На содержание зоны отчуждения за период независимости Украины из государственного бюджета потрачено около 20 млрд грн (в ценах 2012 г.). Европейский Союз предоставил международную техническую помощь приблизительно на 150 млн евро - для проектирования и строительства объектов, предназначенных для обращения с радиоактивными отходами и отработанным ядерным топливом. Кроме того, страны Большой восьмерки вместе с другими странами-донорами уже израсходовали около 380 млн евро на проведение работ, направленных на "преобразование объекта "Укрытие" в экологически безопасный" и намерены вложить еще как минимум более миллиарда евро в строительство нового защитного сооружения над нынешним объектом "Укрытие".
Возникает вопрос: нужны ли изменения в зоне отчуждения? Власть пока не определилась, но вполне вероятно, что победит прагматический подход: зачем вкладывать деньги и создавать новое поколение ликвидаторов - не лучше ли максимально свернуть работы и превратить часть зоны отчуждения в природный заповедник? Кому станет лучше после изменений? Кто больше всего в них заинтересован? Попытаюсь изложить личное мнение по этим непростым вопросам и приглашаю общественность к широкому обсуждению стратегической цели деятельности в зоне отчуждения.
Вахтенный персонал, на мой взгляд, больше всех боится изменений, поскольку они угрожают ему сокращением численности и потерей работы. По этой же причине и персонал ЧАЭС сегодня не заинтересован в изменениях, которые, вероятно, произойдут после вывода станции из эксплуатации. Население в близлежащих селах и городках знает, что в зоне работает много людей, причем за работу платят больше, чем на "большой земле". Кроме того, идет так называемый радиационный стаж (за год работы начисляется два года трудового стажа). Люди заинтересованы в том, чтобы здесь работать. Это обстоятельство могло бы повлиять на ротацию вахтенного персонала, если бы были введены ограничения на продолжительность работы в особо вредных условиях в вахтенном режиме: поработал два или три года в зоне отчуждения - увольняйся. Достаточно перейти на контрактную форму трудового договора, и проблема ограничения срока пребывания в зоне была бы решена. К сожалению, формальные требования трудового законодательства, разработанные преимущественно для работы в обычных условиях, не позволяют сделать этот социально важный шаг.
По собственному опыту знаю, что у руководителей, находящихся в зоне отчуждения государственных предприятий, нет времени размышлять об изменениях или перспективах. Причина тому - хронические проблемы: как выполнить план при неритмичном и недостаточном бюджетном финансировании, где найти средства, чтобы обновить основные фонды, приобрести горючее, оборудование и материалы. Не прибавляет энтузиазма руководителям неоправданно большая текущая отчетность, приобретенный синдром презумпции виновности за так называемое нецелевое использование бюджетных средств или несвоевременную выплату заработной платы. Они устали от бесконечных ревизий, проверок Счетной палаты, Генеральной прокуратуры, множества контрольно-ревизионных управлений, других надзорных органов, которые в последние годы стали такими же обычными, как восход и закат Солнца.
Многолетний опыт общения с чиновниками позволяет утверждать, что управленческий аппарат зоны отчуждения не желает никаких изменений, кроме административных: одних уволить - других сократить, одни предприятия ликвидировать - другие объединить. Некоторые чиновники прикипели к занимаемым креслам, монополизировали не только рычаги административного управления, но и управление хозяйственной деятельностью, взяли на себя определение программ международной технической помощи и тематики научных исследований, решение сугубо технических и технологических проблем, даже доступ к информации. Научно-технические отчеты практически недосягаемы для общественности. Любые обращения к правительству обычно заканчиваются возвратом в администрацию зоны, которая не проявляет большой инициативы по скорейшему завершению ликвидации последствий аварии, поскольку согласна на минимизацию последствий путем "содержания" зоны отчуждения как санитарно-защитной. Об эффективности стратегии "содержания" свидетельствует тот факт, что за все время существования зоны ни один гектар земли не был возвращен людям.
