Каждое утро Хосе Агилера осматривает листья банановых и кофейных растений на своей ферме в восточной Венесуэле и подсчитывает, сколько он может собрать: …почти ничего. Взрывоопасные газовые факелы из близлежащих нефтяных скважин выбрасывают на растения маслянистый легковоспламеняющийся остаток. Листья горят, засыхают и вянут. Никакое средство тут не помогает.
Нефтяная промышленность Венесуэлы, которая помогла изменить благосостояние страны, разрушилась из-за плохого управления и нескольких лет санкций США (наложенных на авторитарное правительство), оставив после себя разрушенную экономику и покалеченную окружающую среду, рассказывает The New York Times.
Государственная нефтяная компания изо всех сил пыталась поддерживать минимальное производство для экспорта в другие страны, а также для внутреннего потребления. Но для этого она пожертвовала базовым обслуживанием и полагалась на все более низкокачественное оборудование, что привело к растущим экологическим потерям, говорят активисты-экологи.
Агилера живет в Эль-Техеро, городке почти в 300 милях к востоку от столицы Каракаса. В этом богатом нефтью регионе города никогда не видят темноты ночи. Тут постоянно горят газовые факелы на нефтяных скважинах, и от них регулярно раскатывается грохот, от вибраций которого трескаются стены покосившихся домов.
Многие жители жалуются на респираторные заболевания, такие как астма, которые, по словам ученых, могут усугубляться выбросами газовых факелов. Капли дождей образуют нефтяную пленку, которая разъедает двигатели автомобилей, окрашивает белую одежду в темный цвет и пачкает тетради, которые дети несут в школу.
И все же, как это ни парадоксально, повсеместная нехватка топлива в стране с крупнейшими в мире разведанными запасами нефти означает, что практически ни у кого в этом регионе нет дома топлива для приготовления пищи.
Вскоре после того, как президент Уго Чавес пришел к власти в 1990-х годах, пообещав использовать нефтяные богатства страны для помощи бедным, он уволил тысячи нефтяников, в том числе инженеров и геологов, и заменил их политическими сторонниками, взял под свой контроль иностранные нефтяные активы и пренебрег стандартами безопасности и охраны окружающей среды.
Затем, в 2019 году, Соединенные Штаты обвинили преемника Чавеса, президента Николаса Мадуро, в фальсификации результатов выборов и ввели экономические санкции, в том числе запрет на импорт венесуэльской нефти, чтобы попытаться отстранить его от власти.
Экономика страны рухнула, что способствовало массовому переселению венесуэльцев, которые не могли позволить себе прокормить свои семьи, даже несмотря на то, что Мадуро удалось сохранить свою репрессивную власть.
После того, как нефтяной сектор почти остановился, в нем наблюдается скромное восстановление, отчасти потому, что в прошлом году администрация Байдена разрешила Chevron, последней американской компании, добывающей нефть в Венесуэле, возобновить свою деятельность на ограниченной основе.
Проблемы национальной нефтяной промышленности усугубились коррупционным расследованием пропажи нефтяных денег, которое на сегодняшний день привело к десяткам арестов и отставке министра нефти страны.
В восточной Венесуэле ржавеющие нефтеперерабатывающие заводы сжигают метановые газы, которые являются частью производства ископаемого топлива и являются важными факторами глобального потепления.
Несмотря на то, что Венесуэла производит гораздо меньше нефти, чем когда-то, по данным Международного энергетического агентства, она занимает третье место в мире по выбросам метана на баррель добываемой нефти.
Кабимас, город примерно в 400 милях к северо-западу от Каракаса на берегу озера Маракайбо, является еще одним региональным центром добычи нефти. Там государственная нефтяная компания PDVSA построила больницы и школы, организовала летние лагеря и раздала жителям рождественские игрушки.
Теперь нефть просачивается из изношенных подводных трубопроводов в озере, покрывая берега и окрашивая воду в неоново-зеленый цвет, который можно увидеть из космоса. Разорванные трубы плавают на поверхности, а нефтяные скважины ржавеют и тонут в воде. Птицы, покрытые маслом, с трудом пытаются летать.
Крах нефтяной промышленности оставил Кабимас, когда-то одно из самых богатых сообществ Венесуэлы, жить в крайней нищете.
