Самая эффективная пропаганда всегда многовекторная, и лучше всего владеют ею тоталитарные и авторитарные режимы.
Историческое же наследие является стержнем, вокруг которого российские медиа, политики и деятели культуры, искусства и науки выстраивают миф об исторической и культурной принадлежности земель Украины к России. Этот миф не нов, тезисы о «российскости» Крыма или «опрометчивом подарке Хрущева» набили оскомину задолго до 2014 года. Сейчас очевидно, что это была целенаправленная российская политика, готовившая почву для легитимизации будущего захвата полуострова.
До восстановления Украиной независимости в 1991 году в российские музеи разными способами попадали тысячи археологических предметов, найденных на наших землях. Только в коллекциях двух, хотя и самых больших музеев РФ, по приблизительным подсчетам на основе открытых баз этих коллекций, находится более 110 тысяч предметов. Эта цифра далеко не окончательная. Например, Институт археологии НАH Украины в 1997 году подготовил краткое описание вывезенных в Россию коллекций.
Прямые неприкрытые грабежи музеев начались в 2022 году. Показательны примеры двух херсонских музеев, мариупольского и мелитопольского, которые были целеустремленно ограблены, часто при участии российских музейщиков и научных работников. Другие музеи, которые россиянам не удалось захватить, страдают от прилетов российских ракет.
Античность, скифы и российский неоимпериализм
В целом можно констатировать, что Россия действует в нескольких направлениях, применяя иногда неочевидные механизмы и вливая очень много финансов. Первыми, очевидно, нужно вспомнить масштабные культурные события, а именно фестивали российской культуры, конференции или музейные выставки. Флагманом музейной отрасли в РФ является Эрмитаж, поэтому официальные заявления его руководителя Михаила Пиотровского можно считать выражением позиции России в сфере музейной политики. Господин Пиотровский называет себя «милитаристом и имперцем» и гордится своей позицией. Летом 2022 года он заявил: «Наши последние выставки за границей — это просто мощное культурное наступление. Если хотите, некая «спецоперация», которая многим не нравится. Но мы приезжаем. И никому нельзя позволить помешать нашему наступлению».
Это интервью имело довольно широкий резонанс в западных медиа. Но другой важной фразой этого деятеля была следующая: «Закончился первый период скифской войны. Мы отступали и отступали, теперь уже не отступаем. Поворот сделан. И уже понятно, что это окончательный поворот. Все началось в 2014 году в Крыму». Дело в том, что именно скифское наследие Эрмитаж неоднократно использовал в своих информационных войнах. Так, всего через три года после захвата Крыма Россией Эрмитаж провел в Британском музее в Лондоне выставку «Скифы — воины древней Сибири».
На постере организаторы разместили золотую пластинку, найденную в кургане Куль-Оба рядом с городом Керчь, из коллекции Эрмитажа. Ни в каталоге, ни в пространстве выставки не было современных географических отметок, где именно найдены вещи. Не было ни одного упоминания об Украине, а представлены там были, кроме вещей с территории РФ, предметы с современной Днепропетровщины, Запорожья, Черкасчины, Киевщины и Крыма. Это размывание границ скифской культуры и представление вещей, найденных в Крыму, как части российского наследия было целенаправленной «спецоперацией», о которой позднее уже открыто заявил Михаил Пиотровский. Ни обращение посла Украины, ни негативный резонанс в СМИ не подействовали на Британский музей, который не видел в этой выставке ничего неуместного.
Что касается музеев на оккупированных территориях, то Пиотровский заявил в интервью от января 2024 года: «На Донбассе надо делать приблизительно то же, что делаем по всей России… Да, он горит в огне, но это — часть нашего пространства… И не надо все делать так, словно нет спецоперации. Есть спецоперация. Но ситуация требует от нас и всяческой невоенной работы… И «СВО» только тогда будет победной, когда позади кроме того, кто кует снаряды, будет стоять и тот, кто готов к следующему дню после Победы».
Эти «откровения» полностью резонируют с культурной политикой России за границей, на оккупированных территориях и в пределах самой России. Поэтому еще одно направление «музейных войн» — это пропагандистские выставки в России и на оккупированных территориях. Так, в оккупированном Центральном музее Тавриды через несколько месяцев после начала полномасштабного вторжения (в июне 2022 года) открылась выставка «Наследие тысячелетий: сокровища крымских варваров I–IV вв. н.э.» при финансовой поддержке Фонда президентских грантов РФ.
Там экспонировались, в частности, вещи, добытые вследствие незаконных раскопок могильников Опушки и Нейзац. Особенно вопиющим было название выставки, проведенной в 2018–2019 годах в городе Екатеринбург: «Керчь — самый древний город России».