Анализ внешних факторов тоже неутешительный. Соседи (Россия, Беларусь, Молдова) проблемами украинской части зоны отчуждения не интересуются: нужно решать новые вызовы времени (терроризм, политическая оппозиция, качество жизни и т. д.). Изменения их также не волнуют, разве что Беларусь просыпается, когда речь заходит о сооружении и эксплуатации в зоне новых хранилищ радиоактивных отходов. Европа боится только одного - чтобы Украина не пугала налогоплательщиков новым Чернобылем и не просила дополнительных денег, в том числе на изъятие радиоактивных отходов из объекта "Укрытие".
В ходе разработки стратегии деятельности в зоне отчуждения предлагается рассмотреть и обсудить возможные шаги выхода из нынешнего, фактически кризисного, состояния.
Необходимо срочно создать новую концепцию деятельности в зоне отчуждения, направленную на поэтапное возвращение земель в народнохозяйственное пользование. Разработать, принять и реализовать Государственную целевую экологическую программу реабилитации зоны отчуждения, в которой будет четко прописана конечная цель. Вернуться к функциональному принципу организации работ в зоне отчуждения и зоне безусловного (обязательного) отселения. Для этого предлагается выделить три направления работ: 1) снятие ЧАЭС с эксплуатации; 2) обращение с радиоактивными отходами; 3) восстановление загрязненных территорий. Установить, что между всеми предприятиями в зоне отчуждения должны действовать исключительно договорные отношения. Опасения по поводу сокращения фактических объемов финансирования вследствие уплаты налога на добавленную стоимость при договорных отношениях не подтверждены экономическими расчетами. Отменить неоправданное требование ко всем находящимся в зоне отчуждения государственным предприятиям увеличить долю самофинансирования за счет внебюджетных поступлений. Все должны понимать, что работы здесь - дело общегосударственного значения, и требование к государственным (фактически бюджетным) предприятиям заниматься коммерческой деятельностью является если не противозаконным, то, по крайней мере, нецелесообразным.
Следует также запретить вывоз за пределы зоны отчуждения и зоны безусловного (обязательного) отселения любых материалов. Не нужно бояться передавать загрязненные земли в долгосрочную аренду физическим и юридическим лицам, поскольку в таком случае появится возможность привлекать собственных и иностранных инвесторов, стимулировать создание совместных предприятий и способствовать деятельности предприятий и компаний, которые захотят выполнять восстановительные работы. Научно доказано, что зона отчуждения может и должна стать поставщиком экологически чистой продукции, прежде всего - электроэнергии и биотоплива, за счет использования возобновляемых источников энергии. Для этого необходимо усовершенствовать имеющуюся и разработать новую законодательную и нормативную базы, которые четко установили бы гарантии, стимулы и льготы для таких предприятий. Пришло время организовать и юридически оформить обычные условия труда в г. Чернобыле, что позволит перейти на пятидневную рабочую неделю, оставив сокращенный рабочий день для персонала категории А.
Что касается будущего использования промышленной площадки ЧАЭС, то предлагается провести международный конкурс инвестиционных проектов. Заслуживают внимания несколько вариантов. Например, "зеленая лужайка" или "рыжее пятно" как конечный результат после полного демонтажа и реализации демонтированного оборудования. Не следует забывать, что балансовая стоимость оборудования ЧАЭС превышала миллиард долларов США. Еще один вариант - создание нового ядерного центра материаловедческих исследований путем реконструкции одного из энергоблоков ЧАЭС - был научно обоснован еще в 1994 г., но тогда его никто не поддержал.
