На двенадцатый год войны и через три года после полномасштабного вторжения России в Украину руководство Украинской православной церкви сподобилось объяснить своим верующим и всем остальным «почему мы больше не МП». Митрополит Киевский Онуфрий подписал «Обращение по случаю третьей годовщины» Собора УПЦ МП в Феофании. Именно третьей. Ни первая, ни вторая годовщины почему-то не удостоились подобного документа.
Дорога ложка к обеду, а обед в УПЦ МП — по собственному расписанию. Нынешнее «Обращение» совсем не странным образом совпало с окончанием срока, отведенного законом организациям УПЦ МП на «ликвидацию признаков аффилированности с иностранным руководящим центром». На днях глава Госслужбы по этнополитике и свободе совести (ДЭСС) Виктор Еленский напомнил о том, что все ассоциированные с Россией церковные организации будут ликвидированы. Также в ДЭСС анонсировали проверку Киевской митрополии УПЦ МП.
Звоночек. Или, скорее, набат. Три года Киевская митрополия воздерживалась от разъяснений. И даже последние девять месяцев она, увы, потратила впустую — если судить по формулировкам «Обращения».
Этот документ производит странное впечатление. На первый взгляд, это относительно внятное разъяснение того, что произошло на Соборе в Феофании. Но оно не устраняет сомнений. Напротив, порождает массу новых.
Начать хотя бы с того, как в «Обращении» определяется статус Собора. В нем акцентируется, что это был легитимный Собор, поскольку в нем приняли участие все церковные страты — миряне, епископы, монашествующие. Все формальности и регламенты были соблюдены. Но не хватает одного слова, которое многое поставило бы на свои места. Вместо того чтобы назвать Собор «поместным» — что было бы естественно для автокефальной поместной церкви — Собор почему-то назван «полноценным».
Перечисляя решения Собора, свидетельствующие о «канонической самостоятельности» УПЦ МП, в документе упоминается, что митрополит Киевский прекращает свое членство в Священном Синоде РПЦ. Это делает ему честь, несомненно. Но как показала практика, это не распространяется на других епископов УПЦ МП, которые продолжали принимать участие в разных московских (в том числе антиукраинских) мероприятиях, посещали Белокаменную и при этом даже не считали нужным прятаться от камер. Киевская митрополия реагировала на эти явные нарушения дисциплины и коллаборационизм примерно никак. И это можно понять: в решениях Собора речь шла лишь о предстоятеле. За епископами, по всей видимости, сохраняется полная свобода действий.
То же самое можно сказать и о решении «не поминать патриарха Кирилла». Оно вызвало много толков, но на практике не изменило ничего. Каждый приход принимал (и по сей день принимает) сам для себя решение — поминать или нет. Но такое решение прихожан и священника иногда встречает противодействие со стороны епископа. Известны случаи, когда «непоминающие» священники из-за такого решения прихода попадали в неприятности. А вот о епископском гневе в отношении «поминающих» ничего не слышно. Таким образом и решение собора «не поминать» осталось декоративным, поскольку его проведение в жизнь не было обеспечено церковным руководством. Что снова ставит под вопрос статус Собора в Феофании: так это был поместный Собор, главный орган управления церковью, чьи решения — закон? Или просто «экстренное заседание», чьи решения можно спустить на тормозах в зависимости от настроений епископа, священника, церковной десятки?
Еще одна двусмысленность Обращения касается учреждения зарубежных приходов для опеки украинских беженцев. Действительно, такое решение было принято. И если все остальные решения «зависли»: кто хочет — выполняет, кто не хочет — игнорирует, то проект «УПЦ МП в Европе» реализуется весьма активно. Находятся и люди, и средства, и храмы. И хотя между экспертами нет единого мнения о том, насколько активно участвует в этом РПЦ, сомнений нет в одном: за рубежом УПЦ МП не просто «опекает паству» — она хранит верность этой паствы «каноническому» (оно же «русское») православию. Блюдет русский мир в головах украинских эмигрантов. И не важно, вернутся эти люди назад в Украину после войны или так и осядут на Западе — и там, и там они сохранят свою связь со «Святой Русью».
Самый странный пассаж документа — о признании со стороны других поместных церквей: «Ми сподіваємось, що уся родина Автокефальних Помісних Церков морально підтримає нас, схвалить нашу канонічну незалежність та відзначить її належною відзнакою». То есть речь идет только о моральной поддержке? А что означает «каноническая независимость»? Автокефалия? Но это слово так и не сказано и создается впечатление, что авторы Обращения старательно избегают именно этого слова. То есть в Обращении не упоминается о претензиях УПЦ МП на статус автокефальной поместной церкви, церкви-сестры для «всей семьи» автокефальных поместных церквей.
