (многие из них отказались даже от названия «педунверситет») ввели отдельные спецкурсы по НУШ. Хотя на самом деле система подготовки учителя должна была быть перестроенной «от и до». Кстати, если бы это сделали в первые годы внедрения НУШ, то уже сегодня в школы пришла бы не одна сотня выпускников новых (нушевских) образовательных программ.
Отмечу, что до анонсированного внедрения профильной школы остается два года. Насколько известно, массовой подготовки педагогов, которые будут работать в профильной школе, никто не разворачивает. А из космоса они не прилетят. И профильной школе наступит, образно говоря, каюк, если специально подготовленных для нее педагогов не будет.
Второй урок, который остался невыученным, а работа над ошибками невыполненной, касается системы управления образованием. За тридцать лет Независимости она осталась наиболее совковой и наименее реформированной, если сравнить с другими составляющими системы образования. Образно говоря, новым современным авто продолжают руководить так, как когда-то «запорожцем». Риторический вопрос: далеко ли заедет такое авто?
Консервация старой системы управления потеряла реформы 1993-го и 2002 годов, не позволяя им развернуться на местах. Эта же консерва то же самое делает с системой образования и сегодня. Более того, как это ни странно, в процессе децентрализации система управления образования стала более забюрократизированной, необоснованно расширила властные полномочия и превратилась в настоящее пятое колесо, которое мешает образованию двигаться вперед. Если бы спросили рядового учителя, от кого поступает больше всего запросов на отчеты и планы; кто выдает больше всего поручений об участии в разных мероприятиях и совещаниях; кто требует проводить большое количество всяческих соревнований и конкурсов и т.п., то ответ был бы однозначным: местные органы управления образованием. Именно их нужно обвинять в торможении процессов реализации основных принципов академической свободы педагогических работников, введении незаконного надзора и контроля над деятельностью учебных заведений, сознательном сопротивлении внедрению автономии учебных заведений. Но именно академическая свобода педагога, автономия учебного заведения и оценка их деятельности, которая базируется на результатах, а не в бумагах, — важные мотивационные факторы, которые могут обеспечить успех реформы. Однако внедрение этих факторов означает не что иное, как утрату властных полномочий и других возможностей сонмом образовательных начальников разного пошиба. Для совковой системы управления любые изменения невыгодны. Эта система их тормозила и будет тормозить, даже откровенно не протестуя. Но эти тормоза действуют настолько мощно, что любое движение вперед становится невозможным. Для успеха НУШ нужна принципиально новая система управления общим средним образованием, где каждая управленческая структура должна иметь четко определенные законом полномочия, из которых 80% должны быть сервисными. Руководитель учебного заведения должен прекратить играть роль козла отпущения, которым его настойчиво делают в последние годы, а главную роль в управлении каждым учебным заведением должны играть не опереточные, а настоящие попечительские (наблюдательные) советы. Не менее важное условие — определить на законодательном уровне ответственность владельцев учебных заведений при создании условий для их нормального функционирования. Возможно, тогда многие владельцы в лице руководителей громад, которые являются откровенными школофобами, прекратят своими действиями или через назначенные ими так называемые отделы образования тормозить процессы развития местных образовательных систем. Очевидно, что управление системой нужно было менять на этапе начала реформ. Но этого не сделали ни в 1993-м, ни в 2002-м. Урок на пользу не пошел.
И третий урок, который НУШ должна была бы вынести из досадного опыта предыдущих попыток провести реформы. Речь идет о равнодушии украинского общества к ним. Все три образовательные реформы в Украине начали проводиться не потому, что низы уже не хотели имеющейся системы образования, а потому, что реформы требовались и персонально тем, кто наверху. Иначе говоря, общество в основной массе было и остается равнодушным к сути образовательных реформ; их замысел не овладел массами. Подавляющее большинство общества не понимает, для чего нужно что-то менять или внедрять новое. Но если бы только общество не понимало. Спросите учителей, понимают ли они, для чего внедрили новую систему оценивания в базовой школе, которую учителя между собой называют «Гррр…»? И поймут ли родители, какова успешность их детей, увидев это «Гррр…»? Спросите родителей детей, которые гипотетически будут учиться в профильной школе, знают ли они, что лицеи могут стать элитарными (не в понимании знаний учеников, а в понимании возможностей родителей); что хорошие видосики на сайте МОН о системе профессионального образования и состояние этой системы — не одно и то же; что 12-летняя система обучения для многих выпускников гарантирует получение аттестата об общем среднем образовании почти в 18 лет?
Системные изменения в образовании должны быть понятны обществу, которое должно их принять. Одно из важных условий такого принятия — реальная новизна этих изменений. Досадно, но такой новизны практически не было в замыслах реформ 1993-го и 2002 года. А в отношении НУШ позволю себе процитировать мнение рядового учителя, Евгении Трохимец, которая, сравнивая принципиальные позиции Концепции НУШ с бывшей украинской начальной школой, написала: «Нет существенных отличий, есть подмена понятий и засилие англицизмов, что делает непонятной информацию, которая подается, и вызывает то, что большинство учителей просто не понимают, чего от них хотят. Педагоги растеряны, они не знают, куда им двигаться, какие еще курсы пройти, чтобы это понять, какие вебинары еще послушать, к каким тьюторам, менторам, фасилитаторам или коучам им обратиться, какие мероприятия «учителей будущего» об «уроках будущего» посетить... Отсюда этот хаос в головах учителей и в образовании в целом». Если в этом утверждении педагога-практика есть смысл, то это тревожно.
По моему мнению, реально новым в украинском образовании должно было бы стать не новое толкование довольно известных постулатов советского времени (такой грех имели программы 1993-го и 2002 года), не попытки пересадить в украинскую почву африканскую (финскую, шведскую, чешскую и т.п.) образовательные пальмы, а формирование и внедрение в практику идей украинской национальной школы. Которые базировались бы на лучшем отечественном теоретическом и практическом опыте, включая опыт досоветской школы и 90-х годов ХХ века, когда, разрушая советскую систему образования, в Украине начинали создавать национальную школу. В этом контексте выскажу допущение, что сознательное добровольное движение огромного количества людей в военкоматы в первые месяцы рашистского вторжения объяснялось и тем, что большинство из них были выпускниками украинской школы 1990-х годов. Той школы, которую старались строить как национальную. Правда, эти старания прекратили уже в конце 1990-х, в первую очередь поиском африканских и других пальм. Он продолжается и сегодня. А напрасно. Для успеха образовательной реформы нужно объединить вокруг нее сознательную часть социума. Идеи развития национальной школы могли бы стать основой для такого объединения. То есть урок, который свидетельствует, что крепкое новое нужно строить на родном фундаменте, остался невыученным.
Очень хочется, чтобы досадный опыт провала замысла реформ 1993-го и 2002 года не повторился с НУШ. Слишком много ожиданий и ресурсов в нее уже вложено. Есть огромное количество людей, включая меня, которые поддерживали и поддерживают НУШ. Ее нужно спасать. Однако лучше сказать правду о ситуации сегодня, чем тогда, когда она уже будет не нужна. Не нужна никому, кроме историков образования.