Каждый день в 5 утра трое братьев Мендес - 16-летний Мигель, 14-летний Диего и 13-летний Мануэль - распутывают свои рыболовные сети, чистят их и гребут в загрязненные воды озера Маракайбо, надеясь наловить достаточно креветок и рыбы, чтобы прокормить себя, своих родителей и младшую сестру. Они используют бензин, чтобы смыть нефть с кожи. Другие дети играют и купаются в воде, которая пахнет гниющими морскими животными.
Отец мальчиков, 58-летний Нельсон Мендес, когда-то был коммерческим рыбаком, когда озеро было чище. Его беспокоит то, что он заболеет от того, что поймают его дети, но больше его беспокоит голод. Он сказал, что около 10 лет назад государственная нефтяная компания наняла его для помощи в очистке озера от разлива топлива, но эта работа повредила ему зрение.
«Все, ради чего я работал в жизни, я потерял из-за нефти», - сказал Мендес.
По данным местных организаций, занимающихся этой проблемой, плохое техническое обслуживание оборудования для производства топлива на озере Маракайбо привело к увеличению разливов нефти, которые загрязнили Кабимас и другие населенные пункты вдоль его береговой линии.
Газовые факелы, которые горят в некоторых частях Венесуэлы, также указывают на ослабление индустрии ископаемого топлива в стране: так много газа выбрасывается в атмосферу, потому что не хватает оборудования для его преобразования в топливо, говорят эксперты.
По данным Всемирного банка, Венесуэла входит в число худших стран мира по объему сжигания газа в факелах из-за непригодного оборудования.
В отчете за 2021 год Комиссия ООН по правам человека выразила глубокую обеспокоенность состоянием нефтяной промышленности Венесуэлы.
«Крайне важно, чтобы правительство эффективно внедрило свою нормативно-правовую базу по охране окружающей среды в нефтяной отрасли», - говорится в отчете.
На саммите ООН по изменению климата в прошлом году Мадуро не упомянул ущерб окружающей среде, нанесенный нефтяной промышленностью его страны.
Вместо этого он заявил, что Венесуэла несет ответственность за менее чем 0,4 процента глобальных выбросов парниковых газов, и обвинил более богатые страны в причинении вреда окружающей среде. (Эксперты говорят, что эта цифра точна, и отмечают, что выбросы в стране сократились, поскольку ее нефтяная промышленность рухнула.)
«Народ Венесуэлы должен заплатить за последствия дисбаланса, вызванного ведущими мировыми капиталистическими экономиками», — сказал Мадуро на саммите.
Министр Хосуэ Алехандро Лорка заявил в 2021 году, что разливы нефти «не имеют большого значения, потому что исторически они были у всех нефтяных компаний». Он добавил, что у правительства нет ресурсов для решения этой проблемы.
Государственная нефтяная компания не ответила на запросы о комментариях.
В Кабимасе 46-летний рыбак Давид Колина носит оранжевый комбинезон с пятнами масла и отличительной эмблемой государственной нефтяной компании.
По его словам, тридцать лет назад он мог поймать более 200 фунтов рыбы. Теперь ему повезет, если он вытащит 25 фунтов в своей сети, прежде чем обменяет их на муку или рис у своих соседей.
По словам Колины, когда государственная нефтяная компания будет работать лучше, он получит компенсацию, если разлив нефти повлияет на его рыболовный бизнес. Но сейчас, добавил он, «здесь больше нет правительства».
После того как в прошлом году Chevron объявила о возобновлении добычи нефти в Венесуэле, государственная нефтяная компания наняла водолазов для проверки протекающих нефтепроводов на озере Маракайбо.
62-летний Франсиско Барриос, который также живет в Кабимасе, более 20 лет ремонтировал лодки, используемые нефтяной промышленностью, зарабатывая достаточно, чтобы прокормить своих пятерых детей и оплатить их обучение. Со временем он разочаровался упадком отрасли, вызываемым ею загрязнении, все более некачественной инфраструктурой и зарплатой, которая не соответствовала растущей стоимости жизни.
Он сказал, что один из его сыновей, который был водолазом, погиб 12 лет назад, когда взорвалась подводная труба, которую он ремонтировал.
«Я устал наблюдать разрушения», - сказал он, используя бензин, чтобы удалить нефть, которая просочилась в его двор.