Светлана Ройз: "Когда внешняя территория становится шаткой, приходит время осваивать внутреннюю"

Недавно в социальной сети у одного из психологов прочла забавное сравнение: "Интересно, что мир сейчас переживает то, что переживают люди с психологическими проблемами постоянно. Мир моет руки, как при обсессивно-компульсивном расстройстве. Проводит время в изоляции, как люди с социофобией. Мир насторожен, как отряд параноиков. Он тревожится и избегает, как люди с хроническим стрессовым расстройством. Мир рассыпается на отдельные части, между которыми теряется связь, как часто бывает у людей с пограничным расстройством личности. Он испытывает безнадегу, как у депрессивных и хаотично мечется, как при мании. Почувствуй себя нормальным!".

На самом деле забавного мало. Оказавшись вдруг все разом в карантине, мы одновременно оказались и лицом к лицу со всеми нашими нерешенными личными проблемами, от которых теперь гораздо сложнее отвлечься, сбежав в социальное. Привычный порядок вещей нарушен. Одиночество, недовольство собой, неумение общаться с собственными детьми, трещины в отношениях со второй половинкой или с родителями - все сейчас обострилось и вылезло наружу. Как с этим жить и что с этим делать, как в этих условиях справляться с отчаянием, агрессией и всеми другими, сопутствующими ситуации, разрушительными эмоциями и ощущениями, - об этом наш разговор с детским семейным психологом Светланой Ройз.

фото из архива Светланы Ройз

- Светлана, нынешняя ситуация - это, по сути, остановка и вынужденное смотрение в себя: в то, как ты живешь, с чем и зачем. И для отдельного человека, и в проекции на страну, и для мира - все обострилось. Нужно вытаскивать то, что было спрятано глубоко, разбираться с одиночеством, со второй половинкой, с детьми - на личностном уровне; с правилами, устройством, ценностями - на уровне страны. Как вы думаете, такая остановка зачем-то была нужна? Зачем, по-вашему?

- Знаете, я только сегодня рассказывала о том, что этот общий для нас всех кризис - смыслообразующий и очень диагностичный. В возрастной психологии есть знание о периодах стабильных и критических. Во время стабильных мы буквально "накапливаем" изменения. Во время критических этапов переходим на другой уровень. Есть кризисы, которые проявляются только у народов с высоким уровнем цивилизации. Например, подростковый кризис есть не у всех, только у цивилизованных народов... Мы все сейчас в очередной раз экстерном переходим на другой уровень.

В тот момент, когда замедляется внешнее движение, обостряется и усиливается внутреннее. И, конечно, сейчас - время внутренней территории, от которой мы так старательно пытались сбежать.

На Курсе для психологов я рассказываю личную историю - о том, как в какое-то время осознанно приняла решение делать паузы. Это было время моего личного кризиса. Когда я слишком заигралась в роль Спасателя и превысила лимит сил. (С тех пор я при любом своем действии - написании статьи, подготовке любого проекта, выверяю - из какой роли я сейчас это делаю.) Потом из этого кризиса я сделала практику.

Представьте себе ромашку, у которой есть сердцевина и на каждом из лепестков написана какая-то наша роль. Например, в моей личной ромашке есть лепестки "мама", "жена", "дочка", "психолог", "преподаватель" и многие другие. Каждый лепесток дает нам ощущение значимости. Из каждого мы можем получать "лайки" - например, хорошая мама, чудесная жена и прочее. В жизни у нас есть выбор, на чем мы больше сфокусированы, - на лепестках (наших ролях) или нашей сердцевинке (нашей внутренней, "смыслообразующей части"). В жизни важны и "сердцевинка", и "лепестки". Но, как правило, мы больше сосредоточены все же на лепестках. А ведь именно сердцевинка привлекает к нам людей, дает возможность удерживаться "на нас" всем нашим лепесткам.

В момент моего кризиса, так получилось, я настолько плохо себя чувствовала, что мне пришлось отправить сына к бабушке, закрыть практику. И все мои "лепестки" временно свернулись вообще. Никто снаружи не мог сказать, как я крута. И вот в этот момент началось... нет, не контакт с Собой, с Богом и прочее. Было страшнее - ожили мои критики, которые внутри многоголосием кричали: "Ну, и какая же "тымать"? И какой "тыжепсихолог"? Других учишь, а себя как могла довести до такого состояния?"...

