Олег Иванович в 90-е сделал почти невозможное - превратил украинское телевизионное кино в киноискусство образцовое. В кино высокого художественного сорта. В кино, которое, возможно, со временем станет "учебником" и "мастер-классом" того, как можно и как надо было даже в мятежные 90-е создавать на телеэкране оазис духовности (и здесь я в здравом уме и вовсе не впадаю в пафос), концентрированный и осмысленный литературоцентризм (а режиссер - истинный фанат украинской литературы). В его лентах тех лет присутствует стилистика и интонационные обертоны настоящего - поэтического и философского - украинского кинематографа. Собственно, в 90-е наше прокатное кино словно сторонилось определения "поэтическое". А вот Бийма в своих телелентах - "Черная пантера и белый медведь", "Грех", "Ловушка", "Преступление со многими неизвестными", "Остров любви" - все время лелеял поэзию и философию почти в каждом кадре.
И потому, когда эти его ленты иногда повторяют на ТВ, то ощущение - поэтичности, философичности - было, есть, будет.
Несмотря на свои художественные победы, Олег Бийма много усилий приложил и к тому, чтобы "Укртелефильм" воспринимался не как бесплатное киноприложение к УТ-1 или какому-то другому официальному гостелеканалу, а как автономная сугубо художественная фабрика киногрез на левом берегу Днепра.
Честно говоря, даже не знаю, что там сейчас на том левом берегу. Уже продали ту "фабрику грез"? Или все еще продолжается процесс торгов? Так или иначе, но раньше там рождались впрямь талантливые экранизации текстов Леси Украинки, Владимира Винниченко, Ивана Франко, Александра Олеся, Евгения Гуцало.
И все это так, но в юбилейном материале о режиссере не могу обойти стороной сверхважный фактор его творческого задела, ибо именно этот постановщик, в высоком понимании, - еще и актерский режиссер. У него очень любили сниматься наши лучшие театральные актеры - Ступка, Хостикоев, Сумская, Кадочникова, Богданович. И он их всех любил и любит.
И вот еще какой мистический факт. Именно в его философских (поэтических) теленовеллах и сыграли фактически свои последние роли на экране две абсолютно великие украинские актрисы - Зинаида Дехтярева ("Преступление со многими неизвестными", 1993 г.) и Нонна Копержинская ("Остров любви", 1995 г.).
Итак, о них, о великих, об этих двух звездах на лацкане его пиджака мы и говорили однажды с режиссером в столичном Доме кино с самого утра, когда еще ресторан полупуст и никто и не мешает той тишине, которая и должна сопровождать именно такие щемящие темы.
* * *
Зинаида Николаевна Дехтярева, как по мне, - киноталисман Биймы, его неугасающая звезда. Он не устает объясняться ей в любви. И всегда трезво осознает, какое значение имеет эта актриса для художественного фундамента и настроения некоторых его лент. Где-то в 1992 году, когда театральные дела Зинаиды Николаевны шли весьма скверно: ее родной театр ПРИКВО в состоянии разрушения и депрессии, ее саму уже недолюбливают и потихоньку выталкивают из коллектива, - и рождается идея Биймы предложить великой актрисе большую роль в семисерийной ленте.
Роль графини Олимпии Торской - выдающаяся, искусительная для пожилых актрис. На театральной сцене ее играла сама Наталия Ужвий. И фабула произведения Франко замысловато закручена вокруг фигуры графини - матери, преступницы, настоящей аристократки, очень-очень темной души.
Олег Иванович в ресторане Дома кино рассказывает, что в работе над своим, возможно, главным фильмом отталкивался не только от повести Ивана Франко "Основи суспільності", но и от серии криминальных репортажей, которые в 1889 году писал для газеты Kurjer Lwowski сам Франко. Режиссер говорит, что в тех опусах Франко присутствует самая настоящая драматургия, видимо-невидимо точных и ярких фактов, которые, в результате, помогли режиссеру создать напряженную, порой ирреальную атмосферу его же "Преступления".