Остается непонятным, какая именно «відзнака» со стороны мирового православия в этом контексте может считаться «належною»? На что именно «надеется» митрополит Киевский, подписавший это «Обращение»? Так же как остается неизвестным, были ли сделаны какие-то практические шаги навстречу этим надеждам? Были ли сделаны какие-то заявления, адресованные мировому православию? Да, были обращения — и к поместным церквям, и к американским телезрителям, и к дорогостоящим лондонским адвокатам, и к американским лоббистам — о «гонениях», нарушениях прав, необходимости «защитить каноническую церковь». Но только не о признании автокефального канонического статуса УПЦ-больше-не-МП.
Справедливости ради стоит отметить, что митрополит Онуфрий три года назад на полном серьезе собирался это сделать — объявить о полном и безоговорочном отделении УПЦ от МП. Поэтому документы «на утверждение Собора» готовились втайне, под личным руководством митрополита Киевского, и доступ к ним имели только самые приближенные люди. Но все это осталось в статусе «хотелок» предстоятеля УПЦ МП. Потому что Собор не принял фактического отделения. Промосковское лобби отбило попытку разрыва УПЦ с МП.
Шанс на большую игру на шахматной доске мирового православия, утерянный три года назад, не будет обретен и теперь — что бы ни заявляли в Киевской митрополии. Не то что признания автокефалии, УПЦ МП не получит даже «моральной поддержки», о которой она застенчиво просит. Будь на месте патриарха Кирилла кто-нибудь покрепче, из истории с «отделением» УПЦ МП можно было бы соорудить интригу, способную встряхнуть несколько оцепеневший православный мир. Дать, например, своим православным сателлитам негласное указание признать притязания УПЦ-больше-не-МП. Разделяй и властвуй!
Но, к счастью, нынешний патриарх Московский — постаревший кремлевский лакей. Ему не положено играть в свои политические игры и плести собственные интриги. Судя по последним сводкам из «палаты №6», Москва пускает в массы миф о том, что «СССР никто не отменял», следовательно, все, что Россия делает с Украиной, это «наш внутренний вопрос». В смысле Украина принадлежит России. В этом контексте никакой речи об «отдельной» УПЦ быть не может. Тем более о санкции на это со стороны Московского патриарха, хоть гласной, хоть негласной.
Таким образом, «Обращение» о «нашей автокефалии» со стороны Киевского митрополита — это отчаянная попытка выкрутиться. Хотя бы еще немного потянуть время. Может, удастся продержаться до перемирия, и тогда можно рассчитывать, что вопрос о судьбе УПЦ МП в Украине заморозят, по крайней мере на время переговоров. Вот и министр Лавров буквально на днях заявил, что Россия добьется того, чтобы «каноническое православие вернуло себе центральное место» в Украине. Вот только девяти месяцев, отпущенных на перерегистрацию по закону, не хватило, чтобы «дотянуть» до переговоров. Но, возможно, «Обращение» будет расценено украинской властью как жест доброй воли, и приговор — то есть ликвидацию Киевской митрополии — еще немного отложат.
Если удастся «дотянуть» до переговоров и МП в Украине получит гарантии под давлением Кремля, то нынешнее «Обращение» окажется проблемой только митрополита Онуфрия. Поскольку Собор в Феофании — какой бы статус у него ни был — не принимал «разрыва с Москвой», ответственность за «вольную интерпретацию» его решений и его статуса можно будет повесить на одного человека — митрополита Киевского Онуфрия, поставившего подпись под «Обращением». Ничего страшного со старцем, конечно, не сделают. Учтут возраст, авторитет, заслуги и мирно отправят на покой. А вместо него поставят кого-нибудь более преданного.
Но даже если УПЦ МП всеми правдами и неправдами удастся пропетлять и выжить, ее влияние на украинских территориях будет сокращаться. УПЦ МП еще долго не забудут ее позорную позицию в отношении российской агрессии. Этой церкви понадобилось десять лет войны, три года кромешного ада (этого оказалось мало) и прямая угроза ликвидации, чтобы сказать хоть что-то внятное о своем статусе и отношении к московскому начальству (бывшему?). Но даже тут не обошлось без лукавства.