На самом деле мы все время окружаем себя "внешними голосами" (даже, когда нам важно, чтобы постоянно звучало радио или телевизор в комнате), чтобы не слышать голосов своих внутренних критиков, чтобы задобрить их или чтобы внешний шум их замаскировал. Все эти критики говорят голосами наших "авторитетных внутренних фигур" - тех, кто был авторитетом в нашем детстве. И у всех нас это голоса или поддерживающие, или обесценивающие. После того, как отзвучат все эти голоса - когда мы с ними разбираемся, "проводим через терапию", позволяем себе не соглашаться, - тогда и начинается самый важный Диалог. Или монолог...

После этого своего кризиса я осознанно время от времени уходила в "детокс", во "внешний пост". Чтобы провести инвентаризацию своих "внутренних голосов", чтобы опять вернуть контакт с Собой. Это не значит, что я выходила из контакта с семьей, у меня нет такой возможности. Наоборот, я входила в бОльший контакт с теми, кто мне дорог.

Этот кризис заставит нас войти в контакт со своей Сердцевиной, понять, из чего состоит наша внутренняя территория, убегать ведь дальше некуда. И нет, это не остановка - это новый этап интенсивного движения.

- Вы говорите о высокодуховном погружении в сердцевину. Но, с другой стороны, все наши потребности сейчас опустятся до базового уровня, до основания пирамиды Маслоу. По крайней мере, это случится у очень многих, особенно тех, кто в этот период потеряет работу. Как с этим быть?

- Отвечать на вопросы сущностного уровня безопаснее. И не будет тут однозначных, подходящих для всех ответов. Будет личный. Так честнее. Пару дней назад мне было очень страшно. Когда я поняла, что мои привычные доходы полностью заморожены, финансовый запас небольшой, скоро выплата арендной платы за студию, а ответственность личная, внутрисемейная, совершенно земная, - огромная. Ну и нагрузка эмоциональная сейчас, учитывая количество запросов, - за работу с которыми я не считаю возможным сейчас брать деньги, - большая, я начала прописывать и просчитывать конкретные действия: 1. Позвонить арендодателям. 2. Написать список необходимейших расходов. Понять, во что сейчас я могу делать вклад. 3. Написать список горячих телефонов и тех, к кому я могу обратиться за помощью, если это будет важно. 4. Дочке, которая достаточно избалована подарками, я сказала: "Ты видишь, я сейчас не работаю, и мы все - на карантине. Сейчас на неопределенное время - мы все не покупаем новое, только необходимое. Скорее всего, только продукты. И будем радовать друг друга сами". Она очень четко и по-взрослому все поняла и ни разу не просила новых игрушек. Только сказала: "А давай когда-нибудь купим мне новый велосипед". 5. Я записала свои разные навыки, которыми обладаю, то, в чем могла бы быть продуктивна. 6. Я задала себе вопрос - что из того, что мне сейчас могло бы пригодиться, я откладывала в реализации? И да, у меня огромное сопротивление работе онлайн, но я буду создавать новые для себя форматы.

Знаете, у меня есть несколько гипотез - в момент кризиса, мы не откатываемся к "нулевой точке" в пирамиде Маслоу. Мы откатываемся к субъективному, базовому для каждого из нас уровню. Например наш "базовый уровень оптимизма и пессимизма" - базовой безопасности или небезопасности - формируется очень рано, до двух лет, но может, конечно, меняться, что и делается, собственно, в психотерапии. Уровень "отношения к себе", наш психотип (в среднем, в разных направлениях психологии) - до 7 лет. Наш "базовый уровень счастья" тоже формируется очень рано.

