Честно говоря, я не вполне понимаю, как удалось написать эту книгу. Тут нужно было или иметь феноменальную память, или из года в год, день за днем вести дневники. Насколько я знаю, Исаак Михайлович постоянных дневников не вел. Значит - память? Но как он мог помнить то, что происходило до его рождения? Выходит, эта книга - плод эрудиции и титанических усилий. Я бы назвал ее не "Мой Киев, мои киевляне", а "Энциклопедия города Киева". Надеюсь, что киевская мэрия канонизирует ее и издаст большим тиражом, а автора объявит Почетным гражданином города.
Мне опять-таки непонятно, как можно было создать этот труд и при этом параллельно написать изрядное количество научных книг, а также опубликовать добрую сотню обширных газетных статей на самые разнообразные темы. Чего стоит хотя бы его последовательная публицистическая борьба за преобразование украинского ВАКа. Ведь от этого непосредственно зависит уровень отечественной науки. Другое дело, что все его призывы к честности, объективности и прозрачности в деле присвоения научных знаний остались криком вопиющего в пустыне. Ведь Украина по уровню коррупции и кумовства - едва ли не чемпион мира. И сколько сил должно было отбирать у него создание и постоянное курирование клуба столичной интеллигенции имени Владимира Фролькиса? А ведь академик Трахтенберг далеко не молод. Я уже не говорю о весьма ответственной работе в Институте гигиены труда и профзаболеваний, в котором он уже множество лет заведует лабораторией промышленной токсикологии и гигиены труда при использовании химических веществ. Он является одним из корифеев отечественной токсикологии.
Но вернемся к его книге о Киеве. В ней невероятное количество адресов, связанных с различными периодами жизни города. Я думал, что много знаю о Киеве. Однако, прочитав его двухтомник, понял, что не знаю почти ничего. Даже те дома и улицы, по которым я ежедневно ходил, оказались вместилищем исторических фактов, о которых я и не подозревал. И я стал по-новому рассматривать свой любимый город, который не променяю ни на какие роскошные заграницы. У меня было довольно много возможностей перебраться в весьма привлекательные края, но я не поддавался этим соблазнам. Хоть и не родился в Киеве, но стал его пламенным патриотом. Исаак Михайлович укрепил меня в этом чувстве. Эта его книга несомненно поспособствует возникновению киевского патриотизма в душах многих горожан, воспринимающих этот город как место жительства и не более. Но ведь Киев - это не просто город, а город из городов. Гарантирую, что такой же аурой обладают немногие города мира. В Украине нечто подобное, пожалуй, есть разве что во Львове и, в некоторой степени, в Одессе. Хотя Одесса имеет неповторимое лицо не так в нынешней реальности, как в легендах и замечательных произведениях Исаака Бабеля.
Киевоведческий труд академика Трахтенберга - это воистину научный труд, а не просто беллетристика. Он является серьезным историческим и краеведческим исследованием. В нем упоминается огромное количество фамилий: 1665! И не просто упоминается, а достаточно подробно рассказывается об этих людях. Господи, сколько же нужно ума и терпения, чтобы раскопать эти сведения в архивах и, что тоже крайне трудно, раскопать в своей памяти! А фотографии? Ну, какие-то, предположим, были в его архиве. А остальные? Это сколько же нужно было потратить времени, чтобы раздобыть их!
Киев всегда был связан со многими столицами мира. Многие киевляне, переселившись в другие края, никогда не забывали о своей родине. Впечатляют обширные очерки Трахтенберга о великом танцовщике, в прошлом киевлянине, Серже Лифаре и советском наркоме Анатолии Луначарском. Он хоть и родился в Полтаве, но довольно долгое время жил в Киеве и всегда с теплотой вспоминал о нем. Ныне принято считать, что все большевистские руководители были кровожадными вампирами. Но это не совсем так, а иногда и совсем не так. Анатолий Васильевич Луначарский был явным исключением.
Замечательно написан очерк об Илье Эренбурге, человеке, олицетворявшем целую эпоху советской жизни. А чего стоит статья о большом друге Трахтенберга - гениальном кинорежиссере Сергее Параджанове, которого я тоже прекрасно знал. Если возникала у друзей Сергея серьезная медицинская проблема, он сразу звонил Исааку Михайловичу. Именно тогда и по такому же поводу я познакомился с Трахтенбергом и его женой Еленой Львовной Медведь. С тех пор прошло ни много ни мало 45 лет! Тогда он еще не был ни академиком, ни заслуженным деятелем науки, а просто замечательным человеком. Его любили и уважали многие медики. Рекомендации Трахтенберга были гарантией того, что тебя примут, обследуют и даже положат в стационар по высшему разряду. А ведь он еще не имел высоких званий и не занимал больших постов. Впоследствии восходили на медицинский небосвод новые светила, но его авторитет в глазах и этих светил был чрезвычайно высок. Достаточно было сказать, что ты пришел от Трахтенберга, и дальше можно было рассчитывать, что к тебе отнесутся с максимальным вниманием. Это спасло здоровье и даже жизнь довольно многим выдающимся деятелям украинской культуры. И вообще, слава Богу, что в Киеве существовал (весьма несвойственный советским временам) феномен под названием "Исаак Трахтенберг".
Забавно: как-то я слышал как один хмырь, желая подольститься к известному киевскому антисемиту, что-то сказал о национальности Трахтенберга, и этот антисемит так грубо и резко оборвал хмыря, что тот изумленный немедленно ретировался. Когда человек по-настоящему хороший, его уважают даже те, кто, казалось бы, должны не любить его. А Исаак Михайлович действительно прекрасный, но отнюдь не прекраснодушный человек. Он абсолютно нетерпим к подлости и ложным авторитетам. Причем не скрывает своего отношения. И бывает, во вред себе. Правда, зная его авторитет не только в медицинских кругах, но и вообще в обществе, открыто делать ему гадости не решаются.
Его отношения с властями? Как мне кажется, в целом нормальные: деловые и ровные. Со всеми властями. Он никогда не заискивал перед ними, но и не вступал в прямую конфронтацию. В конце концов, это вполне нормально. Ведь никакие власти не мешали его научной и общественной деятельности. Да и чаще всего нормальной жизни людей мешали не так политические тенденции представителей власти, как сплошь и рядом их клиническая глупость. И это вне зависимости от политических систем. Исаак Михайлович относился к таким как врач, даже с некоторым сочувствием, как к больным слабоумием пациентам. Что ж, он большой гуманист, чего нельзя сказать обо мне. Я умышленно не анализирую его книгу и ничего не цитирую из нее, так как хочу заинтриговать читающую публику и призвать ее прочитать этот фундаментальный, но в то же время легко читаемый научный труд. Ведь это великое умение - писать о серьезных вещах доходчиво и просто. Немногие способны на такое.