Результативность неповиновения

Студенческие протесты для Донбасса - явление непривычное. Поэтому «восстание» в Горловском педагогическом институте иност­ранных языков (г. Горловка, Донец­кая область) месяц назад поразило всех. Однако сейчас оправившиеся от шока официальные лица, обвиненные студентами в поборах и вымогательстве, пытаются «по-тихо­му» сгладить конфликт.

Тем более что общественное внимание к этой теме заметно ослабло - любые акции протеста у нас чаще всего остаются на слуху только поначалу. Потом интерес к ним падает. Одномоментного заряда «драйва» достаточно обществу, чтобы радостно убедиться, что мы не «самая терпеливая нация в мире». Терпеливая, конечно, но все-таки не самая.

Но гораздо интереснее наб­людать, чем заканчиваются вспыш­ки недовольства. Резуль­тативность неповиновения - самый точный индикатор гражданской зрелости и самая лучшая проверка властей на прочность. Мало кому хватает упорства добиться чего-то, кроме кратковременной известности. Почти никому не удается добиться того, ради чего, собственно, все затевалось.

Призванные к ответу народными массами официальные лица выглядят жалко только поначалу. На самом деле им не занимать потрясающего умения подменять работу интригами, результаты - отчетами, дискуссии по сути - спором о частностях. Обычное в таких случаях дальнейшее развитие событий гениально описано Высоцким:

И никто мне не мог
даже слова сказать,

Но потом
потихоньку оправились,

Навалились гурьбой,
стали руки вязать,

И в конце уже все позабавились…

Напомним, 14 марта руководители Горловского педагогичес­кого института иностранных языков открыли для всех секрет пробуждения гражданского самосознания у студенчества: чтобы студенты вышли на улицу, их сначала надо на улицу выбросить. Уча­щиеся вуза возмутились тем, что ректорат сначала организовал «добровольно-принудительный» сбор средств на решение проблемы задолженности по коммунальным услугам. А в итоге деньги соб­рал, но проблему не решил: молодежи было приказано выселиться из общежитий, поскольку в «кампусах», помимо уже отключенного отопления, готовилось обесточивание электрики.

«Средства требовали перечислить на расчетный счет вуза, при этом не забыв написать на имя ректора небольшое заявление типа: уважаемый ректор, прошу принять благотворительное пожертвование на коммунальные услуги. Делаю это добровольно и претензий не имею», - описали участники митингов механику «доения» в своих письмах ми­нист­ру образования Дмитрию Табачнику и народному депутату Анатолию Гриценко.

Студенты вышли на один митинг, затем - на второй, 19 марта. Добились встречи с активно уклоняющимся от дачи объяснений ректором вуза Виктором Докашенко. Последний делал вид, что он здесь ни при чем, и вообще не в курсе. Пытался списать все на самодеятельность отдельных преподавателей.

На место событий стали съезжаться общественники, правозащитники и, конечно, обеспокоенные родители студентов. «Можно сказать, наше заступничество помогло детям не поддаться на давление со стороны администрации. Их пытались было пугать отчислениями и несданными сессиями, не хотели пускать на встречу с ректором. Но мы как бы приняли удар на себя, и от них отстали», - рассказывает мать одной из студенток Светлана Шистко.

Место «ЧП» посетил и мэр города Евгений Клеп, прочитавший мерзнущим студиозусам лекцию о проблемах городского хозяйства. Выселять обитателей общаг директивным порядком тогда побоялись.

Горловский бунт вызвал немалый резонанс, поскольку, повторюсь, в Донецкой области это редкость. Традиционно студенческая молодежь считается движущей силой любых проявлений социальной активности. Но у донецких свои традиции. Студенты Донецкого национального университета никак не отреагировали на перипетии с выбором ректора. Пошатнувшееся реноме университета, в котором демонстративно растоптали вузовскую автономию, совершенно не озаботил тех, кто (теоретически) должен беспокоиться о престижности своего диплома.

В том же Донецке во время ежегодной оперативной отработки вузов перед вступительной кампанией правоохранители почти всегда уходят с уловом из медицинского университета. Но никто не видел демонстраций будущих докторов.

