За короткий период времени украинская электро-фолк группа Onuka стала суперярким явлением в музыкальной жизни страны. В одной из интернет-сетей ее дебютный альбом опередил даже "Океан Эльзы". Ната Жижченко в проекте Onuka - одна во многих ипостасях: композитор, вокалистка, автор текстов.
Сама Ната называет свои произведения симбиозом украинской электронной музыки с украинскими этнокорнями. И это неслучайно. Многим известно, что Ната - внучка мастера народных инструментов и музыканта Александра Шленчика. Благодаря дедушке этот проект и получил громкое и трепетное название - Onuka.
В эксклюзивном интервью ZN.UA Ната Жижченко рассказала не только о своей музыке, но и о разных жизненных перипетиях: о любимом дедушке, спасшем инструмент Тараса Шевченко; о своем детстве в стиле монохром; а также о тревогах дней нынешних.
ONUKA - Time (Official Video) from ONUKA on Vimeo.
- Ната, не прошло и двух лет после официального дебюта проекта ONUKA, а уже сегодня центральные улицы Киева завешаны сити-лайтами с вашим фото. Это статус истинной звезды. Собственно, чувствуете ли вы звездные изменения в жизни? И если чувствуете, то как реагируете?
- Думаю, звездная болезнь инфицирует лишь людей, не готовых к популярности. И если ты не приложил силы к успеху, то можешь действительно подцепить эту болезнь.
Что касается конкретно меня… 11 лет я отдала электронной группе Tomato Jaws. А это добросовестный музыкальный труд, много сомнений, много закрытых дверей. Так что более-менее я уже была готова к определенному успеху…
Да, многие мои друзья говорят, дескать, наконец настал твой звездный час. Но под этим следует понимать, что я долго к нему шла. Хотя, не скрываю, бывали моменты, когда я думала изменить направление деятельности.
- Когда именно возникали такие моменты? И что остановило от возможных изменений, которые, быть может, завели бы вас на другую стезю, далекую от музыки?
- Самый яркий момент - конец существования группы Tomato Jaws. Она распалась. Надо было начинать с нуля либо не заниматься музыкой вообще.
Одним словом, сомнения одолевали нереальные. Только поддержка Евгения Филатова и Леси Патоки и некоторые другие мощные причины и породили то, что случилось.
- Еще до Onuka вы много выступали, гастролировали. А вот удавалось ли зарабатывать - в тот, дозвездный, период - собственной музыкой?
- Хорошо зарабатывать не удавалось. Но все 11 лет группа Tomato Jaws кормила своих музыкантов. Ни у кого не было дополнительных заработков кроме нашей гастрольной деятельности.
- Какой была география ваших гастрольных поездок в те времена?
- Украина, Россия, Беларусь, Турция, Латвия, Литва. Близкое зарубежье. Треки выпускались и на европейских лейблах, и на американских. Нам хотелось, чтобы нас услышали и в Европе. Возможно, тогда еще "не сошлись звезды".
- А если говорить о нынешней динамике ваших выступлений... Судя по всему, она потрясающе возросла.
- Недавно у нас был тур по Украине. Сейчас он завершается. Раньше никогда у нас не было такой насыщенности выступлений и такого гастрольного графика. Бывает, даем шесть концертов за 10 дней. Это огромное эмоциональное напряжение и истощение. Но все-таки именно это и закаляет - как в физическом плане, так и в творческом.
Мы выросли как группа. Это отмечают даже звукорежиссеры, которые каждый день видят одну и ту же программу.
Сложилось понимание на сцене, мы можем импровизировать. Сейчас легко выкручиваемся из любых технических неувязок.
Но, знаете, мы еще не научилась справляться с опустошенностью после продолжительного концертного периода… Когда все отдаешь, отдаешь, отдаешь. Конечно, взаимообмен энергии со слушателями есть. Но все же отдаешь намного больше, чем получаешь. Вообще того, чему мне еще нужно учиться, - непочатый край!