Там представили вещи, незаконно вывезенные на экспонирование из оккупированного Керченского историко-культурного заповедника. Очевидно, что под самым древним городом россияне имели в виду столицу Боспорского государства древнегреческий Пантикапей, основанный в конце VII — начале VI в. до н.э. Казалось бы, какое отношение имеет древнегреческий город к современной России? Ответ на этот вопрос дал тот же Пиотровский, заявив в 2022 году: «И я постоянно говорю о нашем праве быть Европой, потому что на юге России у нас есть античное наследие — Херсонес, Керчь, Тамань. А кто имеет античное наследие — тот является Европой».
Другая выставка — «Золото Византии» — до сих пор проходит в городе Новгород, куда незаконно вывезли предметы из оккупированного Национального заповедника «Херсонес Таврийский». Кстати, в этом же заповеднике в 2020 году была проведена выставка «Мир варваров Таврии и Херсонес, Рим и Византия», где экспонировались вещи, добытые во время незаконных раскопок могильников Фронтовое-3, Киль-Дере-1 и южного пригорода Херсонеса в 2018–2021 годах.
Подобные выставки должны узаконить право России на проведение таких раскопок и представить его под лозунгом спасения археологического и культурного наследия полуострова. Список таких выставок длинный, но эти отдельные примеры дают общее понимание проблемы.
Параллельно все время ведется массированное наступление на умы научной и культурной среды через привлечение к проектам, финансируемым из бюджета РФ. Например, к участию в конференциях, посвященных незаконным раскопкам, приглашали европейских археологов, часть из которых подавала свои статьи в подобные сборники или же лично посещала эти мероприятия. Есть и конкретные «хорошие россияне», которые, имея аффилиацию в европейских учреждениях, работают на деньги от грантов РФ над научными темами в оккупированном Крыму. Например, директор по исследованиям Центра византийской истории и цивилизации Коллеж де Франс и Национального центра научных исследований Франции Мишель (Михаил) Казанский одновременно возглавляет грант «Лаборатория «Византийский Крым», финансируемый в программе мегагрантов РФ. Этот деятель посещает культурные события в оккупированном Крыму, где одним лишь фактом своего присутствия придает событию статус международного.
На более массовую аудиторию рассчитаны многочисленные информационные провокации в СМИ, направленные на доказательство права РФ на захваченные территории, особенно Крым, и дискредитацию Украины как страны, которая не заботится о культурном наследии и науке. Показательно в этом направлении судебное дело продолжительностью почти в десятилетие о «крымских сокровищах», или же более известное в украинских СМИ как «скифское золото», ход которого сопровождался российскими фейками и манипуляциями в информационном пространстве. Решение трех судебных инстанций (Окружного, Апелляционного и Верховного судов) в пользу Украины было существенной юридической, политической и наконец исторической победой в российско-украинской «культурной войне». Увидеть возвращенные в Украину вещи, больше узнать об истории выставок в Бонне и Амстердаме и судебном деле можно, посетив выставку «Сокровища Крыма. Возвращение» в Сокровищнице Национального музея истории Украины, расположенной на территории Киево-Печерской лавры. Нужно все же помнить, что это лишь первый шаг в будущем культурном прогрессе, и дальнейшие шаги не будут более легкими и, наиболее вероятно, не более быстрыми.
По моему мнению, один из самых действенных и циничных способов апроприации культурного достояния Украины — масштабные археологические исследования на территории Крыма. Согласно недавнему промежуточному отчету ОО «Крымский институт стратегических исследований», на сегодняшний день нет реального статистического подсчета всего объема раскопанного россиянами на оккупированных территориях. Для такого анализа нужна большая команда из специалистов и соответствующие способности (создание и поддержка жизнеспособного реестра со всеми возможностями анализа больших данных). Для понимания масштабов катастрофы: только во время незаконных раскопок под незаконное строительство так называемого Нового Херсонеса оккупанты обнаружили, как они сами утверждают, более 6 миллионов археологических находок. И это только одна локация. Во время строительства трассы Керчь—Таврида было незаконно раскопано более ста археологических объектов, на каждом из них нашли тысячи археологических предметов. Так, только на одном некрополе Фронтовое-3 на площади 13 948 кв. м раскопали 328 погребальных сооружений, где нашли около 20 тысяч артефактов. Пожалуй, стоит только добавить, что незаконные археологические раскопки ведутся на территории Крыма в течение всех лет оккупации, а это уже 11 лет системной, масштабной и хорошо финансируемой деятельности.
Каков план действий?
Сейчас сложно понять, какой план действий по учету и сохранению археологического, культурного наследия и возвращения разграбленных музейных коллекций имеет правительство Украины и соответствующие министерства. Мне известно только о спорадических эпизодах. В частности, было несколько попыток создать базы данных похищенных музейных объектов собственно государственными институтами:
— одной из первых (в 2023 году) была создана база «Украденное наследие» от НАПК. Но сейчас этой базы на сайте НАПК нет в общем доступе;
— Министерство культуры и стратегических коммуникаций презентовало базу музейного фонда в августе 2024 года (которая до сих пор работает только в тестовом режиме и слабо наполнена). В этой базе есть отдельный классификатор «Утраченное искусство», где, впрочем, сейчас значатся лишь несколько вывезенных из Украины Германией во время Второй мировой предметов живописи и нет возможности поиска собственно по этому тегу.