А еще одно из любимейших моих направлений психотерапии - логотерапия. "Терапия Смыслом" Виктора Франкла. В момент кризисов и потрясений человек откатывается к уровню своих смыслов. Один из его девизов - фраза Ницше: "Человек, знающий зачем жить, преодолеет почти любое как". Я все эти дни вспоминаю фильм Роберто Бениньи "Жизнь прекрасна". Этот фильм о жизни папы с сыном в концлагере дает мне какой-то очень важный ценностный заряд. Да, я убеждена, что мы откатываемся во время потрясений до уровня своих ценностей. И, возможно, сейчас время их инвентаризации. И, возможно, время безвыходности, а поэтому смелости в том, что мы боялись начать делать.

- Для многих волонтеров ситуация зеркалится с событиями весны 2014 года. В чем, на ваш взгляд, сходство и основные различия?

- Любые кризисы - время более интенсивное для тех, кто готов брать на себя ответственность. И это время "мы". Знаете, благодаря вашему вопросу, я сейчас задумалась: Революция Достоинства для меня лично была этапом становления "Я". Ощущения бОльшего контакта со своим "Я". Это все же про личность. Сейчас глобальность ситуации заставляет нас задумываться о более сущностном слое.

- Какие группы, категории сейчас больше нуждаются в психологической поддержке? С какими проблемами к вам чаще всего обращаются в последние дни?

- Я все же детский, семейный психолог. У меня огромное количество запросов от мам, которым важно выстроить новый формат отношений с детьми. Ведь сейчас у нас кризис ролей: мы одновременно и родители, и учителя... Везде, где есть смешение ролей, будет напряжение и возможны конфликты. Сейчас время обнажения конфликтов между партнерами - гендерные роли в семье, умение донести информацию о потребностях, выстроить общую стратегию, простроить границы, распределить обязанности, да и озвучить свои тревоги, и получить поддержку.

Да, мне пишет много знакомых бизнесменов и политиков - о состоянии паники, беспомощности, безнадежности. А еще отдельная тема - пожилые люди. Знаете, мне кажется это удивительный кризис. Который затронул всех нас…

- Есть часть общества, для которой личная остановка в этой ситуации не случилась. Этим людям приходится бежать еще быстрее, потому что от них сейчас многое зависит в разных сферах деятельности. "Я теряю сознание от бесконечных недосыпов" - то, что я слышу в последние дни нередко. И, как я вижу, настроение этих людей постоянно мечется от одной крайней шкалы маятника к другой, от безудержной активности и попыток сохранять оптимизм к отчаянию, смертельной усталости, множеству различных страхов, тоске, апатии. Как им помочь, как поддержать, ведь ситуация будет усугубляться?

- Ух... Бесполезно же напоминать (я себе постоянно об этом напоминаю сейчас. Я сейчас тоже очень устаю.) - пожалуйста, старайтесь заботиться о себе. Старайтесь, пожалуйста, выходить из роли Спасателя, потому что бОльшая часть людей в состоянии брать посильную ответственность на себя. Пожалуйста, просите и принимайте помощь. Пожалуйста, помните, что мы - люди, а не супергерои и супермены. Пожалуйста, дайте себе возможность "прожить", отреагировать разные чувства, не маскируя их активностью...

Я много писала о разных уровнях эмпатии. Здоровая эмпатия - когда мы искренне сочувствуем человеку, искренне готовы ему помочь в том, что в наших силах, но мы не идентифицируемся с его страданиями и страхом, мы сохраняем ощущение своих границ, оставаясь действенными и в ощущении опоры. Нам очень важно уберечься от эмпатического дистресса, состояния выгорания.

- Если карантин затянется, то у большинства людей закончится какой-то минимальный подкожный жир. Мы - бедная страна. В этой ситуации увеличится ли количество грабежей, нападений и так далее? Что и в какой степени (и будет ли) сдерживать людей от применения силы?

- Уже много информации о мошенниках. Мы же говорили, что сейчас очень диагностичное время. То, к чему мы склонны, будет проявлено сильнее. В ситуации опасности мы больше склонны к агрессивным действиям. Мы же все так много читали о том, как действует наш древний рептильный мозг "бей-беги-замри" в момент угрозы жизненности или безопасности. И лобные доли - доли контроля и осознанного выбора - могут "не удерживать" нагрузку небезопасностью.

Сейчас спасение - наш социальный интеллект, наша эмпатия, наши навыки поддержки и самоподдержки. Ну и... законы, наверное. То, что все же создает ощущение безопасности во внешней территории.