В его фильме графиня Торская (З.Дехтярева) - и жена негодяя-графа, и любовница ксендза, и несчастная мать рафинированного графа Адася. Все эти ипостаси - возникают из подтекста, который "пишет" на экране особым почерком выдающаяся актриса.
- Когда я только предложил Зинаиде Николаевне этот сюжет Франко, она сначала удивилась, а потом переспросила меня: "Так вы думаете, что я способна на убийство?" - вспоминает режиссер. - Но тогда я понял ее иронию. И так же иронично ответил: "Вы как никто другой на такое и способны!" Эта шутка словно охладила ее шок, вызванный неожиданным предложением. Ведь чего греха таить, - ролей значительного масштаба этой актрисе уже давно никто не предлагал. Хотя, как известно, в 1980-х она активно снималась на "Мосфильме", на Одесской киностудии.
Как мне показалось, Зинаиду Николаевну серьезно задела не только художественная специфика повести Франко, но и документальная "начинка" этого сюжета. То есть актриса понимала, с чего можно "впитать" жизнь для своей экранной героини, как можно ее "изваять" и развивать ее характер.
- Вы сразу остановились на кандидатуре Дехтяревой, когда думали о кастинге?
- Не скрою, была на примете еще одна актриса. Тоже великая. Я ее очень любил, видел на театральной сцене в выдающемся спектакле Сергея Данченко "Визит старой дамы", а также в других постановках франковцев. Это Нонна Кронидовна Копержинская. Некоторое время ее образ пленил меня: Копержинскую тоже можно было бы представить в роли Олимпии Торской - сильной женщины, неоднозначной личности. Но после долгих размышлений Зинаида Николаевна все же показалась мне немного ближе к тому женскому психотипу, который, в результате, и появился на экране.
Это характер аристократки, женщины внешне сдержанной, однако таящей в самой себе магму вулкана! То есть то, что в любое время может вырваться наружу.
Она сама (героиня, актриса) это понимает - поэтому и держит настоящий вулкан в тайнике своей души.
И еще, на мой взгляд, у Дехтяревой есть лучшие черты актрисы, так сказать, МХАТовского сорта - глубокий психологизм без каких-либо ярких внешних проявлений, вкус к слову, пониманию каждого слова в тексте.
В этом смысле, как вы понимаете, и с Нонной Копержинской мог бы получиться чрезвычайно интересный фильм, но совсем другой. Потому что и Нонна Кронидовна была способна создавать на экране "свою" поэтику, свой стиль.
Зинаида Николаевна была чрезвычайно интуитивной актрисой, - и это очень помогало на съемках "Преступления". Она могла в каждом кадре создавать какую-то свою "химию". Когда до конца не понимаешь, что там, и почему именно так. И в этих вопросах на самом деле есть скрытая тайна ее искусства.
Как вы знаете, в "Преступлении" собралась мощная актерская команда - Алексей Богданович, Жан Мельников, Юрий Критенко, Алексей Горбунов, Наталия Сумская, Валентин Троцюк, Елизавета Слуцкая. И Зинаида Николаевна, так уж сложилось, стала словно кардиограммой фильма - его сердцем, настроением.
- Спустя три года после выхода "Преступление" получил Шевченковскую премию. Правду ли говорят, что высшая государственная премия вызвала страшную зависть у театральных коллег Зинаиды Николаевны - и это ускорило процесс отторжения актрисы от родного театра во Львове?
- На сто процентов это правда. В самом деле, сразу после вести о национальной премии ей и намекнули в родном театре - дескать, мы больше не нуждаемся в ваших "услугах"! Хотя, как вы понимаете, равных ей актрис там не было и не могло быть.
Ну и, конечно же, ее мужу, замечательному театральному режиссеру Анатолию Ротенштейну, наверное, тоже нельзя было быть евреем…
И если после ухода актрисы в другой мир появлялись разные ее подруги и разные сочувствующие, то на самом деле в период ее драматических испытаний рядом с ней почти никого не осталось.
Большое ее счастье - внучка Даринка, которую Зинаида Николаевна очень любила. Дочь Юля привозила из-за границы Дарину во Львов, - и внучка порой воспринимала Зину как свою маму. Была большая любовь. Было чрезвычайное взаимопонимание.