Очень деликатными являются вопросы международной технической помощи. Надо постепенно переходить от роли реципиента к равноправному партнерству. Для этого сначала предлагается пересмотреть статус международной технической помощи, принять, наконец, закон "О международной технической помощи", усилить контроль со стороны государства и общественности за выполнением подписанных международных соглашений. Заслуживает внимания тот факт, что только три международных проекта были успешно завершены: строительство и введение в эксплуатацию пускорезервной котельной на ЧАЭС, строительство и введение в эксплуатацию специально оборудованного приповерхностного хранилища твердых радиоактивных отходов на площадке комплекса "Вектор" и создание автоматизированной системы контроля радиационного состояния в зоне отчуждения. Остальные проекты международной технической помощи общей проектной стоимостью почти миллиард долларов США, завершить которые планировалось до 2005 г. (хранилище отработанного ядерного топлива, завод по переработке жидких радиоактивных отходов, промышленный комплекс переработки твердых радиоактивных отходов, новый безопасный конфайнмент), превратились в классические долгострои. Профессиональный анализ причин такого, без преувеличения, позорного положения дел никто не проводил.
Отсутствие решительной и последовательной позиции по защите национальных интересов в вопросах преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему может создать значительные проблемы для будущих поколений. Прежде всего это касается строительства нового конфайнмента без четко определенной цели и без оценки стоимости будущей эксплуатации указанного объекта в течение, по меньшей мере, ста лет. Чтобы избежать стратегических ошибок, предлагается немедленно образовать при СНБО Украины постоянно действующую группу экспертов по решению проблем объекта "Укрытие". Проанализировать причины неудачи Плана мероприятий на объекте "Укрытие" (английская аббревиатура SIP), а также практически всех других международных строительных проектов в зоне отчуждения. Эксперты должны подготовить предложения относительно внесения корректив в SIP в связи с прекращением эксплуатации ЧАЭС и максимально учесть национальные интересы Украины при реализации стратегии преобразования объекта "Укрытие" в экологически безопасную систему. Утвердить специальным постановлением Кабинета министров и озвучить позицию Украины на Ассамблее доноров Чернобыльского фонда "Укрытие". Назначить постоянного представителя в ассамблее доноров от Украины (Украина тоже донор).
Еще одна возможность выйти из кризисного состояния - предоставить исключительное национальное значение наиболее загрязненной радионуклидами части зоны отчуждения, прежде всего - загрязненной радионуклидами плутония. Концентрация плутония на этой территории снизится до безопасного уровня через сотни тысяч лет. Говорить о возможности проживания здесь людей в будущем по меньшей мере аморально. Казалось бы, существует только две возможности использования этой территории: создать заповедник или провести масштабную дезактивацию путем снятия поверхностного пласта почвы. Первый вариант, несмотря на его кажущуюся простоту, не может быть реализован как минимум в течение ста лет, поскольку на этой территории размещена Чернобыльская АЭС и именно столько времени будет продолжаться вывод ее из эксплуатации. Второй вариант технически возможен, но возникают вопросы, на которые нет ответов: куда вывезти миллионы тонн загрязненной плутонием почвы и что делать дальше с этой новообразованной пустыней? А почему не рассмотреть альтернативу приведенным выше вариантам, а именно: предоставить этой территории статус специальной промышленной зоны? Ведь постоянное проживание населения на "плутониевом пятне" будет невозможным даже после возрождения большей части зоны отчуждения и возвращения туда людей в будущем. Такую идею предлагали ученые и специалисты еще в 1994 г., что нашло отображение в утвержденной Минчернобылем Украины концепции Чернобыльской зоны отчуждения. К величайшему сожалению, эта идея осталась на бумаге.
В специальной промышленной зоне, границы которой необходимо определить законодательно, должны проводиться обязательные работы по завершению снятия с эксплуатации Чернобыльской АЭС и по предотвращению вынесения радионуклидов за ее пределы. Кроме того, здесь можно осуществлять полезную для государства деятельность. Например, разместить потенциально опасные производства, без которых невозможно обойтись в современном мире. Прежде всего это касается размещения производств, предназначенных для обращения с радиоактивными отходами. В Украине нет другого места, где можно безопасно хранить и перерабатывать радиоактивные отходы, возникшие вследствие ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, или же радиоактивные отходы, которые сейчас размещаются вблизи Киева, Харькова, Львова, Одессы, Донецка и Днепропетровска в хранилищах спецкомбинатов государственной корпорации "Радон". А где хранить другие техногенные отходы, в том числе токсичные материалы?
