«Вся жизнь крота проходит в буйстве: он ест подобно жадному тигру, терзая и разрывая свою добычу когтями и зубами, с замечательным хрустом измельчая тело червяка острыми бугорками зубов. Увидев, как ест это животное, я очень хорошо постигаю злость, которой она вдохновляется во время драки, и могу вполне поверить рассказам, что крот иногда бросается на маленьких птиц, терзает их тело и пожирает его, когда оно еще трепещет жизнью. Увеличьте крота до размеров льва, и вы получите зверя настолько страшного, какого еще не видел свет», — так в 1867 году писал британский священник и популяризатор естественных наук, прежде всего зоологии, Джон Георг Вуд в книге «Гнезда, норы и логова».
И хотя труды его и при жизни считались не слишком соответствующими научным критериям, они были популярны тогда, и их иногда переиздают и переводят до сих пор. Впрочем, с тех пор отношение людей к кротам несколько изменилось. Хотя крестьяне и владельцы огородов и дальше уничтожают этих животных разными способами из-за будто бы большого вреда (при этом, несмотря на исключительно хищническую природу, кротам приписывают еще и пожирание корнеплодов, в чем они точно замечены не были), но в массовой культуре крот неожиданно стал милым положительным героем.
Очевидно, больше всего за освещение своего образа в мировой культуре крот должен благодарить чешских мультипликаторов, снявших серию мультфильмов о добром и умном Кртеке (чей образ создал художник Зденек Милер). Первый мультфильм увидел свет в далеком 1957 году, потом было больше 60 серий (последние снимались в 2002 году), а главный герой и его друзья стали популярнейшими сувенирами из Чехии. А придумал историю, имевшую такое длинное продолжение, чешский писатель Эдуард Петишка (1924–1987), плодотворный, но малоизвестный у нас автор (из интересных фактов: отец писателя был одноклассником Ярослава Гашека). Все началось с рассказа «Как крот добыл себе штанишки» (в советское время эта яркая книжка, изданная в Праге на русском языке, была мечтой ребятишек, а сейчас стала довольно дорогой библиографической редкостью) и переросло в настоящую кротоманию.
Еще одним значимым этапом популяризации крота стала книжечка для совсем маленьких детей, в украинском переводе известная как «Про малого крота, який хотів дізнатися, хто наклав йому на голову». Кое-кто даже думает, что это вольное продолжение чешской сказки, но нет. Эта натуралистическая история немецкого происхождения, авторства Вернера Хольцварта и Вольфа Эрльбруха, впервые опубликованная в 1987 году. История, построенная на рассказе городской ребятне о том, как испражняются разные животные, вызвала неприятие и возмущение, но вместе с тем получила немало поклонников. Иллюстрированную сказку перевели на три десятка языков, а общий тираж достиг трех миллионов. В украинском переводе она вышла в издательстве «Чорні вівці» в 2017 году и с тех пор неплохо продается.
Хорошим вкладом в литературную кротиаду стала книжка Тараса Прохасько «Хто зробить сніг» (2013), иллюстрированная женой писателя Марьяной. «Кроти — це якісь такі дуже симпатичні звірі… навіть з точки зору кротячого життя: вони ведуть таке життя, яке не є очевидним для людей. Бо, скажімо там, про кіз чи про кроликів або курей діти, і не тільки діти, більш-менш знають, а про життя кротів практично ніхто не знає, і це дає можливість додумувати, дофантазовувати, яким є їхнє дивовижне, незнане нами життя. Залишається велика частина того, чого ми не бачимо. А це дає свободу для всяких фантазій, уявлень, в тому числі і помилок», — так объяснял автор выбор героев, которыми стала семья из папы-крота, мамы-кротихи и их тринадцати деток.
