Вертер в камуфляже

Идея переложить бремя войны на плечи «неживых слуг» витала в воздухе в течение всей истории человечества. Но если последние две тысячи лет она интересовала прежде всего магов и прочих любителей «сеять зубы дракона», то в течение последних двух десятилетий появились реальные возможности для реализации этой мечты — в виде иматериалов, источников энергии, коммуникационных средств и мощных вычислительных машин.

Первые массовые попытки использования телеуправляемой техники в наземном бою были осуществлены еще в «нерушимом Союзе». В частности, во время советско-финской войны в составе танковых подразделений действовало почти 40 телеуправляемых легких танков ТТ-26. Их задачи были весьма опасными — прорывы минных полей и «первый удар» в бою. Естественно, что потери среди них были ужасающими. А поскольку на пространствах одной шестой суши материальные ценности часто значили больше, нежели человеческая жизнь, то танковых экипажей никто не считал, а сами телеуправляемые машины объявили неудачным опытом и забыли. Тем более что вдохновенного идеолога «телеармий» маршала Тухачевского к тому времени уже и на свете не было.

К этому времени существует более полутора сотен исследовательских систем, которые в той или иной степени могут быть названы боевыми роботами, а десяток их уже успели «понюхать пороха». Большинство предназначены для разведки, разминирования, транспортировки раненых под огнем. Хотя некоторые боевые роботы взяли в свои руки, или, точнее, манипуляторы, уже и крупнокалиберные пулеметы.

Армия США фактически с самого начала иракской кампании использовала боевые роботы системы TALON, разработанные ком­панией Foster-Miller. Механизмы весом 45 килограммов умеют «видеть» во тьме, передвигаться по неровной местности, подниматься по ступенькам и неплохо плавать. При этом мак­симальная скорость движения «талонов» — 8,5 километра в час.

Сначала эти небольшие, похожие на бронированный игрушечный трактор машины использовались главным образом для разведки — благо три инфракрас­ных камеры и фотоаппарат с сильным оптическим увеличени­ем представляли для этого широкие возможности. Со временем их манипуляторы «научились» ставить и снимать мины. Сегодня на роботов можно крепить сменные модули для выполнения разнообразнейших задач.

Об уровне надежности аппарата говорит одна из «историй успеха» на сайте производителя. Когда один из «талонов» при перевозке упал с крыши автомобиля, ударился об опору моста и рухнул с немалой высоты в реку, солдатам пришлось только достать пульт управления роботом, оценить обстановку и вывести машину на нужный берег.

А летом 2007 года производители решили, что робот «дорос» и до настоящего вооружения. Появилась модификация SWORDS, которая может нести на выбор три типа пулеметов, 40-миллиметровый автоматический гранатомет или противотанковые ракеты. Количество «рабочих» экземпляров этого едва ли не самого популярного из боевых роботов превысила несколько сотен.

Кстати, окрыленный успехом «малых роботов» производитель уже испытывает прототипы их «старшего брата» системы MAARS (от Modular Advanced Armed Robotic System — усовершенствованная модульная вооруженная робосистема). Он отличается большим весом (порядка 200 килограммов), более высокой скоростью и грузоподъемностью, а также, по словам производителя, потенциально невысокой себестоимостью.

Однако не все боевые роботы отличаются миниатюрностью. Например, «бронированный боевой робот для ведения инженерных работ», с английской аббревиатурой ACER, весит почти три тонны. Большая и наглухо закрытая броней машина предназначена для устранения препятствий с помощью циркулярной пилы или бульдозерной лопаты, а также для пробивания проходов в минных полях и эвакуации с поля боя поврежденных механизмов. Оснащенный дизельным двигателем ACER может развивать скорость 10 километров в час и «идти в бой» с десятками различных насадок, включая внушительный, на полтора кубометра, огнетушитель.

Однако как SWORDS, так и ACER нуждаются для своих действий в связи с оператором. Другое дело — броневик Crusher, разработка которого завершается в университете Карнеги Меллона в США. Семитонная машина со специальной подвеской и шестью колесами отличается рекордной проходимостью и большой надежностью (ее первые образцы уже проходят полевые испытания). Но главная ее особенность не в этом — руководит движением броневика электронный мозг. Оператор, если захочет, может задавать только начальную и конечную точки путешествия — хотя броневик не помешает человеку при желании взять управление на себя. Видимо, здесь и найдут применение технологии, наработанные во время «беспилотных робогонок по пустыне» на миллионный приз от Агентства совершенных оборонных исследований (DARPA), где команда университета Карнеги Меллона нередко брала призовые места. Выиграли они, кстати, и прошлогоднюю Urban Challenge на призы все того же DARPA, где роботы самостоятельно вели автомобили уже не в условиях бездорожья, а по городским улицам — среди автомобилей и пешеходов. Если специализацией Crusherа является передвижение по дикой местности, то не исключено, что в ближайшее время может появиться и его «городской» аналог.

В длинной галерее колесных и гусеничных шедевров инженерной мысли нельзя пропустить химерическое четырехногое творение фирмы Boston Dynamics.

Также активно развивается проект по созданию гуманоидных робопулеметчиков «Гладиа­тор», продолжаются работы над химерическим «суперживучим» разведчиком Dragon Runner. В конце концов перечислить все проекты по созданию боевых роботов просто нереально. Но одно можно сказать наверняка — эволюция наземных телеуправляемых боевых машин перешла во взрывообразную фазу. Осваиваются миллиардные средства, коллективы талантливых исследователей работают — и небезрезультатно. То, что до недавних пор казалось странной фанта­зией, предстает воплощенным в кремнии и броне.

Не в последнюю очередь развитие военных роботов подталкивают и исключительно экономические рычаги. Страны, в которых человеческая жизнь хоть и бесценна, но за ее потерю приходится платить вполне реальные и очень немалые деньги родственникам покойного, активно ищут средства минимизации людских потерь во время ведения боевых действий.

Обидно, что на этом празднике технологий мы чужие. Созданные под руководством академика Глушкова системы распознавания зрительных образов и самоорганизации машин были уникальными для своего времени — и открывали перед советско-украинской робототехникой перспективы если и не мирового лидерства, то полноценного «участия в процессе». Но уже спустя десяток-второй лет потенциал был утрачен.

Поэтому сейчас нам остается только наблюдать, как «странный новый мир» поглощает то, что 300—400 лет назад называли не иначе как «спортом королей».