Собственно, любовь к близким и родным и держала ее на этом свете - до июля 2004 года, когда ее не стало. Актрисе тогда было 76.
Итак, театра у нее не осталось, любимого мужчины давно не было рядом, периоды общения с родными хоть и были, но были они не столь продолжительными… А еще надо знать, насколько остро воспринимала Зинаида Николаевна измены коллег и перепады театральных настроений. Она прекрасно осознавала, какое "удовольствие" может принести своим врагам одним лишь фактом своей невостребованности. Хотя, напомню, несколько десятилетий она была первой актрисой своего театра. Одной из лучших украинских актрис.
Собственно, она была женщиной со всеми оттенками, что и таит в себе это слово. Чувствительной, острой на язык, глубокой, умеренной, мудрой. Иногда, уже после вынужденной разлуки с ПРИКВО, она выходила по делам из дома - и ноги будто сами несли ее… в родной театр, на улицу Городоцкую. Тогда она останавливалась, словно пугалась такой мистики, - и мигом разворачивалась в другую сторону.
Конечно, за это время многое изменилось. То есть изменились поколения, которые уже понятия не имеют о ее месте и значении в нашей театральной жизни…
- В то же время кое-где остались ее старые фотографии в фойе того самого театра, потому что театр давно без ремонта, а стереть из памяти те тени - уже вроде нет ни желания, ни возможности.
- Знаете, в роли Олимпии Торской Зинаида Николаевна словно пропела какую-то свою лебединую песню. Будто всем, друзьям и врагам, показала выдающийся мастер-класс по актерскому мастерству. А еще заметьте, что родом она - из Одессы, а Львов стал фактически ее родным городом на долгие годы. И вот войти в атмосферу и ауру Львова позапрошлого века (а события фильма разворачиваются в 1888-м) и стать будто элементом архитектуры и культуры именно того пространства, - на такой высокий стиль, наверное, была способна только она.
* * *
Уже через два года (после официальной премьеры "Преступления" в 1993-м) Олег Бийма на "Укртелефильме" создает свой новый долгоиграющий проект - "Остров любви". Это десять фильмов, в основе которых - любовно-эротические произведения украинских писателей ХІХ–ХХ веков.
Первым фильмом этого цикла, его прологом, и стал одноименный "Остров любви" по сюжету Александра Олеся. И на роль загадочной пожилой госпожи режиссер приглашает ту, о которой часто думал еще в период подхода к "Основам суспільності" Франко, - Нонну Копержинскую.
Для самой Нонны Кронидовны середина 1990-х была периодом душевных мук и театральных измен. Как известно, ее, нашу великую актрису, из-за напыщенной глупости отдельных коллег-франковцев по профсоюзному цеху буквально вытолкали за дверь родного театрального дома. Со временем, правда, опомнились, попытались вернуть. И за это большое спасибо руководству.
Но ей самой тогда уже было очень тяжело играть - и тяжело жить.
Так вот, в "Острове любви" Бийма и предложил Нонне Кронидовне мистическую роль Няни, у которой даже в глазах написано: "Тяжело". Морщины скорби, печали и горькой мудрости словно распахали ее лицо. Она в каком-то постоянном напряжении, предчувствии трагического фатума.
Конечно, и Няня - далеко не пушкинская Арина Родионовна, а абсолютно другая - няня-мстительница, няня-охранник. Драматический этюд Александра Олеся 1913 года называется "Осень". И о специфике текста когда-то точно сказал Лесь Курбас, который заметил глубокое погружение Олеся в "неизвестную тьму человеческой души".
И вот из такой тьмы и вырастает Няня, сыгранная Нонной Копержинской. Правда, у Олеся героиню зовут иначе - Сторожиха. Старая женщина будто приставлена высшей силой к тайному острову, чтобы пристально следить за Панночкой, ее добродетелью и неуравновешенной душой, которая может мгновенно угодить в западню первого-встречного предателя.
