В Национальном музее Тараса Шевченко предложили по-новому взглянуть на историю украинского кобзарства на выставке "(Р)ЕВОЛЮЦІЯ МІФУ: трансформація кобзарства у ХІХ-ХХІ століттях".
Переосмысление прошлого - тотальная украинская тенденция последних лет. Она затронула учебники, выплеснулась на "декоммунизированные" улицы переименованных городов.
И, безусловно, тенденция дает о себе знать в отечественных музеях, наперебой меняющих постоянные экспозиции. А в качестве временных, исследовательских проектов они подчас предлагают неожиданные выставки.
Своим новаторством славится Национальный художественный музей Украины, где "шестидесятников" то переосмысливают, отделяя искусство от идеологем. То, напротив, возмущаются полным "игнором" коллегами советского периода.
По словам директора НХМУ Юлии Литвинец, в обновленной постоянной экспозиции "главного" художественного музея, которую представят публике уже в следующем сезоне, всего одной картиной будет представлен целый период в истории искусства УССР - соцреализм (просто место официоза займет хорошее неофициальное искусство).
Но, впрочем, мы сейчас - не об этом, и даже не о Нацхуде.
Период метаний и поисков, переосмысления старого и нахождения нового взгляда на вещи не меньше других затронул Национальный музей Тараса Шевченко. Но, как ни странно, вопреки значению самого Тараса Григорьевича для всех украинцев, как раз трансформации знаменитого особняка на бульваре Шевченко и его экспозиций словно проходят мимо общественного сознания.
Зря! Изменившийся почти до неузнаваемости как внешне, так (главное) и внутри Шевченковский музей вполне может считаться материализованным символом (или же увиденное можно назвать полигоном?) перемен в музейной отрасли, как минимум. Насколько удачны разные конкретные проекты шевченковцев - вопрос отдельный.
- В наше время нужно уходить от музейной архаики. Нужен современный язык и современные, нового уровня научные исследования, - говорит директор НМТШ Дмитро Стус, когда мы обсуждаем выставку "(Р)ЕВОЛЮЦІЯ МІФУ: трансформація кобзарства у ХІХ-ХХІ століттях".
Над этой экспозицией коллектив работал около двух лет. И, по словам
г-на Стуса, широте замысла помешало разве что скромное бюджетное финансирование.
Охотно прояснив руководящие и направляющие принципы ("отказ от архаики"), согласно которым развивается музей, конкретные вопросы о текущей выставке Стус предлагает задать ее непосредственным авторам.
Кураторы кобзарского проекта, Виктория Антоненко и Анастасия Аболешева и их соавтор историк Олег Магдич, очень молоды, до 30. И явно увлечены своим делом.
Основным двигателем музейных перемен сегодня и стала молодежь, относительно недавно пришедшая в профессию.
Этим фактором обусловлено большинство как плюсов, так и минусов того, что мы видим в эволюционирующих музеях.
Главным минусом все заметнее становится смутное представление о "советских" реалиях. Что нередко приводит к идеализации/"плакатизации" "совка".
"(Р)ЕВОЛЮЦІЯ МІФУ" этого недостатка лишена. Но еще чаще возникает ощущение, что у авторов экспозиций просто нет сформированного эмоционального отношения к прошлому.
Из минусов "Трансформації кобзарства у ХІХ-ХХІ століттях" назову, пожалуй, большую увлеченность авторов проекта самой темой, предметом исследований. В ущерб, так сказать, саморекламе проекта, его репрезентативности.
Только из пояснений одного из кураторов во время экскурсии рядовой зритель может узнать о научной новизне подхода авторов выставки к кобзарской теме. И даже об абсолютно новых научных находках, сделанных сотрудниками музея во время работы над выставочным проектом.
Новизна, нетривильность подходов, свобода от шаблонов - главный "плюс" созданных новым поколением музейщиков выставок и научных исследований - все равно с лихвой перекрывает огрехи чисто экспозиционного плана. Вопреки ожиданиям, "(Р)ЕВОЛЮЦІЯ МІФУ" оказалась концептуальной. Лаконичной. Логоцентричной.
