Естественно, что человек, становясь старше, начинает протестовать против перемен, особенно против перемен к лучшему.
Джон Стейнбек
Невероятно, но факт: наши политики начинают проникаться проблемами, волнующими «маленького украинца», в частности касающимися образования наших детей. Свидетельство этого -- громкое заявление лидера одной из парламентских партий о нецелесообразности независимого внешнего тестирования. Суть провозглашенного от лица партии заявления сводится к фразе: «Давайте оставим все как есть ...». Любопытно, действительно ли каким-то образом, например, путем внутрипартийного опроса, определяли волю партии, или все делалось, как в «старые добрые времена», когда не обременяли себя «игрой в демократию», а просто говорили: «Есть мнение!». Не менее любопытно узнать и о том, кто из профессионалов в сфере мониторинга качества образования предоставлял партии консультации по этим вопросам, кто из уважаемых научных работников или педагогов-практиков всерьез считает, что такие «непродуманные новации», как «переход на двенадцатилетнее образование», «только разрушают то, что отличало в лучшую сторону отечественную образовательную систему». Ну очень хочется подискутировать с автором этих сентенций и предложить ему самому пройти школьные тесты, чтобы в конце концов узнать, что же все-таки отличало в лучшую сторону отечественную образовательную систему!
Впрочем, во всем следует искать позитив, даже в таких пиар-шагах, как упомянутое заявление.
Итак, во-первых, отметим как позитив сам факт того, что какая-то политическая сила наконец прониклась проблемами реформирования образования. Даже если явно запоздалое приобщение политиков к дискуссии проходит в обычном для них стиле («не знаю как, но не так»), хорошо, что она ведется. Любой «разговор по поводу» — это один из способов провести педагогизацию общественности и политического бомонда... Следует только иметь в виду, что поезд внешнего тестирования в Украине тронулся в путь еще пять лет назад, и сегодня попытка пустить его под откос за пять минут до прибытия в пункт назначения является вершиной политической безответственности.
Во-вторых, если то или иное изменение в образовании вызывает серьезное сопротивление, это означает, что оно явно не «косметического характера», как утверждают авторы заявления, а действительно задевает глубинные основы этой системы, а следовательно, больно наступает на чью-то «мозоль», метко бьет по чьим-то интересам.
В случае с внешним тестированием речь идет о попытке ликвидировать многомиллиардный «бизнес» на поступлении в вузы. Теперь все знают, что лето 2008 года будет без «жатвы», но ведь «косари» до последнего надеются, что вступительная кампания и этого года пройдет как всегда.
Что же касается фантомных страхов относительно «возникновения очередных, более утонченных коррупционных схем» в связи с внедрением внешнего тестирования, скажу одно: не надо искать черную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет. Поэтому и не хочется тратить время на опровержение фантазий о том, что «между компьютером (кстати, тестирование будет проводиться на бумажных носителях. — Авт.) и учеником есть посредник(?!), а это не делает невозможными злоупотребления». Как не хочется приводить примеры из 12-летнего опыта директора гимназии о том, что, скажем, недавно трое наших успешных выпускников почему-то не смогли сдать традиционные вступительные экзамены в новообразованный провинциальный университет, но запросто поступили по тестам в Национальный университет «Киево-Могилянская академия».
Профессиональный разговор о главном не ведется на языке заявлений, в которых за набором внешне привлекательных, но утопических лозунгов-констатаций на манер «отсутствие условий равного доступа к качественному образованию» и крокодиловых слез о «невозможности малообеспеченных семей оплачивать услуги репетиторов для «натаскивания детей к внешнему тестированию» (авторы, наверное, не знают, что сегодня без репетиторов, желательно из вожделенного вуза, не стоит и надеяться туда попасть и по традиционной системе вступительных экзаменов), уж слишком четко просматривается отнюдь не привлекательный подтекст и совершенно непрезентабельный «затекст».
Впрочем, перефразируя известную фразу сэра Уинстона Черчилля, можно согласиться: внешнее тестирование — это самая плохая из всех форм оценки результативности обучения выпускников школ, но… человечество, к сожалению, пока не придумало ничего лучшего. Так что подвергать критике тесты можно и нужно, но следует иметь в виду, что сегодня «при всем богатстве выбора, другой альтернативы нет».
Конечно, ученики, учителя и родители выпускников всегда испытывают страх (который не стоит искусственно подогревать) перед новым и неизведанным... Но это быстро пройдет! Есть также растерянность тех, кто теперь не знает, кому позвонить или кому «дать на лапу», чтобы «решить вопрос» с устройством своего чада в престижный университет. О том, насколько мучителен этот культурный шок для сильных мира сего, недавно рассказывал мне начальник управления образования одного из областных центров: чуть ли не впервые в их жизни возникает ситуация, когда власть и деньги ничего не решают!!! Тем не менее было бы большой иллюзией надеяться, что укорененная еще с советских времен привычка «устраивать» в вуз, быстро вылечится даже такими радикальными методами, как шоковая терапия внешнего тестирования!
В завершение позволю себе дать новому руководству МОН две простые рекомендации:
— Ни у кого не просите согласия на осуществление тех или иных инноваций, ведь если, например, в авиации ради увеличения безопасности полетов возникает потребность поставить какой-то новый прибор, никто не спрашивает у пилотов или пассажиров, стоит ли это делать. Убеждение действием – самый эффективный способ преодолеть сопротивление переменам со стороны консервативно настроенных политиков.
— Настраивайтесь на необходимость перетерпеть «боль».
Настоящее реформирование образования несет не только новые возможности, но и новые угрозы. На этом пути будут взлеты и падения, поддержка и сопротивление, разочарование и надежды, и даже боль... Да, именно боль как сигнализатор того, что задеваются чувствительные «нервы» системы образования.
И одна-единственная рекомендация тем, кто будет писать очередные заявления о нецелесообразности радикальных изменений в образовании или любой другой сфере. Давайте в конце концов научимся избегать типично украинской ментальной модели поведения, обычно имеющей три этапа: первый — «Из этого ничего не выйдет»; второй — «Как-то оно будет...» и третий — «А я же говорил...».