"Хит" книжных продаж этого лета - роман Жана-Кристофа Гранже "Кайкен". Соотечественники знают этого французского автора. Одного из современных королей детективно-приключенческого жанра. "Багровые реки", "Полет аистов", "Братство камня", "Черная линия", "Присягнувшие тьме" и некоторые другие его книги пользуются здесь популярностью. А "портрет" Гранже некоторые читатели размещают в одной прекрасной галерее наряду с Агатой Кристи, Жоржем Сименоном, Деном Брауном и даже Себастьяном Жапризо.
"Кайкен" - роман-харакири. Попытка авторского самоубийства. Посредством упрощения правил игры в детективе. Преступник известен заранее. Следователь знает свое дело. Финал ошеломляет банальностью.
У Гранже, как известно, нет сквозного персонажа, призванного прошивать большинство романов. Как Пуаро - у Кристи или Ленгдон - у Брауна. Каждый раз Жан-Кристоф творит-малюет нового победителя-жертву. Как правило, его герои (лидеры сюжетов) и несут в себе двойственные заряды. Как бы "два в одном". Красавец и чудовище, ангел и демон. Читатели, наслаждавшиеся его недавним "Пассажиром" или более ранней "Черной линией", точно поймут, о чем речь. В общем, следователь у Гранже - "самоисследователь". Человек, производящий бесконечные раскопки внутри собственного подсознания. Личность, погрязшая в иле персональной замутненной памяти.
Новый герой Гранже - полицейский Патрик Гийар (как и полагается, брутальный, сексуальный, самоуверенный и дотошный) не только ищет клинического маньяка, одержимого манией выпотрошить беременных женщин и сжечь все на своем пути, превращая в пепел память детства… Очередной полицейский у Гранже снова-таки - ищет себя, любимого. В данном случае в "отражении" конкретного психопата. Что любопытно: находит много общего и интересного. Полицейский Гийар и преступник Оливье Пассан. Оба - "безотцовщина", воспитанники одного детского дома, оба пробивали общественный потолок (ради карьеры) собственными лбами.
На этом сходство заканчивается. И в остальном полнейший антагонизм. Гийар - альфа-самец, Пассан (он же Акушер)- гермафродит (извините за раскрытую карту сюжета).
Задав стремительный темпоритм роману, стабдив детектив правильным мотивом двойника, описав каждое злодеяние со смачной жестокостью, декорировав сюжет японской экзотикой, сохранив приметы своего авторского стиля, Гранже - вмиг-вдруг! - сворачивает в новой книге… на встречную линию. Несется не вдаль, а вспять. "Внутрь" личной жизни героя-полицейского, явно испытывающего кризис среднего возраста.
Писатель разбивает, казалось бы, цельный текст на два суверенных микроромана. Второй как раз и связан с прекрасной страной восходящего солнца. И неспроста. Пишут, что нынешняя подруга 52-летнего писателя - японка, модель, а значит и "начинающая киноактриса". И, очевидно, ради нее маститый автор пошел на сюжетный компромисс? Подчинив текст перспективной выгоде: со временем подружка сыграет главную роль в экранизации.
Надо признать, что второй микророман внутри одного "Кайкена" ("кайкен" - холодное оружие) - одно из самых слабых мест в совокупном творческом наследии талантливого Жана-Кристофа. Скажем так: это его идеологический и литературный провал. И, простите, даже оппозиционер Акунин, завернувший некогда Фандорина в японское кимоно, местами выглядит мастеровитее. По сравнению с французским коллегой по цеху. Поскольку Япония для Гранже (в данном тексте) - банальный набор открыток и антология сто раз прежде кем-то рассказанных баек. Япония Гранже - фотообои в темной-темной комнате. Внутри которой он по-прежнему то прячет, то ищет свои комплексы.
В "Кайкен" супруга героя - тоже японка-модель, и она же призвана стать предвестником некоей беды и загадочного преступления. И с этой целью Гранже вводит в сюжет еще одного "двойника"… Немая подруга, норовящая отомстить однокласснице за попранную дружбу (извините еще за одну открытую карту). Но и тут концы с концами не вяжутся. Роман теряет тайну. И даже некую инфернальность, прежде присущую всем текстам маэстро.
Впрочeм, даже полуудача Гранже стоит дороже, нежели "триумфы" иных авторов этого жанра. Мастер - он и в Японии мастер. В тексте, явно рожденном впопыхах, ощутимы авторская нервозность, творческий непокой. Пробивается наружу и традиционная "борьба" Гранже с его извечным демоном. Неким "темным мужчиной", засевшим на донышке его подсознания. Поклонникам писателя известно, что в детстве его воспитывали только мама и бабушка. И к родному отцу в своих интервью он никогда не скрывал неуважения, презрения. И, очевидно, демоны, раздирающие писателя, - как раз и есть проявлением его особого отношения к папочке - темному мужчине, черному человеку. Патрик Гийар, Оливье Пассан, многие другие взрослые дяди в его книжках - брошены в пекло терзаний и разочарований. В тот самый котел, в котором, возможно, и должен был бы гореть синим пламенем его папаша?
…Ну, а относительно Японии? Сюжетные виражи в связи с этой страной больше выдают в Гранже репортера "Пари-матч", а не увлеченного исследователя жанра, в котором он давно и ярко работает. Допустим, изучи он подробнее выдающийся детектив своего соотечественника Себастьяна Жапризо "Ловушка для Золушки", то, возможно, и финал "Кайкен" был бы иным? Восхитительным. И растерянный читатель, обнаруживший в кровавом месиве финала одну из двух уцелевших японок (это мой творческий допуск!), еще долго бы ломал себе голову: так которая из выживших - жена его, мать его детей? Та или эта? Только подлинник жанра рождает подобные вопросы. А "Кайкен" - всего лишь заявка на киносценарий для нынешней японской подруги.