Это произведение, записанное на 138 каталожных карточках, его автор, выдающийся романист Владимир Набоков (1899—1977), завещал уничтожить. Впрочем, предостережений относительно того, можно ли сначала опубликовать «Оригінал Лаури», а уже потом уничтожить рукопись, он не оставил, поэтому сын писателя, поколебавшись тридцать лет, все же решил обнародовать последний роман своего знаменитого отца.
В самом названии незавершенного романа «Оригінал Лаури (Насолода вмирати)» В.Набокова заложено два смысла — извечная проблема «оригинала» (проживание собственной судьбы в романном тексте), которую автор исследовал почти во всех своих произведениях, и не менее значимая тема смерти, к которой он обращается в последний период творчества. В русском переводе название романа Набокова звучит как «Лаура и ее оригинал», и это, согласитесь, упрощает понимание авторского замысла, поскольку разделяет предмет и метод исследования. Что же касается второго компонента названия, то следует заметить: тема «насолоди вмирання», имея соответствующее сюжетное разъяснение (болезнь главного героя, отображающая тогдашнее состояние здоровья самого Набокова), свидетельствует о рефлексии автора «Оригіналу Лаури» на модные постмодернистские теории 1970-х годов, когда продолжалась работа над романом. При этом, конечно же, имеются в виду такие художественные концепты, как «смерть автора» и «жизнь как текст».
Таким образом, история загадочной рукописи, над которой работает главный герой романа Набокова, объединяется с ее комментариями, создавая структуру «текст в тексте», а жизненные коллизии самого автора произведения приобретают «романную» окраску. Кроме того, параллельно разворачивается несколько незавершенных сюжетов с открытыми всем ностальгическим ветрам финалами. Прежде всего это рассказ об экстравагантной Флоре, чья «вишукана кісткова структура негайно прослизнула в роман, — насправді правила за таємну структуру того роману, а до того ж стала предметом низки віршів», а также любовника Флоры, супругов Каров и профессора Вайлда, который, собственно, и пишет «Орігинал Лаури», этот «заповіт безумного невролога, своєрідний Отруйний Опус». Продираясь сквозь фабульные нагромождения, мы вынуждены время от времени разгадывать многочисленные каламбуры с шарадами, которые нам подбрасывает автор, а также с облегчением встречать уже знакомых персонажей наподобие Гумберта Гумберта из скандальной «Лолиты» В.Набокова.
Впрочем, стоило ли публиковать незавершенный роман Набокова — пусть это беспокоит наследников писателя. Конечно, опубликование «Оригіналу Лаури» харьковским «Фолио» раньше, чем вышел из печати англоязычный оригинал и русский перевод, заслуживает всяческих патриотических комплиментов, но процесс создания из откровенного черновика очередной сенсации вряд ли касается литературы. Это уже относится к сфере текстологов и биографов, а не к рыночным сделкам менеджеров более чем среднего звена.