Что касается мониторинга положения дел на оккупированных территориях. Официальных и обнародованных данных государственных ведомств по этому вопросу мне найти не удалось. Но определенные действия государства относительно нарушений все же были. Например, в 2021 году были сообщения от прокуратуры АРК о возбужденных уголовных производствах по незаконным раскопкам. Вводила Украина и санкции против отдельных нарушителей. Последние санкционные списки лиц, незаконно производивших раскопки в оккупированном Крыму, введенные решениями СНБО, были действительны до 19 марта 2022 года. Сейчас физические лица, находящиеся под санкциями, уже под ними не находятся — это можно проверить на сайте НАПК. Продление действий санкций аж на 50 лет (до 12 мая 2073-го) было применено только в отношении институтов, таких как Эрмитаж, российский Институт археологии или Институт истории материальной культуры.
Кажется, что сейчас более плодотворны в этом направлении негосударственные инициативы. В частности, есть несколько общественных проектов мониторинга похищенных Россией предметов археологии. Это проект ОО «Крымский институт стратегических исследований», а также проект «Арго». Другая ОО Hemolab проводит мониторинг повреждений культурного наследия на неоккупированных, или же деоккупированных территориях Украины. Нужно, однако, заметить, что все частные инициативы могут быть непродолжительными и их жизнеспособность, к сожалению, будет зависеть исключительно от желания и инициативы отдельных людей и наличия финансирования. Хотя, возможно, это утверждение справедливо и для государственных инициатив.
На каком направлении было бы желательно сосредоточить системные действия? Направлений много, и лучше всего, если их начнут воплощать в жизнь параллельно. Конечно, это только мои размышления на тему.
Следовательно, поскольку почти каждое обсуждение темы упирается в вопрос нехватки специалистов, самым первым системным действием было бы создание условий для увеличения количества выпускников по специальностям «реставрация», «археология» и «музееведение», а главное — разработка механизма для их дальнейшего профессионального развития и реализации.
Во-вторых, кроме уже существующей базы музейного фонда, которая сейчас «сырая», нужно создать базу всех разграбленных россиянами памятников на оккупированных территориях — уничтоженных и частично уничтоженных, недвижимых объектов и движимых находок оттуда. Судьбу каждого такого объекта нужно отслеживать в реальном времени. Это даст понимание масштабов катастрофы, а также надежду на возможное их возвращение (в случае, если такие предметы не уничтожены) или же взыскание репараций со страны-агрессора (в случае безвозвратной потери).
В-третьих, всех причастных к преступлениям против культурного наследия нужно привлекать к ответственности. Санкции СНБО, как показывает опыт, накладывают не на всех, и их действие быстро проходит.
В-четвертых, нужно на государственном уровне внедрять политику недопустимости введения в научное обращение россиянами или представителями новообразованных на оккупированных территориях институтов вещей, полученных незаконным путем.
В-пятых, уже назрела потребность в специалистах по преступлениям в сфере искусства — такой отдел существует при ФБР в США. Указанных преступлений в Украине хватает: многогранные злодеяния России, ограбления музеев преступными группировками, ограбления археологических памятников металлодетектористами и дальнейшая продажа награбленного на интернет-аукционах, частное коллекционирование награбленных археологических предметов. Все это, несмотря на определенный прогресс в течение последних лет в действиях прокуратуры, требует системного подхода и специалистов, знающих толк в праве и искусствоведении, музееведении и археологии.
И в завершение: большинство информационных манипуляций России на условном Западе не в последнюю очередь возможно из-за ограниченной представленности там украинского взгляда. Сейчас украинские ученые буквально вынуждены на каждом международном мероприятии отстаивать позиции Украины без реальной поддержки со стороны государства. Чаще всего мы ищем гранты и стипендии за границей, чтобы иметь возможность озвучить на малоосведомленную аудиторию положение вещей в сфере охраны культурного и археологического наследия и последствия разрушений, вызванных Россией. Часто на таких событиях присутствуют россияне (пусть сейчас они и вынуждены чаще прятаться за нероссийской аффилиацией), которые годами доносят позицию, что «не все так однозначно», о «плохом Путине» и «хороших россиянах», которых условный Запад должен поддерживать. Не хватает Украине и международных выставок и культурных событий за границей, где был бы представлен именно украинский взгляд на собственную историю.
Промедление с системными изменениями во всех этих направлениях после более чем десятилетней оккупации, войны и более двухлетнего системного уничтожения Россией украинских музеев и памятников считаю недопустимым.