То, что Григорий Чубай писал стихи для детей, для большинства украинских читателей стало открытием. Личность поэта располагает к сюрпризам — Чубай стал легендой, а может, в некотором смысле мифологическим существом еще до того, как мы вообще о нем узнали. А он точно существовал? Только обстоятельства — донельзя правдоподобные — заставляют в это поверить. Нас. Для которых Львов 70-х, жизнь с кляпом в горле, самиздат, работа грузчиком — недавняя история, и не то чтобы необычная для поэта-нонконформиста судьба. Лет через сто, когда травма призабудется, фигура Грицька Чубая станет предметом литературных мистификаций. Кто как не он?
Детская ипостась поэта стала открытием для тех, кто знает поэзию Чубая, а не наоборот. Вот вы, например, можете себе представить детский вариант Эзры Паунда или Гарсиа Лорки?
Собственно, есть еще Элиот. И вот, пожалуйста, Чубай.
Коли стає зовсім-зовсім темно,
То й річка зупиняється —
Адже не знає вода,
Куди їй текти у темряві...
Если «интимная лирика» — это поэзия, на которую вдохновляет поэта любовь, то как определить лиризм поэзии, созданной для собственных детей? Для них, Соломии и Тараса, написаны стихотворения, собранные в книге «Скоромовка не для вовка». Здесь все очень по-детски — зверушки, игрушки, мальчики и девочки, загадки и считалки, азбука, пираты и сны. Оформление книги (художник О.Гаврилова) — наивно красочное. Но ошибиться, не узнать интонацию автора «Відшукування причетного» невозможно.
Любовь к поэзии — в любом возрасте — детская черта. Потому что поэзия — территория внутренней свободы. Естественная для ребенка. Но не каждому из нас удается ее защитить, взрослея. Тот, кто сделает шаг от «Стежки» к «Плачу Єремії», может надеяться на победу.