Фильм обратил на себя внимание еще в мае – во время шумной, если не сказать скандальной, мировой премьеры на Каннском кинофестивале.
Сенсация и шум сопровождали и вышедший в 2005 году одноименный роман, по которому поставлен фильм. Роман был выстроен в эпистолярной форме, в виде писем женщины своему мужу, в которых она мучительно вспоминает всю историю трудного, чудовищно трудного воспитания их сына.
Как еще грудным ребенком он постоянно, безостановочно, изматывающе плакал в коляске - настолько невыносимо, что как-то во время прогулки она даже подошла к дорожным рабочим с отбойным молотком, чтобы заглушить плач ребенка.
Как он упрямо до четырех-пяти лет отказывался учиться ходить в туалет, и сразу после того, как она вымыла его, со злобной ухмылкой вновь пачкал себе штаны.
Ключ фильма, однако, не в ребенке-монстре, а в корнях его поведения, в том, что он - каким бы страшным чудовищем он ни вырос - рос в благополучной, обеспеченной семье среднего класса, у него было все, что нужно - своя комната, игрушки, внимание со стороны родителей.
Но - и это не утверждение, а гипотеза - не было главного: не было полноценной самоотверженной любви со стороны матери.
«Мне кажется, что матери и не только матери, а родители в целом, в том числе и будущие родители, признательны и благодарны за то, что кто-то отважился показать процесс воспитания детей не сквозь привычную призму розовых очков, лишить его романтического идеалистического лоска», - говорит автор романа «Что-то не так с Кевином» американская писательница Лайонель Шрайвер.