- Ната, вот вы сказали ключевое слово - "учиться". А бывали особые впечатления от живых концертов определенных исполнителей, у которых действительно хотелось поучиться? Пусть не подражать им. Но хотя бы побыть в плену их энергетики.
- Это концерт группы Kraftwerk. Когда вспоминаю этот концерт в Киеве, у меня до сих пор мурашки по коже… Шел 2008-й. Мы только что познакомились с Евгением Филатовым. И это был первый концерт, на который мы отправились вместе. Я фанат этой группы.
Kraftwerk - силиконовые компьютерные гении. Их музыка - технократическая. Они стояли за четырьмя пультами, а взаимодействие со зрителем - через видео на большом экране. Впечатление было непревзойденное. Когда я увидела эту группу на сцене, то поняла, что нет смысла ходить на другие концерты, ибо "то" впечатление не перекрыть.
А вообще слушаю британскую электронику, новую инди-музыку. Новый альбом Бьорк, конечно! Она - главная муза моей жизни…
Даже не знаю, сколько раз смотрела фильм "Танцующая в темноте" режиссера Ларса фон Триера. У меня в детстве была кассета, я ее постоянно просматривала. Моменты катарсиса необычайно важны, а Ларс фон Триер сильно постарался своей лентой! Бьорк также сыграла гениально. Может быть, частично и саму себя?
- Даже популярные исполнители часто стремятся к дуэтному пению - по разным причинам. Возможно, у вас также есть планы о звездном дуэте - мало того, даже с неким народным артистом Украины?
- Не люблю дуэтов! Как зарубежных, так и отечественных. Когда создается дуэт, то первая скрипка - лишь у одного артиста. А второй - тень. В дуэте редко удается раскрыть обе личности. Так вот я об этом вообще не думаю. Для Onuka еще не время дуэтов.
- Интересно, как вы воспринимаете многочисленные талант-шоу вроде "Голоса страны" или "X-Фактора", в которых иногда выныривают интересные певцы с мощными голосами?
- Ненавижу талант-шоу. Родители и бабушка их смотрят, а я на них иногда кричу за это. Представьте, это же нереальная зрительская аудитория, которой можно откровенно манипулировать, прививать безвкусицу. Там зачастую сознательно выбирают жлобские песни и исполняют их в жлобской манере…
То есть человек приходит с талантом, с голосом, а из него делают статистического робота. Где лауреаты всех этих сезонов? Просто у них нет репертуара. В результате, в эфир выходит шаблонный артист, который становится в очередь - без песен, без стиля, без репертуара. Все это ужасно. Талант-шоу - иллюзорная возможность получить шанс, но воспользоваться им могут лишь настоящие артисты. Подавляющее большинство участников теряют его, исчезают, как только заканчиваются телевизионные эфиры...
- Когда человек достиг определенного статуса и определенной планки в творчестве, всегда возникает вопрос: куда двигаться дальше, и как меняться? Вам такие вопросы надоедают?
- Знаете, думаю над этим круглые сутки. У меня мысль не отдыхает с утра и до вечера. Написать второй альбом намного сложнее, чем первый. Знаю, что будут определенные ожидания, сравнения. Впрочем, в голове у меня новый альбом уже написан…
Хотя я не люблю говорить о том, что будет, ибо будущее закрыто. Соблюдаю это правило. Возможно, завтра вообще ничего не будет.
- Как думаете, Дворец спорта или стадион "Олимпийский" уже готовы принять ваших почитателей на концертах?
- До стадиона Onuka еще не доросла. Впрочем, слушатели пишут, что на концерт нет билетов, так берите стадион.
Но собрать стадион - большая ответственность, для этого еще нужно работать.
Из грандиозного у меня есть ряд пунктов, предусматривающих изменения в себе. И перечень их только возрастает! Я лишь ставлю "сделано" или "не сделано". В планах - много. Хотя будущего не запланируешь.