Наконец, молодежь Крама­торс­ка осталась совершенно равнодушной к тому, что ректор машиностроительной академии попался на коррупции и стал фигурантом административного протокола, составленного правоохранительными органами.

К чести властей, отреагировали они на этот случай достаточно адекватно. Принадлежность к правящей партии не стала индульгенцией для ректора, как ожидалось. Губернатор Донецкой области Андрей Шишацкий констатировал «слабое управление институтом» и пообещал организовать подробное разбирательст­во. Министерство образования прислало свою комиссию из Киева (выводы инспекторов пока неизвестны). Наконец, прокуратура взялась за изучение ситуации с точки зрения закона.

Через несколько дней правоохранители поспешили доложить о том, что справедливость восстановлена. «По представлению прокуратуры Центральногородского района Горловки руководство инс­титута должно в полном объеме возместить учащимся 62 тыс. грн., которые в общей сложности внесли 300 человек из 2300 студентов», - сообщалось в пресс-релизе прокуратуры Донецкой области.

Впрочем, к уголовной ответст­венности организаторов поборов привлекать не стали. «Для того чтобы возбудить уголовное дело, в действиях администрации должен быть преступный мотив, к примеру, корысть. Мы же смогли установить только, что руководство института действовало во имя, скажем так, ложно понятых интересов своего вуза. Поэто­му состава преступления здесь нет. Но мы сочли сбор взносов нарушением прав студентов, поскольку они зависимы от администрации. И постановили вернуть им деньги», - пояснил корреспонденту ZN.UA прокурор Горловки Олег Колесник.

Прокурор добавил, однако, что в случае необходимости его ведомство может заняться криминальным преследованием долж­­ностных лиц вуза. «Наши двери открыты. Если будут обращения студентов о том, что оказывается давление, им угрожают - мы готовы оперативно реагировать», - заверил О.Колесник.

Ректор ГГПИИЯ Виктор До­кашенко выполнять предписание прокуратуры не спешит. Сам он комментировать вердикт правоохранителей с нашим корреспондентом отказался, мотивировав это обидными для «чести мундира» журналистов причинами: «Я не обсуждаю такие вещи по телефону, поскольку у меня нет уверенности в том, что я потом не увижу свои слова в искаженном виде где-то в интернет-изданиях». Возможно, он поменяет свое мнение, когда увидит, что эта цитата приведена без всяких искажений.

Студенты же, обмениваясь между собой информацией в социальных сетях, сообщают следующее: «Вызывали тех, кто сдал 250 грн., и настоятельно просили написать заявления в прокуратуру, где должна быть указана причина «пожертвования». Их всего три: 1) cдал(а) не подумав; 2) на меня оказывали давление;
3) добровольно». Причем в случае заявления о давлении требуют указать фамилию конкретного преподавателя - как правило, ничем не примечательного рядового педагога, отвечающего перед вышестоящими за сбор «благотворительных» взносов.

Тем временем депутат Донец­кого облсовета Сергей Виниченко пересказал журналистам полученную им анонимку от преподавателей вуза, которые сообщили о том, что студентов вынуждают написать коллективное письмо Табачнику. От учащихся, вызывая их по одному в деканаты, требуют подписаться под тем, что «сбор 250 гривен был личной инициативой кураторов и старост групп, а также кафедр».

Сами студенты, кажется, немного испугались поднятой ими же волны. Они просят журналистов не называть их фамилии, опасаясь репрессий со стороны администрации (наше издание, как видите, просьбу уважило). И думают больше о том, как бы выйти из этой истории без вредных последствий. Но тут им, молодым и наивным, сама жизнь преподнесла урок: борьба за свои права - занятие тяжелое и временами небезопасное, но совершенно необходимое. Потому что никто не гарантирует тебе больше свободы, чем ты сам можешь отстоять.

Да и поводов для обсуждения в том же Горловском пединституте еще хватает: сейчас там началась повальная и, опять-таки, принудительная запись третьекурсников в «волонтеры» на Евро-2012. Хотя студентам вуза, где изучают иностранные языки, должно быть известно, что заимст­вованное слово volunteer переводится как «доброволец».