Во-многом - построенной на текстах и инфографике. Интерактивной. "Новое поколение" знать не знает о "шароварах", ибо родилось в эстетике Стива Джобса и - не суть важно, догадывается ли еще и об этом факте, - Ильи Кабакова.
- Рассматривая образ кобзаря в украинской культуре, мы выделили три основные его "составляющие": это медиатор, транслятор, артист. Но разные ипостаси каждый раз, в каждом конкретном случае, перемешаны весьма эклектично. Поэтому традиционный хронологический подход для такой выставки, как наша, категорически не подходит. Три разные ипостаси кобзарства показали в трех залах экспозиции, - говорит куратор Виктория Антоненко.
- Кстати, - замечает она, - численно, в Украине преобладали лирники. А меньше всего насчитывалось - кобзарей. Но именно они чаще всего представлены в изобразительном искусстве. Такой парадокс.
Выставка в Музее Шевченко сама по себе - парадокс. Включая инфографику о восприятии современными украинцами образа кобзаря. Или - предложение посетителям музея послушать, как звучат конкретные кобза, лира и бандура. (К музыкальным инструментам прилагаются крошечные аудиоплееры и наушники.)
Оригинален взгляд на образ кобзаря в творчестве самого Шевченко. В музее предлагают по-новому посмотреть на известные офорты Тараса-художника, обращая внимание, что фигура кобзаря неспроста присутствует на втором плане, словно бы тот наблюдает за развитием событий, готовясь позже рассказать о них своей публике.
Практически, сбивает с ног - ернический коллаж из портретов Пушкина, Жуковского и пр. в самом начале экспозиции.
Совершенно по-детски - радуешься интерактивной "карте" кобзарского сленга. Составлена по материалам монографий "Старцівство" Володимира Кушпета и "Традиційне співоцтво" Костя Черемского.
Что из этих кураторських идей вторично?
Что - не пройдет проверку временем?
Это - "иной вопрос".
Главное, что далекой от шаблонов, заставляющей включаться в игру и зрителей, оказывается сама по себе эта экспозиция.
Нетривиальный (и наиболее спорный) ход авторов "(Р)ЕВОЛЮЦІІ МІФУ" - представленный прямо в экспозиции "фальшак".
- Всем известен миф о "расстрелянном" Сталиным кобзарском съезде. Режиссер Олесь Санин даже снял знаменитый фильм "Поводырь" на эту тему, -говорит Олег Магдич. - Но на самом деле, не существует ни единого документа, который подтверждал бы правдивость этой истории: она базируется только на устных свидетельствах. А в СССР даже репрессивный аппарат был очень забюрократизирован, документировалось - все!
Создавая свою "фотокопию" газеты сталинских времен с объявлением о кобзарском съезде, мы хотели показать, как с помощью простого фотошопа за одну минуту можно создать любой миф.
Проблема же - в том, что он отвлекает внимание общества от реальной трагедии. При СССР десятки бандуристов, лирников, кобзарей были репрессированы, но погибли не одномоментно. Их уничтожали многие годы. Говорить надо - об этом, а не о вымышленном "съезде".
По словам г-на Магдича, в ходе подготовки выставочного проекта рабочая группа изучила информацию обо всех кобзарях и лирниках советского периода, чьи имена известны. Использовали справочник Богдана Жеплинского, обращались к базе имен украинского и русского "Мемориалов", и т.д.
Специально уточнили достоверность и знаменитого списка "репрессированных 72-х кобзарей", гуляющего по Интернету. Из него были подтверждены всего пара имен. Зато из числа упомянутых в справочной литературе как благополучно переживших репрессии, как оказалось, многие члены кобзарского цеха, напротив, погибли в лагерях. Или прошли сталинские застенки.
- Всего нами составлен список из 43 фамилий. Мы разместили его в экспозиционном зале, с комментарием, - говорит Магдич. - Есть еще кобзари и бандуристы, чью судьбу нам не удалось проследить. В первую очередь, это - жители Кубани. Архивы российского ФСБ закрыты. А вся информация - там. Будем ли мы в музее продолжать подобную поисковую, работу? Безусловно, да. И уже есть новые идеи.