- Наши улицы все еще полны людей, но соцсети пестрят фотографиями пустынных улиц и площадей Италии, Франции… В Милане по еще недавно людным паркам разгуливают дикие зайцы, где-то бродят дикие кабаны. Апокалиптические сцены. Жуть заброшенной атмосферы мест, где обычно полно людей, а сейчас они - покинутые и тихие. Печаль от того, что ты никогда не сможешь выяснить, как развернется история. Страх, потому что никуда не деться от мыслей о смерти, о мизерности человека: сколь бы успешен ты ни был и какие бы планы ни строил, сейчас ты почти бессилен. Эти мысли стоит думать? Или же следует гнать их прочь, загружая свой мозг массой "неотложных" дел?

- Страх, беспомощность, сопротивление, раздражение, ажитация, печаль, опустошение, принятие - это очень по-человечески. Знаете, меня пугает "позитивненькая психология", когда людям внушают - гони от себя грустные мысли, думай только о хорошем, общайся только с позитивными. Это не просто вредно - это опасно. И это... по-детски. Закрыть глаза, чтобы не видеть очевидного. "Не вижу, значит его - нет". Сохранять контакт со всеми своими чувствами, осознавая и проживая их, выбирать те действия, которые важны в конкретный момент, сохранять веру в лучшее и воздействовать наиболее продуктивно на настоящее - мне кажется, это более по-взрослому.

- Люди часто хвастаются тем, что им никто не нужен, называя себя зрелыми и самодостаточными. А на самом деле они просто отбрасывают потребности и амбиции. Если человеку никто и ничто не нужны, он довольствуется самым малым, ему все равно, у него нет никаких сложных потребностей и амбиций, никаких сильных увлечений и страстей - это самодостаточность? Или все-таки фрустрация? Как отличить самодостаточность от фрустрации? И если это - последнее, то что с этим делать?

- "Мне никто не нужен" и "я без тебя не могу" - это фразы и состояния диагностичные. Они говорят о том, что есть сбой в "системе привязанности". Это признак "противозависимых" и "созависимых" отношений. В здоровом состоянии мы все же взаимозависимы. В здоровом состоянии мы можем сказать: "Я могу без тебя. Но я с тобой, потому что выбираю это". Возможность выдержать одиночество, как и возможность выдержать близость, - это тоже о зрелости и здоровье.

- Как после этих событий изменится ли наше коллективное бессознательное, на ваш взгляд? Какими мы выйдем после этих испытаний, которым, на самом деле, впервые за всю историю нашей страны подверглись все слои общества. Все олигархи остались в стране, хотя имеют жилье и могли уехать в Монако, США, Лондон - куда угодно. Все мы - от рабочего до олигарха, остарбайтера, решившего, что свою жизнь он уже устроил на Западе, - оказались закрыты в нашей стране, с которой всем нам нужно что-то делать.

- Потрясающий вопрос. У меня в нем очень много смыслов. Моих личных.

Знаете, одно из обретений этого кризиса - смирение с ответом "Я не знаю". Сейчас я позволяю себе этот ответ произносить часто. Мы живем во время, когда многие наши привычные знания и схемы бесполезны. Ответ - я не знаю, я буду собирать данные, анализировать и, исходя из постоянно меняющейся реальности, прогнозировать ответы.

Вчера в разговоре с одним из знакомых, как раз олигархов, - услышала: "Я всегда знал, что в любой момент могу из страны свалить, мои дети обеспечены на несколько жизней. Сейчас с планеты сбежать некуда. И я вспоминал твои слова о внешней и внутренней территории. О том, что когда внешняя становится шаткой, приходит время осваивать внутреннюю. И о том, что в момент кризиса рамки "мое" или сужаются до своей семьи, или расширяются до страны и мира. И о том, что в кризисных ситуациях видна или "говнистость", или свет. Я хочу побороться за эту страну. Бежать некуда. Я не просто остаюсь в этой стране насильно запертым. Я остаюсь в этой стране, чтобы в ней потом Жить".

Знаете, эти слова для меня - один из ценнейших его внутренних результатов психотерапии.