Есть шанс. Ты пользуешься им и работаешь в определенном направлении либо теряешь его…
- В какой мере вы интуит в собственном творчестве? Или, может, наоборот - больше прислушиваетесь к другим?
- Интуиция - моя лучшая подружка. Всегда прислушиваюсь к ней. Также советую близким людям и друзьям доверять интуиции. Не могу сказать, что с проектом Onuka - чистая интуиция. Но появление группы действительно сопровождало нечто интуитивное.
Ну вот, например, то, что в составе должны быть духовые инструменты, мне приснилось. Утром я позвонила другу, который в детстве играл со мной в оркестре. Он приехал на студию… Собрал трио… Записали партии… И так состоялся состав.
Следует брать из своего подсознательного лучшие моменты и воплощать их в жизнь. Таким образом вещие сны становятся вещими снами.
Мне кажется, что подсознательным можно руководить. Но оказывается, что все-таки больше оно руководит нами, а мы думаем, что наоборот.
…Вообще к тонким материям - мистическим, магическим - я отношусь с уважением. Хотя я не суеверна. Наоборот. Черная кошка перейдет - я за ней!
Единственное, во что я верю - нельзя разбивать зеркало. То есть смотреть в его маленькие осколки. Это единственная примета, на которую я обращаю внимание. Поскольку считаю, что зеркала - даже больше, чем элемент приметы. Если понимать, что в зеркалах "мы", но "наизнанку", то значит это - таки иной мир. Хотя, возможно, и это детские предрассудки.
- В ваших концертах задействованы различные народные инструменты, "сотрудничающие" с электронной музыкой. Возможно, есть инструменты, которые сопротивляются электронике, проявляя силу своей аутентичности?
- В принципе, заставить звучать в электронной музыке можно все что угодно. Главное - подход. Мне кажется, что это наша с Евгением заслуга - мы сумели найти подход к каждому музыкальному инструменту. Именно в нужном ракурсе.
Единственное, в чем инструменты "противились" нам, - их трудно акустически полноценно воссоздать на живых концертах. Например, когда на первом концерте бандурист играл вместе с нами, его было сложно отзвучить обычным микрофоном.
Бандура - вообще чувствительный инструмент. И не каждое пространство его воспринимает. Поэтому лучше исполнять в акустическом зале.
Однажды сказала бандуристу: "Хочешь играть - переделай бандуру на электрическую, как электрогитара". И на следующий день приходит наш бандурист с бандурой и кабелем для подключения!
Таким же образом у нас играют и цымбалы. И все народные инструменты подстроены под современное оборудование.
ONUKA - MISTO @ SENTRUM / Live 2014 from ONUKA on Vimeo.
- Ната, поклонникам известно, что один из важных и даже сакральных инструментов в вашем творчестве - сопилка. Вы с ней неразлучны, как Лукаш в "Лісовій пісні" Леси Украинки. Помните свою первую сопилку?
- Моя самая первая сопилка - "шестидырочная". Ее тональность можно было менять на полутоне, раскручивать-закручивать. Не помню, из какого она дерева… Такая тоненькая-тоненькая, с узорчиком.
На ней впервые сыграла "Во поле березка стояла". Было мне тогда четыре года. Два дня ходила и учила. Но потом сыграла. И это был мой первый маленький успех, который сплел за собой дальнейший ряд событий.
- Сколько всего сопилок было в вашем творческом арсенале?
- До десятка. Я всегда в детстве, когда играла в ансамбле, носила футляр, в котором было три сопилки. Одна концертная, на которой я играю, и две запасные.
Меня постоянно спрашивали: "Зачем тебе три?". А я нервничала, когда слышала такие вопросы…
Была такая история. В 2006-м поехали на Казантип. И у нас украли всю аппаратуру! Украли и сопилку. Я не жалела об аппаратуре, но когда увидела, что нет сопилки, почувствовала, будто часть души украли.
