Условно все украинские леса сейчас можно разделить на две группы.
Первая из них — это леса на территориях, временно оккупированных Россией, или в зоне боевых действий. Плановые рубки лесов, осуществляемые в мирное время государственными и коммунальными лесхозами, сейчас почти не проводятся. Почему? Потому что продавать срубленную древесину некому и некуда. Да и оккупанты воруют технику лесхозов — как легковые автомобили, так и грузовики и трактора.
Сами же оккупанты также не имеют возможности проводить рубки в промышленных масштабах. И не будут иметь в ближайшие месяцы.
Ладно, плановых рубок нет. Но многие лесоводы сейчас на фронте или в партизанах, контроль со стороны других органов власти ограничен. Поэтому охрана лесов на оккупированных территориях — это проблема.
Как следствие, вблизи многих населенных пунктов местные жители хаотично рубят деревья для отопления. Но масштаб таких рубок значительно меньше, чем масштаб плановых рубок, проводимых лесхозами в мирное время.
Также фиксируются случаи вырубания отдельных деревьев оккупантами для оборудования фортификационных сооружений, использования лесничеств лесхозов для обустройства своих баз и т.п. Но это тоже локальное явление.
Следовательно, в краткосрочной перспективе рубки не окажут значительного влияния на оккупированные леса Украины. Но это не означает, что лесам ничего не угрожает.
Уже сейчас в Чернобыльской зоне сгорело свыше 10 тыс. га лесов. Еще более 6 тыс. га горят рядом с зоной. Угроза не только для леса, но и для многочисленных стратегических ядерных объектов Зоны отчуждения. Лесные пожары бушуют и на востоке и юге страны.
Из-за изменения климата и других факторов лесные пожары были огромной проблемой и в мирное время. Сейчас же, когда любой снаряд может вызвать возгорание, украинские леса — это настоящая пороховая бочка.
В мирное время лесные пожары ликвидировали лесоводы и пожарники. Но не сейчас, потому что оккупанты блокируют деятельность украинских структур. К тому же становится все теплее и суше, так что уже в ближайшие месяцы в оккупированных лесах могут возникать пожары значительных масштабов. Гасить их будет просто некому, Украина может потерять сотни тысяч гектаров леса за считанные месяцы.
Единственный выход из ситуации — это полная деоккупация территории Украины. Над этим сейчас работают почти все.
Вторая группа — это остальные леса, куда еще не добрались (и, надеемся, никогда не доберутся) российские оккупанты. На большинстве этих территорий лесхозы продолжают проводить плановые рубки. Такие же, как в довоенное время. Хотя их объем и сократился почти в 2,5 раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Украинская экономика частично парализована, поэтому плановые рубки и дальнейшая обработка древесины на деревообрабатывающих предприятиях — это способ создавать рабочие места, экспортировать украинскую древесину за рубеж и наполнять бюджет налогами.
Но есть один важный нюанс — законность.
Вследствие блокировки портов основным и почти единственным покупателем украинской древесины остался Европейский Союз. У европейцев достаточно серьезные требования к законности и «экологичности» импортируемой ими древесины.
Европейцы прекрасно понимают, что украинская древесина проблемная, что в Украине масса незаконных рубок. В предыдущие годы незаконные рубки в Украине становились предметом громких скандалов в Европе.
После начала войны ЕС частично запретил импорт древесины из Беларуси. Можно ожидать, что подобное решение примут и по древесине из России. Не только потому, что это страны-агрессоры, но и потому, что проверить законность древесины из России и Беларуси сейчас почти невозможно. Украинская древесина могла бы частично заменить российскую и белорусскую и занять европейский рынок.
Однако сомнительная репутация украинской древесины (это официальное заключение Еврокомиссии) может сыграть злую шутку. Если во время войны Украина не сможет обеспечить полную законность и прозрачность рубок леса, то ЕС откажется от импорта и нашей древесины. Потому что проверять ее законность так же трудно, как и древесины из России. Последствия будут печальными, Украина потеряет миллионы евро валютных поступлений.
К сожалению, доступная информация свидетельствует, что отдельные украинские лесхозы могут продолжать проводить незаконные рубки во время войны. В состоянии ли власть сегодня выявлять незаконные рубки? Сомнительно, потому что это было проблемой и в мирное время. Законопроект о реформе Госэкоинспекции (№3091) мог бы помочь, но его так и не приняли.
Проблемой остается и рынок древесины. Война войной, а классические коррупционные схемы, о которых заявляли деревообработчики и даже органы власти, никуда не делились. Например, экспорт продукции собственной переработки лесхозов по заниженным ценам, проблемы с доступом к торгам, возможность реализовывать незаконно заготовленную продукцию. Законопроект№4917-д мог бы несколько исправить ситуацию, но в военное время он не является приоритетом для парламентариев.
Конечно, нечестная торговля древесиной — это такие же миллионные убытки для государства, как и незаконные рубки. А сейчас каждая гривня важна.
Поэтому прямо сейчас Министерство защиты окружающей среды и природных ресурсов, а также Гослесагентство должны обеспечить полнейшую законность всех рубок леса на территориях, где не ведутся боевые действия, и остановить коррупционные схемы на рынке древесины.
Никаких санитарных рубок здоровых деревьев, никакой продажи продукции «собственной переработки» по заниженным ценам, никаких других нарушений законодательства. Это чрезвычайно важно для поддержки экономики страны во время войны.
Более того, Верховной Раде следовало бы вернуться к ряду важных экологических законопроектов, в частности к №3091 и 4917-д. Каждый из них может обеспечить дополнительные поступления в бюджеты, прозрачность в лесной сфере, а значит, помочь победить агрессора.