А вот первой книгой, которая показала крота симпатичным зверем (ибо уважаемый состоятельный Крот в «Дюймовочке» Ганса Христиана Андерсена таким вряд ли был), очевидно, является до сих пор не слишком известная украинскому читателю британская сказка «Ветер в ивняке». Написанная в 1908 году шотландским писателем Кеннетом Грэмом (1859–1932), она, как это нередко бывает, принесла автору неожиданный успех. Потому что задумывал ее Грэм не для мировой славы, а чтобы развлечь больного с рождения сына Аластера, слепого на один глаз, с трудным характером и высоким интеллектом. Рассказ о мистере Тоуде, находчивой и эксцентричной богатой жабе (в разных переводах — мистер Жабс, Жабб, Квак и т.п.), в образе которого угадывался сам Аластер, постепенно сложился в полноценную историю четырех друзей — собственно Жабса, а также Крота, Водяной Крысы, или Ондатра (мистера Рэта) и мистера Барсука. А ведущим становится именно мистер Крот, меланхоличный, даже сентиментальный, боязливый (но храбрый в нужный момент), влюбленный в свой скромный домик-нору, здравомыслящий и вообще очень симпатичный. Чтобы понять, насколько глубокий след «Ветер в ивняке» оставил на родине, приведем несколько фактов. В 1958 году эта книга получила премию «Полка Льюиса Кэрролла», которой награждают произведения, достойные находиться на одной полке со знаменитой дилогией об Алисе. Недаром в некоторых детских изданиях история об Алисе и история о Кроте и его друзьях выходили в одном сборнике. Сказку неоднократно экранизировали в виде фильмов и мультфильмов, причем в одной из версий 1996 года участвовали актеры знаменитого «Шоу Монти Пайтона» (хотя и без триумфального успеха). Двадцать лет назад на очередную экранизацию замахнулся Гильермо дель Торо, но позже отказался от замысла.
Примечательно, что первый альбом компании Pink Floyd называется так же, как седьмой раздел «Ветра…», — The Piper at the Gates of Dawn. Именно в этом разделе, самом удивительном из всей книги, раскрывается суть ее названия (The Wind in the Willows — в первом украинском переводе называется «Вітер у верболозі», но в других украинских переводах чаще звучит как «Вітер у вербах»). Это мистическая история о встрече представителей животного мира (которые сказочным образом пересекаются, как это часто бывает, с миром людей) с мифическим Паном из мира античных богов.
В седьмом разделе раскрываются наиболее интересные нюансы перевода. Ведь «Вітер у верболозі» — тот нечастый случай, когда украинский перевод произведения появился на территориях СССР раньше русского. Работа Вячеслава Вышневого увидела свет в 1985 году в виде невзрачной, не слишком иллюстрированной книжки (ныне раритетной). Однако в этом переводе в книге появился именно античный Пан, как того и требовал автор. Крот и Ондатр встречаются с ним, когда ищут ребенка Выдры, и находят его, спасенного, в глубоком сне у ног Пана. И Вячеслав Вышневый (переводчик произведений Эдгара По, Роберта Шекли, Айзека Азимова) перевел эту краеугольную главу так, как ее задумал сам Кеннет Грэм. «[Крот] …зазирнув просто в очі Друга й Заступника; побачив широкий розліт загнутих назад рогів, що ніби світились у вранішніх променях; побачив суворий, гачкуватий ніс між добрими очима, що дивилися на них лагідно й трохи насмішкувато, а в кутиках рота на бородатому обличчі — легку усмішку; побачив, як вигравали м’язи на руках, схрещених перед могутніми грудьми, і довгі гнучкі пальці з сопілкою, яку вони щойно відвели од розтулених уст; побачив волохаті ноги, що вільно й велично спочивали на моріжку; і нарешті — маленьке, кругленьке, товстеньке тільце видреняти: притулившись до самісіньких Панових ратиць, воно міцно спало, спокійно й безтурботно».
Через три года, в 1988-м, выходит из печати ярко иллюстрированная, довольно большая по формату русскоязычная версия сказки в переводе Ирины Токмаковой. Автор многочисленных переводов с английского и шведского хорошо справилась с «ветром», но в важнейшей главе из имени Того, кто играет на свирели, упоминание о Пане убрала. К сожалению, в новой версии перевода «Вітер у вербах» (Анатолий Саган) имя Пана тоже не фигурирует.
Радует, что сегодня оба перевода, и «Вітер у вербах», и «Вітер у верболозі», представлены украинскими издательствами в многочисленных вариациях: как скромных и недорогих, так и щедро и хорошо иллюстрированных. Таким образом у родителей и бабушек с дедушками есть хороший повод купить эту книжку для детей, а заодно и прочитать самим, если их детство прошло мимо этой классики. Может быть, чтение этой сказки позитивно скажется и на живых кротах, которые, несмотря на свою природную злость, все-таки заслуживают хорошего отношения.