Это была именно та сопилка, на которой я играла все концерты с оркестром. Она была из черного дерева (о нем говорят "железное дерево"). И она издавала не народный звук, а академический.
В детстве у меня были только дедушкины сопилки. Потому что он - мой главный наставник и мастер. Он и создавал эти инструменты. Настраивал их под мой объем легких, под мои маленькие пальцы. И, конечно, тестировал на мне образцы инструментов. Пока дедушка жил, это была такая творческая коллаборация между ним и мной.
Теперь пользуюсь сопилками его ученика - Александра Бешуна. Он живет в Чернигове, необычайно талантливый мастер.
- Конечно, нельзя обойти в этой беседе фигуру дедушки, который, как известно, имел прямое отношение к музыкальному инструменту, непосредственно связанному с Тарасом Григорьевичем Шевченко…
- Дедушка, Александр Шленчик, - одна из тех фигур, вокруг которых для меня вращался мир. Всю жизнь он прожил в Чернигове, был известным мастером. О нем говорили - "лучший музыкант среди мастеров, лучший мастер среди музыкантов". Кроме того, что он сам создавал инструменты, он играл на каждом из них. Человек-оркестр!
Его не стало в 2008-м. Но он будто постоянно рядом со мной… У нас с ним был такой "коннект", который понимали все, - и бабушка, и родственники.
Действительно, была такая история. Дедушка должен был реставрировать инструмент торбан Тараса Шевченко. Это такая разновидность бандуры, гибрид кобзы и бандуры.
Сам инструмент находился в черкасском музее. Его испортил шашель, - почти вся дека была в дырочку. Необходимое условие для реставрации: инструмент можно чинить только деревом той породы, из которой создан оригинал.
А то была порода ели, которая уже выродилась, и ее нигде не осталось.
Но дедушка знал, что в Чернигове, в Екатерининском соборе на чердаке хранилась именно эта ель. Собор в то время не действовал. И вот ночью он туда поднялся - и "одолжил" елку, а потом сделал из нее полностью новую деку.
Инструмент был на вид как новый, идеальный. Но после этого поднялся скандал. Говорили, что Шленчик "подменил инструмент". Создавали даже комиссию…
Когда поняли, что это и в самом деле "тот" инструмент, - враги умолкли.
Впоследствии инструмент вернулся в черкасский музей...
- Ваш дедушка жил в Чернигове, вы - в Киеве. Как часто общались?
- К дедушке приезжала только летом. В детстве жила будничной киевской жизнью, в которой были школа, многоэтажки.
Детство в Киеве мне кажется серым - постперестроечным. Не очень положительным. Воспоминания о нем - монохромные.
А если вспоминаю Чернигов - то все в цвете. Всегда яркое.
Кстати, моя прабабушка была гувернанткой в доме Коцюбинских. Это тоже важный факт. Потому что Михаил Коцюбинский - мой любимый писатель.
- Говорят, вы весьма интересуетесь проблемами Чернобыля, часто бывали в Припяти. Откуда такая заинтересованность?
- По профессии я этнокультуролог. Когда училась в университете, писала дипломную работу на тему: "Влияние Чернобыльской катастрофы на культурный регион Полесья". Изучала людей - тех, кто остался, и тех, кто выехал.
В двух словах: все эвакуированные ассимилировались, слились с массовой традиционной культурой. А у тех, кто остался, сохранилось аутентичное звучание Полесья. Но оно вымрет вместе с селами, приходящими в упадок.
В Припять ездила много раз и даже сейчас туда собираюсь. Там нет животных, птиц. Нет пищи, даже насекомых. Только буйная природа.
Не веришь, например, что 30 лет назад на этом месте бурлил стадион, а теперь - лес. Даже дома, в которых выключили отопление, стали сыпаться в первую зиму. Была в детском саду, бассейне, школе, больнице.
