Новая волна борьбы за Центр визуальной культуры (ЦВК) при Киево-Могилянской академии снова накалила обстановку в культурной среде столицы. Накануне открытия фотовыставки Евгении Белорусец ректор Могилянки издал свежий указ, в очередной раз «закрыв» академическую институцию.
Возвращаясь к хронологии конфликта, напомню, что 10 февраля, через три дня после открытия выставки «Украинское тело» в том же Центре визуальной культуры, руководство НаУКМА «закрыло» эту выставку. А уже 23 февраля решением ученого совета вуза была приостановлена деятельность всего центра.
После акции протеста в защиту ЦВК администрация отменила свое решение. Работа институции возобновилась. Но, впрочем, выставка так и осталась закрытой.
Теперь же, спустя месяц после запрета «Украинского тела», выходит указ ректора Сергея Квита, согласно которому Центр визуальной культуры лишается своего пространства в Староакадемическом корпусе, в котором работает с 2008 года в связи с аварийностью помещения (тем не менее, находящаяся в одном помещении с институцией библиотека продолжает свою работу). Таким образом, сорвана очередная выставка и фактически повторно блокирована работа институции.
Стоит вспомнить, что история пространства Староакадемического корпуса в качестве выставочного началась в 1995 году - с момента основания в Киеве галереи центра Сороса. В этих стенах базировался Центр современного искусства, ставший платформой для экспериментов и смелых проектов молодых художников. Это место, давно обозначенное на культурной карте Киева как галерея современного искусства, с момента основания Центра визуальной культуры в 2008 году стало также и площадкой для дискуссий, семинаров, конференций. Поскольку и центр Сороса, и ЦСИ существовали на территории академии все годы на условиях аренды, их автономность была более определенной, и следовательно, риск идеологического давления или цензуры со стороны администрации вуза был маловероятен.
Центр визуальной культуры изначально стал платформой социальной критики. И последующие шаги на пути ликвидации ЦВК стали системными.
Так, например, рабочее время институции ограничено с 10:00 до 18:00 в будни (что не является типичным для функционирования выставочных пространств). Со стороны ультраправых радикалов были и попытки срыва собрания профсоюза «Прямое действие», и нападение на центр во время проведения мероприятия, посвященного трансгендерной проблематике.
По мнению одного из кураторов ЦВК Оксаны Брюховецкой, это говорит о политике университета, который не желает сталкиваться с острыми проблемами современности, а стремится погрузиться в медитацию с древними рукописями.
«На чем университет строит свой имидж, оперируя фразами «святой для нас Мазепин корпус», имея на территории университета две церкви и отнимая помещение у ЦВК?» - говорит г-жа Брюховецкая.
Любопытная деталь относительно «пространства ЦВК»: еще в 90-х годах это помещение было реставрировано специально под галерею современного искусства.
- В Украине нет академических независимых интеллектуальных площадок, - признается ZN.UA художница, участница кураторского объединения «Худрада», редактор журнала «Простори», активист ЦВК Евгения Белорусец. - Государство и система образования в целом дискуссию не поощряют. Более того, университеты сознательно архаизируют логику своей гражданской позиции.
А для нормального протекания интеллектуальной жизни необходимы пространства - некоммерческие, свободные, неподвластные цензуре, где возможна лабораторная работа на пересечении знания, активизма, искусства. Само возникновение подобного живого сообщества в Украине уникально. Ничего подобного до Центра визуальной культуры здесь не было. И, к сожалению, в других университетах и городах нашей страны не наблюдается. Но подобный центр неудобен для анахроничных чиновников уже тем, что он есть, работает и не скрывает своей гражданской позиции.
- Какие предпосылки имеет стратегия действий ректора, направленная на ликвидацию ЦВК?
- Оправдания репрессивных действий, которые ректор и его сторонники приводят СМИ, не выстраиваются в стройную цепочку.
Это хаотичные аргументы, необходимые для прикрытия неприличия действий администрации. Конечно, ректор не скрывает и своих правых идеологических предпочтений... Мне кажется, всему мешает непредсказуемость живой интеллектуальной мысли, стремящейся к публичности и общественным преобразованиям.
Страх перед подобными средами и желание их уничтожить на самом раннем этапе развития уже много десятилетий определяет культурное пространство Украины. Трагическим событиям расстрелянного Возрождения в Украине, возможно, предшествовали та же паника, те же страхи. Радует, что у современных чиновников нет в руках репрессивного инструментария 30-х.
- На сегодняшний день корректно ли говорить о вынесении данной проблемы в судебный формат? И насколько это возможно с юридической точки зрения?
- Мне сложно сказать. Думаю, пока важно заявить об этой проблеме на гражданском, социальном уровнях. Скандальные вопросы, вокруг которых часто ведутся дискуссии о проблемах системы образования в Украине, нередко отвлекают от главного: обеднение университетов, отсутствие академических свобод, экономический и интеллектуальный упадок, консервативная среда, лишь имитирующая научную жизнь. Такие инициативы как ЦВК должны открываться повсюду.
- Если открытые обращения международных деятелей и акции протеста не меняют позиций ректора академии, какие методы борьбы за арт-пространство могут оказаться более действенными?
- Международные письма в поддержку ЦВК не оказали никакого действия. Однако закрыть ЦВК оказалось практически невозможно. На повестке дня - продолжение полноценной деятельности: мероприятия, выставки, где бы они ни проходили, и борьба против репрессий всеми возможными демократическими методами. Это последовательная позиция, рассчитанная на долговременный эффект, а не радикальное действие. Пока радикально действует именно администрация академии, мы остаемся в поле демократического сопротивления.
- Арт-центры при университетах - вполне привычное явление в Европе, в Америке. Насколько там определена автономность таких арт-центров и в какой мере университет вправе диктовать им свои условия?
- В Европе подобные арт-инициативы поощряются и финансируются. Они, собственно, и являются одной из главных ценностей университетской жизни, их необходимость для университета и общества в целом никем не оспаривается. Подобный конфликт трудно представить даже в праволиберальном европейском университете. Правда, культурную политику Европы определяет скорее леволиберальная мысль.
- Благодаря таким вот скандальным ситуациям можно ли утверждать, что искусство в отечественном контексте является «влиятельным механизмом»?
- Репрессии и запреты выводят искусство из ниши арт-события в пространство прямого социального действия, что преобразует высказывание художника. Но искусство все же остается искусством и продолжает работать доступными ему средствами… Исключающими однозначность листовки или агитационного текста.
Защитники морали на самом деле являются защитниками политического безмолвия, когда болезненные или травматичные для нашего общества темы обречены оставаться вне аудитории и артикуляции, вне публичности.
- Какой, на ваш взгляд, может быть универсальная «модель» удобного для обскурантов искусства?
- Салонная живопись… из которой выхолощены все смыслы, вопросы, ответы. И на которую назначена определенная «цена», окончательно упрощающая взаимоотношения с таким предметом.
- Может ли современное искусство в Украине оставаться социально актуальным, но не протестным и не провокационным?
- Провокация, протест далеко не всегда присутствуют в произведении. Это больше про рецепцию. Ведь работы, которые оказались «провокационными», в Киеве точно не имели бы такого действия как, например, в Берлине. Социально актуальное искусство, как правило, ставит перед собой сложные цели. И если они не видны из-за того, что взгляд застилают рефлекторные реакции - страх, злость, возмущение и т.п., - это лишь симптом запущенности, неразработанности той проблематики, с которой искусство работает.