Экологически обеспокоенная общественность выступает против использования зоны отчуждения для размещения современных хранилищ радиоактивных отходов и отработанного ядерного топлива украинских АЭС. Такая позиция вполне оправдана, если думать о будущей реабилитации всей этой территории. В современных границах ее площадь составляет приблизительно 2600 кв. км. А площадь наиболее загрязненной территории, где предлагается создать промышленную зону, не превышает 100 кв. км. Еще раз хочу подчеркнуть, что в будущей специальной промышленной зоне уже сегодня размещены Чернобыльская АЭС, три пункта захоронения радиоактивных отходов, девять пунктов временной локализации радиоактивных отходов, комплекс хранилищ для переработки, хранения и захоронения радиоактивных отходов "Вектор". Именно здесь хранятся почти все радиоактивные отходы, возникшие после аварии на ЧАЭС. Кроме того, на этой территории строятся хранилища отработанных источников ионизирующего излучения и отработанного ядерного топлива для снятия с эксплуатации ЧАЭС. Кроме того, запланировано строительство централизованного хранилища для отработанного ядерного топлива всех других АЭС Украины. Все эти объекты образуют в будущем национальное хранилище радиоактивных отходов Украины.
Отдельного подхода заслуживает кадровое обеспечение как на уровне руководителей предприятий, так и на уровне всех других категорий работников. Контракт с директорами следует подписывать на достижение определенной конечной цели с обязательной аттестацией руководителя трудовым коллективом. На должность руководителей государственных предприятий приглашать специалистов путем проведения открытого конкурса. Недопустимо применение исключительно ручного труда практически на всех работах в зоне отчуждения. Давно пора повысить уровень механизации и автоматизации работ, организовать в одном или нескольких высших учебных заведениях Украины факультеты или, по крайней мере, одну кафедру, которая готовила бы специалистов для работ именно в зоне Чернобыльской АЭС.
Теперь подведем итоги.
Конечной целью всех работ в зоне отчуждения и зоне безусловного (обязательного) отселения должна стать если не ликвидация собственно этих зон, то хотя бы существенное уменьшение их площади. Это понятная для всех цель - "почистить" землю и вернуть ее людям. Цель не вызывает возражений, так как очевидна почти для всех. Парадокс заключается в том, что природа и сама справится. Уже лет через пятьдесят в зоне отчуждения восстановится экологическое равновесие, она частично зарастет лесом, частично превратится в болото и снова станет такой, какой была в период Средневековья. Для такого сценария изменения не только не нужны, но даже, как считают экологи, вредны: необоснованное вмешательство в природные процессы никогда и никому не приносило пользы. Но что делать с радионуклидами, которые распадаются слишком медленно и загрязняют земли зоны отчуждения или размещаются в не приспособленных для продолжительного хранения временных хранилищах радиоактивных отходов? Есть ли уверенность в том, что эти радионуклиды не проникнут в подземные воды?
На самом же деле, как это ни удивительно звучит, зона отчуждения даже в ее нынешнем радиационном и экологическом состоянии может и должна стать источником национального богатства. Но для этого нужны изменения. Необходимо срочно вернуться к разумной старой идее районирования, законодательно определить границы специальной промышленной зоны, а остальную территорию зоны отчуждения поделить на биосферный заповедник и зону реабилитации. Это позволит создать условия для безопасного обращения с радиоактивными отходами в интересах всей Украины, сохранить
уникальные полесские ландшафты и дикую природу, а также перевести в практическую плоскость возвращение восстановленной земли народу. Такой подход тоже предусматривает активную стратегию, но не вопреки природе, а исключительно в помощь ей. Именно это и является целью изменений - с одной стороны, не мешать самообновлению природы, а с другой - ускорить процессы восстановления производства в зоне отчуждения.
Чем больше пользы будет приносить народу и государству деятельность в зоне отчуждения, тем быстрее мы преодолеем последствия Чернобыльской катастрофы, тем меньше хлопот оставим грядущим поколениям.