В больнице - страшнее всего! В каждом кабинете - список карточек, сменная обувь медсестер... Это - вынужденный заповедник, памятник советского промышленного дизайна, оставшийся единственным таким в мире. Это напоминание, что мы ни на что не влияем, а природа может справиться с чем угодно. Даже с периодом полураспада в 500 тысяч лет.
- Однажды вы заметили, что один из ваших любимых авторов - Эрих-Мария Ремарк. И тут-таки возникает пацифистская тема. И возникает перекликание времен: те события и события наши - военные…
- Ремарк мне нравится своим экзистенциальным подходом к жизни. Поражает его тема потерянного поколения. Не больно люблю романтику, но именно у этого писателя есть романтизм трагедии. Насколько может быть любовь романтической на фоне ужасных событий? Насколько война может быть показана лирично? Мне также нравится, насколько этот писатель идеально понимает женщин.
А вообще люблю "депрессивную" литературу. Я тоже немного депрессивный человек. Стопроцентный пессимист.
Да, у меня бывают и яркие вспышки. Но, если честно, то мне в таком пессимистическом состоянии комфортно. И если чувствую какие-то нотки оптимизма - это меня иногда реально пугает…
- А ваша музыка рождается в состоянии вспышек позитива или наоборот?
- Накапливаю определенные состояния, мысли. Считаю, что только печальная песня может быть удачной, даже великой. Веселая музыка - больше для удовольствия, для масс, для развлечений. Часто в соцсети мне пишут: "Вы помогли пережить разрыв с любимым!". Стараюсь ответить… Иногда разгребаю целые завалы из посланий… Важные признания дают надежду, что двигаюсь в правильном направлении.
- На творчество многих людей искусства непосредственное влияние оказывает наше настоящее, нынешние тревоги и ожидания. Насколько лично вы погружены в политические перипетии, в проблемы социума?
- Все эти события не могут не затрагивать человека, артиста в частности. Артист - эмоциональная личность, он воспринимает происходящее: все энергетические колебания мира.
Не быть частью этого процесса невозможно.
Я - патриот Украины. Была патриоткой с детства. Меня воспитывали в украинской семье, в украинских традициях.
Но чем отличается патриотизм от псевдопатриотизма?
Патриотизм - чувство глубинное, безусловное. Можно сказать, что это интимное чувство. О нем нельзя кричать. А то, что иногда выдается на массы, - часто технологическое. Оно как вирус в соцсетях: людей это втягивает, но в целом они - пустые.
Многие люди путают в самих себе чувство псевдопатриотизма и настоящего патриотизма.
… Ситуация в нашей стране затронула и меня непосредственно. Евгений Филатов - из Донецка. Вся его семья была вынуждена переехать в Киев. Теперь все они - здесь, вместе.
Ужасно, что на Востоке умирают люди: и украинские воины, и мирные жители. Ужасно, что только немногие люди осознают, что происходит на самом деле.
Но украинская нация - необыкновенная. У нее есть своя миссия, энергетический потенциал, она открытая, наивная, эмоциональная и чистая, в глобальном смысле…
- Очевидно, есть закономерность и в том, что взлет и успех Onuka совпал с романтическими и драматическими событиями прошедшего 2014-го. Это случайность, на ваш взгляд?
- Так получилось! Так совпало. Возможно, так "звезды сошлись". Возможно, если бы Onuka с тем самым содержанием и музыкальным наполнением появилась два года назад, то не случилось бы то, что произошло.
Вообще, мне сильно хочется, чтобы канула в прошлое беда, постигшая сегодня многих украинцев. Чтобы люди начали жить без "обычного" вопроса: "Ну что, бомбили сегодня?". Больнее всего то, что люди приспосабливаются к этому - и живут. И ужасно, что наивысшая ценность - сама жизнь - теряет свою ценность…