- О норове Нонны Кронидовны в театральном Киеве иногда ходили легенды, и я боялся ее как огня, - припоминает Олег Бийма. - Тем временем именно ее кандидатуру в "Остров любви" мне предложила Галина Черняк. Этот выбор оказался безупречным. Ведь Нонна Кронидовна могла одновременно и воплощать земное начало в образе пожилой уставшей женщины, и она же могла дать этой роли некое основательное инфернальное содержание.
То есть ее героиня могла восприниматься и как Няня-Ведьма. Это тоже предусматривает жанровое пространство текста Олеся и нашего фильма.
У Нонны Кронидовны в "Острове" было всего восемь съемочных дней. И эти дни оказались прекрасными - для меня, для всей съемочной группы.
Припоминаю, какими напряженными были моменты съемок сцены убийства Пана, сыгранного Юрием Розстальным. Его герой появляется в той мистической усадьбе, пытается обольстить Панночку (Виктория Малекторович). И это вызывает неистовое сопротивление Сторожихи, то есть Няни. Ну, и со временем она идет на преступление - убивает того Пана...
- В тексте Олеся она убивает его ножом. А в вашем фильме Нонна Кронидовна держит в руках огромный топор.
- Да, и именно эта сцена с топором лично на меня навевала некий мистический ужас. Нонна Кронидовна взяла в руки это холодное оружие, а камера очень близко, и мне в определенный момент кажется, что эта женщина (именно героиня, а не актриса) в щепки разнесет и камеру, и группу. И тогда наш фильм получит уже какое-то сугубо апокалиптическое звучание и решение.
То есть Нонна Кронидовна настолько глубоко погрузилась в образ своей героини, настолько слилась с ней, что в определенный миг я вообще не мог отличить - где одна, а где другая.
И так, кстати, было в каждом образе, который создавала великая актриса на театральной сцене или на экране.
Ту сцену убийства Пана мы фактически сняли с одного дубля. Она в самом деле оказалась чрезвычайной - экспрессивной, мистической. И все это прежде всего благодаря таланту Нонны Кронидовны, которая тогда сумела подняться над своим возрастом - и сыграть мощно, сильно. Помню, в процессе съемок ей надо было преодолеть определенный путь по ступенькам - вверх. Я волновался, переспрашивал ее: "Не тяжело ли вам, Нонна Кронидовна?" Она в ответ - ни слова. Только посмотрела на меня строго. А взгляд был выразительный. А уже со временем она словно специально сообщила моему ассистенту: "И чего это так Олег Иванович волнуется за меня? Неужели он думает, что не справлюсь, не преодолею те чертовы ступеньки вверх…" У нее всегда была высокая самооценка, чрезвычайный профессионализм.
- Мне кажется, настоящая сила ее героини, той Няни-Сторожихи, - вовсе не внешняя, ведь иногда она в самом деле выглядит хлипкой, слабенькой, старенькой. А вот внутренний демон все же живет в той старухе. И когда кто-то или что-то коснется ее сакрального сокровища, то эта Сторожиха способна перевернуть все вверх дном. Поэтому в фильме прекрасны сцены ее молчания, поэтому так точно играют ее усталые влажные глаза. И, как мне кажется, именно в "Острове любви" появляется абсолютно "другая" Копержинская, которую мало кто знал и даже представлял - даже после ее триумфа в "Визите старой дамы" в роли Клер Цаханасян.
- Наверное это в самом деле так.
- А насколько адекватной может быть сугубо моя концепция: якобы именно эта Няня-Сторожиха - центральная фигура в сюжете Олеся и в вашем фильме, потому что, возможно, только она, эта пожилая женщина, в своей голове и создала осенний чувственный мир, а со временем собственноручно его и уничтожила. Словно уничтожила свое собственное прошлое, в котором когда-то она и была той Панночкой.
- Любопытная концепция. И если фильм провоцирует такие мысли - это прекрасно.
- А как думаете, почему "Преступление со многими неизвестными" и "Остров любви" в последнее время редко показывают даже на ретро-каналах, хотя все криком кричат о необходимости украиноязычного кинопродукта в системе нынешних квот?
- А разве этот вопрос ко мне?